Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Кстати, позже узнали, что песенка запомнилась дворовым девушкам, которые были невольными ее слушателями, и очень им понравилась. Позже песенка прозвучала в Деревенщиках и разошлась по многочисленным гулянкам крестьянской молодежи, где каждый раз дополнялась и изменялась в зависимости от симпатий деревенских барышень и кавалеров.

Александр развеселился, забыл о своих грустных воспоминаниях и также захотел что-то спеть, поддержать компанию. И он взял в руки гитару – ведь все военные в той или иной степени владели этим инструментом. Смущаясь, что было для него не совсем свойственно, он сказал:

– Мой романс не настолько необычный, как ваши песни, но я хотел бы спеть его для вас.

И приятным баритоном он вступил:

 Полюбя тебя, смущаюсьИ не знаю, как сказать,Что тобою я прельщаюсьИ боюся винным стать.Пред тобой когда бываю.Весь в смятении сижу,Что сказать тогда, не знаю:Только на тебя гляжу.Глядя на тебя, внимаюВсе слова твоих речей;Прелести твои считаю,Красоту твоих очей;И боюсь тогда прерватиТвой приятный разговор,Чтоб твою не потерятиТем приязнь и милый взор.В сем смущеньи пребывая,Оставляю нужну речьИ, часы позабывая,Времени даю претечь.Вдруг, увидя день минувший,Принужден сказать: «Прости!»И иду потом, вздохнувши,Неспокойну ночь вести.[17]  

Наталья была озадачена и растеряна, не знала, как среагировать на это признание в симпатии, да и сам Александр тоже был смущен, впервые знакомые слова романса, который он неоднократно легко и свободно исполнял в кругу дам, прозвучал так интимно и сокровенно. Он закончил аккорд и несколько сконфуженно сказал:

– Простите, уже поздно, пора спать.

На этой ноте решили укладываться спать. Ушла отдыхать Машенька, давно спал сном ребенка Миша, в доме стало тихо и спокойно. А у Натальи сил уже не было встать и идти в спальню, и она просто сидела за полуубранным столом, тихонько перебирая струны гитары.

Женщина думала про то, почему большинство попаданцев поют песни в основном старые, советские. Видимо, они, такие искренние и чистые, со стихами, а не просто с текстами песен, являются связующим звеном «между прошлым и будущим», ведь эмоции, чувства людей всегда неизменны, они любят, страдают, ревнуют как в девятнадцатом, так и в двадцать первом веке.

Тут к ней подошел Александр Николаевич. Чувствовалось, что он очень хочет что-то высказать, но никак не решается.

Наталья просто сказала:

– Помните, граф, в моем доме вас всегда ждут, здесь вы всегда можете найти приют и покой. А теперь давайте спать! Спокойной ночи! Ваша спальня прямо по коридору!

И она резко поднялась и вышла из комнаты, так как боялась, что просто кинется ему на шею и будет обнимать и целовать – так он был близок и дорог!

Но нельзя, не положено, этикет дворянский не позволяет, нравы совсем не те! Эх, как же тяжело им было, бедненьким, а мы, люди будущего, им еще завидуем! Насколько мы раскованнее и свободнее, и насколько дворяне зажаты рамками сословий, этикета и воспитания! Плохо это или хорошо, не нам судить, но сейчас реально было жаль этих людей, которые не могли напрямую проявить свои чувства!

Спала Наталья плохо – все думала, искала выход из положения. Она решила вести себя просто, естественно, никаких расспросов больше не делать, а там будь что будет, все-таки в это время все решения в любовных делах принимал мужчина. Женщина слышала, что и Саша, а она так стала его называть хотя бы сама с собой, тоже долго не спал, ходил по комнате, курил – запах табака доставал и до нее, двигал стулом – видимо, что-то писал за столом.

Короче, ночь была беспокойной.

Глава 46. «Странная женщина, странная!»

Утром Наталья встала как всегда рано и стала заниматься хозяйскими делами На кухне хозяйничала молодая жена Лукашика – Алеся. Она действительно была, как девушка из знаменитой песни – вся какая-то светящаяся, искренняя, когда она глядела на своего мужа, столько любви и ласки было в ее глазах, что все им искренне завидовали. Женщина была очень рада, что именно она готовит еду – делала это она так аккуратно, так красиво, как делают истинные мастера.

Вскоре вышла и Машенька и тоже присоединилась к хлопотам, все двигались тихо, стараясь не беспокоить мужчин.

Но это не очень удалось – Александр Николаевич тоже рано встал и наблюдал за работой. Наталья сделала вид, что никакого романса с провокационным содержанием вчера не прозвучало, и держала себя спокойно и естественно, как будто ничего и не произошло.

Она решила сделать все-таки плов и резала морковь маленькими кусочками – оказывается, терок здесь не было – безобразие, как это без них, сделаем обязательно, и рис надо было промыть, и приправы добавить, и масла, масла не жалеть! Хорошо, что она прихватила пару бутылочек подсолнечного – все-таки плов на льняном масле не представляется! Саша заинтересовался, что за блюдо она готовит, пришлось рассказывать, что от деда рецепт переняла, а ему друг рассказал, что на Кавказе служил.

И как продолжение своего рассказа, она попросила Сашу рассказать о его службе. Александр также решил не развивать вчерашнюю тему, вел себя как обычно.

Он с улыбкой начал рассказывать, что полк сформировался совсем недавно, ему всего четвертый год, и изначально вербовали в полк очень активно, поэтому поступающих было много. Шеф полка, Алексей Петрович Мелиссино, сам принимал прибывших в часть, проверял документы, зачислял в списки полка, переодевал по форме, распределял по эскадронам и строжайшей дисциплиной приводил в порядок.

Были среди желающих и те, кто вступал в полк в ожидании разгульной гусарской жизни, но они быстро понимали, что ошиблись. Их встречал сам грозный генерал Мелиссино, который каждого новоприбывшего угощал несколькими ударами палки «в назидание на будущее время». Эти крутые меры шефа полка Саша объяснял и жестким нравом генерала, и необходимостью из столь разношерстной компании в короткий срок сделать отличных военных.

– Поверьте, Наталья Алексеевна, – рассуждал подполковник, – нужны были именно умение, сила, воля, энергия и старания генерала Мелиссино, чтобы из всего этого сброда сделать отличных воинов, готовых приносить пользу отечеству. Хотя многие офицеры и не приветствовали такие жесткие способы, они были необходимы, иначе это был бы не полк, а сброд всякой швали! Уж простите меня за невольную грубость!

Посудите сами, мадам, – продолжал он рассказ, – кого только к нам в полк ни принесло: и греки, и сербы, и молдаване, и немцы, и французы, поляки, цыгане, крещеные евреи и даже несколько негров. Они попали в Россию еще во время Итальянских походов Суворова и быстро обрусели. Один из них, Алим, так ловко научился разговаривать по-русски, что многие поражались!

Однажды мы стояли в маленьком городке, и Алим захотел купить что-то на базаре. Так баба бросила свой товар и закричала: «Лишенько мне, черт-то по-русски разговаривает!» Она его за черта приняла! Было в полку и немало богатых людей, во время походов за нами тянулись роскошные экипажи, принадлежавшие «простым» непростым рядовым. Бывало, сидит на козлах провиантской фуры барин в солдатской форме, а за ними едет его карета с поваром и прислугой!

Наталья с Машей так и покатились со смеху, когда представили эту сцену! Рассмеялась и Алеся и, нечаянно дернув рукой, обожглась о горячий казан. Тут-то женщина и решила продемонстрировать все прекрасные свойства своего чудо-растения – алоэ! Она сорвала несколько листьев, разрезала их пополам и приложила все это к руке стряпухи, забинтовав чистой тряпицей. А через несколько минут Алеся сказала, что рука совсем не болит. Но такая забота от барыни ее очень поразила.

Наталья потом узнала, что она рассказала обо всем Лукашику и гордо продемонстрировала руку, которую лечила «сама барыня».

72
{"b":"836212","o":1}