Примечание: Таурен происходит от греческого «таурос», бык, и кентавр, с уже указанным в тексте примерным переводом — тоже греческое словечко. Разумеется, настоящие зандаларские слова звучат далеко не по-гречески, но нами было решено их условно приравнять. Все же других потенциальных источников такого языка нет — с эльфами таурены не контактировали тысячелетия, а сами они для себя имеют собственное название.

Путь до поселения тауренов занял три дня. Шу'хало такие же кочевники, так что их лагерь вполне мог переехать куда-то, но Кунабан уверенно вел нас на юг. Вероятно, он немного петлял, чтобы сбить со следа возможных преследователей, ориентировался на только понятные ему одному вещи и как мог, пояснял, куда направляемся. Разговаривать с ним было сложно, ведь языка друг друга мы толком не знали, а с другими наречиями у этого парня все было плохо. Чуть-чуть косноязычного общего, для бытовых объяснений с грехом пополам хватало, но нормально поговорить не получится.

На третий день к вечеру мы все же дошли до неприметного места между скалами, где оказался небольшой оазис и там уже издали рассмотрели стоянку тауренов. Выглядела она примерно также как у кентавров, но куда более организованная и тяжелая. Всю стоянку окружали тяжелые деревянные столбы и выставленные копья, вокруг все изрыто небольшими ямами и наставлены камни. Похоже, они готовы к возможному нападению конелюдов и всячески усложняют им это. На месте кентавров я бы поостерегся налетать на них, ведь в этом месте особо преимущество всадников не развить, а если с таким телом сломать ногу, то боеспособность резко упадет до нуля.

Завидев нас, местные тут же вооружились, приготовились к бою, однако заметив, кто нас ведет, несколько растерялись.

Кунабан жестом велел нам оставаться на месте, а сам пошел вперед к своим.

Навстречу ему тут же вышел, по всей видимости, вождь племени.

Это был очень большой таурен, а огромное разветвленное дерево украшенное росписями и какими-то крыльями, что он носил за спиной, придавало ему еще более могучий вид. Скорее всего, это какой-то тотем, что обязан носить главарь. Был он куда более волосатый, с коричневым мехом, довольно чистый и опрятный. Все же это не особенность только спасенного нами, а культура чистоты у них весьма развита.

Переговорив со спасенным, к нам приблизился сам глава племени.

Он встал недалеко от нас и навершием своей странной алебарды ударил по земле. Оружие это сразу же привлекло наше внимание, ведь оно очень сильно контрастировало со своим владельцем и остальными. У них тоже были топоры и копья с металлом, но вид этого оружия отличался очень сильно. Это как молот дворфа рядом с молотком человека, резкая разница в качестве и внешнем виде. А вид этого оружия отдавался чем-то… эльфийским…

— Приветствую вас, незнакомцы, — грубым голосом полным силы произнес быколюд. Говорил он довольно складно, явно хорошо изучил Общий язык. — Имя мне Кэрн, я вождь племени Кровавого копыта. Я благодарен вам за спасение нашего собрата, — он кивнул нам. — Кто вы?

Вперед вышел я.

Такой же вежливый кивок.

— Мое имя Эйсиндаль Звездочет, я со своими соратниками прибыл из-за моря, — сказал я. — Мы исследователи и путешественники. Явились, чтобы открыть этот континент остальному миру и возможно поселиться тут в будущем.

— Значит, вы, как и те зеленокожие коротышки, — хмыкнул Кэрн.

— Можно и так сказать, — киваю ему. — Хотя с гоблинами мы мало общего имеем дело и мы не торговцы. Наш народ называются Кель’дорай, на общем языке означает Высокорожденные или же Эльфы. Мы долгоживущая раса магов, что населяют север восточного континента.

— Хм-м-м-м… от тебя веет духами, — произнес он. — Но не от них…

— Когда-то я был благословлен Дикими Богами. Тролли именуют их Лоа.

— Да, теперь я чувствую сходство, — покивал таурен. — Однако хочу задать вопрос. Почему вы спасли нашего собрата? Вы явно тут впервые и не знаете населяющие нашу землю народы, однако рисковали, спасая того, кто, быть может, такой же опасный дикарь как кентавры. Ответь мне.

Какая проницательность. Сразу же понял такие тонкости после короткого разговора. Возможно, наш спасенный ему что-то передал, но по глазам видно, что перед нами далеко не дурак.

— Буду с вами откровенен, вождь, я не благородный герой, что спас вашего собрата исключительно из доброты, — отвечаю ему. Друзья за спиной напряглись, но на них внимание я не обращал. — Спасение Кунабана было продиктовано моим опытом и здравым смыслом. Я никогда ранее не встречал тауренов, однако другой вид вашего народа мне знаком.

Теперь уже на лице Кэрна прочиталось удивление.

— На далеком южном континенте окруженным волшебными туманами обитает похожий на вас народ. Они зовутся яунголы. Это агрессивные, воинственные и яростные создания. Они живут сражениями и битвами, сражаясь как с другими народами, так и с друг другом. И пускай они любят лишь язык силы и насилия, они разумны и знают что такое честь и благодарность. К тому же я знал их язык и, заметив раненного Кунабана, посчитал, что уж с ним поговорить и получить знания об окружающих нас землях смогу. Моя ставка оказалась верна и риск оправдан.

Наступила напряженная тишина.

Ребята за спиной серьезно насторожились и были готовы защищаться в случае чего, однако сам Кэрн остался спокоен, словно он слушал сейчас не меня, а кого-то еще. Могу предположить, что с духами он хотя бы говорить может и внимает их мудрости.

— Честный ответ, — кивнул таурен. — Теперь я вижу, что вы не такие как гоблины. Они бы солгали во всем, лишь бы понравиться нам.

На это я ничего не ответил.

Гоблины есть гоблины. Если они чувствуют, что могут кого-то обмануть ради выгоды, они сделают это, не задумываясь. Даже уважаемый мной Фитцгаряк пускай и вел дела честно, но когда бывала возможность получить выгоду без последствий, он ей пользовался и умело плел языком красивые речи. Тут я мог бы также начать разговор, но решил вести тактику максимальной честности. Вряд ли племя, окруженное врагами, вообще ждет от чужаков бескорыстной помощи, уверения в таком их только насторожат. А вот язык торговли и взаимовыгодных сделок им явно должен быть знаком, иначе бы гоблины с ними дел не вели.

— Вы спасли нашего собрата, и пришли к нам с миром. Но нам еще предстоит узнать друг друга. Как вождь я приглашаю вас быть нашими гостями.

— Благодарю вас, вождь. Мы с радостью примем ваше предложение.

Оружие было убрано, и нас пригласили к себе.

Ребята ощутимо выдохнули и успокоились. Мы двинулись внутрь лагеря наших новых друзей.

Поселение тауренов очень сильно отличалось от того, что мы видели у кентавров.

Во-первых, своей чистотой и опрятностью. Тут не в плане того, будто они лучше или хуже, но само наличие правил направленных на поддержание порядка, уже о многом говорит. Мне доводилось иметь дела с дикарями и те, кто держал свое поселение и жителей в чистоте, зачастую являлись куда более благоразумными и готовыми к контакту. А вот народы, что наоборот плевали на все это, зачастую сами далеко от зверей не уходили. Так что когда я увидел чистые палатки, прибранные дорожки и даже попытки как-то облагородить окружение, искренне порадовался. Не то чтобы чистота была совсем уж необходима. Короткое изучение тел кентавров, да и самих тауренов показывают, что антисанитарные условия им не особо вредят, но правила и этикет зарождаются только у тех, кто стремится к цивилизованности.

Во-вторых, в глаза бросилось наличие стариков среди местных.

Старшее поколение — обуза для дикого племени, ведь охотиться они уже не могут. Однако для зарождавшегося народа, старики — это опыт и мудрость, коей они могут поделиться с остальными. У кентавров стариков мы не увидели, а тут они вполне себе обычное явление. Хотя нет, та шаманка, что напала на меня, выглядела старше остальных женщин. Видать, тех кто говорят с духами, даже дикари трогать боятся, ведь такие пользу племени могут принести и в преклонном возрасте.