Осознание придало мне сил и позволило сбросить холодные клешни холода, что проникли в само мое сердце.

— ПРОЧЬ! — закричал я во все горло. — УБИРАЙСЯ!

Ветер резко остановился, а затем разбушевался еще сильнее, приняв облик уродливого зубастого лица с множеством глаз. Существо возникло предо мной и приблизило свою омерзительную морду ко мне, а затем обдало меня зловонным холодным дыханием.

Ша Отчаяния явился передо мной в полном своем обличии.

— Прочь! — повторил я.

Он тут же бросился в мою сторону… чтобы развеяться снежинками… когда моя рука ухватилась за канат…

Ветер стал слабее, снегопад ослаб, темнота отступила, а перед моим лицом появилась огромная дверь…

Я смотрел на нее и не мог поверить.

Это была уже не иллюзия, не мираж, не наваждение, как было до этого. Ша Отчаяния воплотился из моего страха и неуверенности, а потому сильнее давил, чтобы я сдался и отказался от своего пути.

«Не теряй надежду».

Эти слова прогремели во мне и придали сил, сбросили цепи морока и воздействия, позволив мне очнуться и противостоять ему.

Двери начали открываться, и оттуда полился теплый свет, что ослепил меня.

Силуэты приближаются, но я уже не мог стоять, и сознание покидало меня…

— Лун… помогите… ему… — лишь успел прошептать я, проваливаясь в темноту…

— У-у-у-ух… — застонал я, когда в мои сладкие сны ворвалась боль и чувство опустошения.

Осознание пришло быстро и Жажда Магии начала снова пожирать меня изнутри. Словно огонь, горящий в венах плавит кости и плоть. Хочется сорвать кожу и выковырять из тела эту занозу. Как будто меня обдало кислотой, нанесло множество ожогов, а после тело вывернули наизнанку и агония продолжается внутри, мучая и истязая меня.

Не знаю, сколько я провел в этом состоянии, но затем я почувствовал магию… рядом со мной…

Как будто умирающий от жажды в пустыне я тут же набросился на источник, но был кем-то схвачен и удержан.

— Спокойно, — прозвучал глубокий сильный голос. — По не многу.

К моим губам приставили какой-то сосуд и начали вливать в меня какую-то вкусную жидкость, что, проникая в меня, утоляла Жажду и, охлаждая горящую душу. В меня словно поток жизни влился или моя связь с Колодцем на несколько секунд восстановилась. Это было не похоже на обычный прием Зелья Маны, а что-то другое, более нежное, спокойное, постепенное. Оно не рывком возвращало мне энергию, грубо наполняя резервы, а как неспешный прохладный родник наполняла меня. Словно я нашел один из тех редчайших магических источников, что иногда пробивались на Лей-Линии в мире и наполняли озерцо чистой магической энергии, только вкуснее.

— Что… это…? — простонал я.

— Маначай, — ответил голос. — Он поможет тебе восстановиться.

Открываю глаза и виду рядом с собой очень большого пандарена с чашкой, что помогал мне пить и от каждого глотка телу возвращались силы.

— Вы… пандарены совсем чокнутые, — вымучено улыбнулся я. — То пиво из лекарств делаете, теперь чай из маны… Что дальше? Манабулочки пойдут?…. А хотя они уже есть…

— Раз к тебе вернулось чувство юмора, значит, тебе уже лучше, — кивнул он. — Я Мастер Северный Ветер монастыря Шадо-Пан. Тебя нашли у ворот нашего храма. Обычно мы не допускаем чужаков, но мы не настолько жестоки, чтобы бросить умирающего в снегах.

— Мое… рекомендательное письмо… от мастера Шан Си… оно упало с сумкой, когда на нас лавина сошла… Да и с Ша пришлось столкнуться…

— Да, чужаки порой творят подобное, — покачал головой мастер Шадо-Пан.

— А мой спутник… что с Луном?

— В порядке. Встретишься с ним потом, — ответил Северный Ветер. — Сейчас важнее другое. Если тебе стало лучше, то поднимайся.

— А?

— Небожители желают видеть тебя, и не стоит заставлять их ждать.

Вот оно как.

Сами те великие духи Небожители…

У меня был небольшой опыт встречи с небольшими духами, ну с Хо разок увиделся, а теперь такое…

Чувствовал я себя гораздо лучше, чем раньше.

Этот маначай помог, пускай и восстановил мне лишь две десятых моего резерва, но я, по крайней мере, уже не мучаюсь от Жажды Магии. Надо бы потом рецепт узнать или попросить разрешения воспользоваться местной алхимической лабораторией, а то без нормального оборудования мне себе хоть какую-то подстраховку на случай Жажды не сделать.

— Хорошо, — сказал я поднимаясь.

Мне выдали мою одежду, мой клинок и уже поломанный компас.

Вид последнего особенно расстраивал. Теперь его вообще нельзя использовать.

Встав, я последовал за пандареном. По пути я явственно чувствовал чужое внимание и присутствие, но никого не видел. Видать местным мастерам скрытности велели не попадаться мне на глаза, но им самим любопытно посмотреть на чужака из земли за их туманом.

Вскоре мастер привел меня к большому квадратному залу в центре, которого был выделен большой участок с татами, а по вокруг были небольшие балконы. Видать тут ученики отрабатывают техники под присмотром учителей.

Двери за моей спиной закрылись, и я остался тут совсем один.

— А? — начал озираться я.

Никого тут не было, только я.

— Привет, — послышался голос и в центре помещения из-ниоткуда появился…

— Лун? — удивился я. — Ты в порядке?

— Все хорошо, спасибо, — кивнул толстяк.

Выглядел он и правда, здоровым, но непонятно, сколько я был без сознания, что он так быстро поправился. Постепенно я начал понимать, что с ним что-то не так.

Он выглядел… как-то иначе. Не так как я привык.

Он сейчас выглядил куда старше чем был, не внешне, а ощущался иначе.

Это чувство мне показалось знакомым… и чувствовал я его уже раньше…

— Ты… Небожитель… — понял я.

— Именно, — кивнул он, и голос его стал куда глубже и сильнее, раздаваясь, словно внутри моей головы.

— Это все… было испытание…

— Да, — снова кивнул. — Мы испытывали тебя. Смотрели, достоин ли ты приди сюда и встретится с нами напрямую.

— Мы? — не понял я.

— Ух-ух! Именно мы! — прозвучало слева.

Резко поворачиваюсь и вижу… того самого хозена, что встретился мне в Нефритовом лесу. Тот, кто украл сумку и неслабо разозлил меня, заставив бегать за собой и отбиваться от тигра.

— Как только твоя нога вступила на землю Пандарии, мы уже знали о тебе и наблюдали, — прекратив притворяться, его голос прозвучал с рыком с силой.

— А потому мы решили испытать тебя, — с усмешкой прозвучал женский голос.

— Фэй? — еще сильнее удивился, увидев ту самую пандаренку-воровку, что подбивала меня на сомнительно дело.

— И потому каждый из нас предстал пред тобой, — грубый голос присоединился к ним.

Рядом возник яунгол, что напал на меня на мосту.

— И вот мы и решили, — улыбнулся Лун.

Они… все это время… я даже и не догадывался…

— Ты сумел подавить гнев и раздражение. Ты сумел контролировать свои эмоции и не поддаться им, — говорил хозен. — Я — Сюэнь узрел в тебе терпение и смирение.

С этими словами облик примата исчез и вместо него появился большой белый тигр.

— Ты отказался от легкого пути, послушав свою совесть. Не стал отнимать последнюю радость умирающего старика ради быстрой и сиюминутной выгоды, — продолжила пандаренка. — Я — Юй'лун увидела в тебе доброе сердце…

В следующий миг она обратилась огромным нефритовым небесным змеем, что воспарил над нашими головами.

— Ты проявил милосердие к поверженному врагу, но не обманулся слабостью и сдал его страже, — пробасил яунгол. — Я — Нюцзао вижу, что ты честен и осторожен.

Быколюд исчез, а вместо него явился огромный черно-белый бык с большими рогами.

— А последним был я, — кивает Лун. — Ты поддался гневу и отчаянию, но справился со своими недостатками. Ты не бросил раненого и не потерял надежду. Я — Чи-Цзи узрел в тебе верность и стойкость.

Он исчез, а место него расправил крылья большой красный журавль.

Все великие духи предстали предо мной и заговорили хором: