Ария молча нежно гладит меня рукой по щеке не в силах найти слов на мою глубокую откровенность. Ещё минуту мы так и стоим молча глядя друг на друга. Пока чуть не потупив взгляд от некого смущения Ария не задаёт вопрос.

— Курить не хочешь?

— Как ни странно нет, — спешу с ответом, а затем мнусь. — Но думаю стоит.

Полякова слабо улыбается и мы молча направляемся на балкон немного утеплившись моими толстовками. Закуриваю и вместе с дымом выдыхаю напряжение от тяжёлого рассказа. Ария устраивается рядом и после моей второй затяжки решает заговорить.

— Теперь многое начинает проясняться, — грустно вздыхает она.

— Что именно?

— Начинаю понемногу понимать, что именно вложено в то твоё состояние на кладбище. Вообще не представляю как такое можно пережить… Это просто ужасно, — замечаю, что состояние у Арии далеко не радужное.

Она бы возможно заплакала, но вижу, что держится. Видимо ради меня.

— Поверить не могу. Ты жил наедине с этим два года и не поделился ни с кем. Как ты вообще справился? Это просто… Просто ужасно… И твоя сестра даже не пыталась тебя поддержать?

— Стой, — торможу её слыша, как с каждым новым словом её начинают давить слёзы.

Ария опускает голову вниз, так что волосы закрывают лицо, а её пальцы сильнее сжимают перила балкона отчего белеют костяшки пальцев.

— Не старайся сильно анализировать то, что я рассказал. Ладно? Я не хочу, чтобы ты из-за меня плакала, — в пару быстрых и глубоких затяжек расправляюсь с сигаретой, устраиваюсь позади Арии обняв её со спины и кладу голову ей на плечо.

Сначала она вздрагивает, но затем обхватывает мои руки в ответ и прижимается ко мне сильнее.

— Поговорим о чём-нибудь другом? — шепчу ей на ухо и получаю в ответ кивок.

После того, как я мягко целую её в шею она шумно вздыхает и переводит тему разговора.

— Игорь так взбесился из-за того, что Валентина повязали, потому что теперь начнутся проблемы в его игорном клубе?

Откуда она только достаёт такие точные вопросы?

— Вроде того.

— И как сильно ты решил ему насолить за его вспыльчивость? — судя по интонациям Ария постепенно приходит в норму, но грустные нотки всё равно немного слышны.

— Да так… Для начала пусть заплатит штраф за угон и вернёт машину. Там посмотрим на его поведение. У меня для него много трюков в рукаве припасено, — и возможно бы я все их уже использовал, если бы Ария не успокоила меня своим присутствием.

— Не боишься, что Лика обидится? — этот вопрос вызывает у меня недоумённый смешок.

— Лика? Ага, конечно! До того момента пока не понадобятся деньги. Скажешь тоже. Обидится.

— Тебе виднее.

Затем мы вновь погружаемся в молчание. Только основная тема нашего разговора, с которой я так и не начал не давала мне покоя. Немного подышав свежим прохладным воздухом всё же решаем зайти в дом. Идти никуда не хотелось, поэтому мы остаёмся в моей комнате расположившись на диванчике. Сидя здесь с Арией день мне уже не кажется таким напряженным. Единственное что отягощало так это тот факт, что я никак не могу рассказать того, что должен.

Отношения начинать с недомолвок и секретов по-своему глупо. Тем более я хочу быть с ней максимально честен. Поэтому…

— Моя мать знает, что мы с тобой встречаемся. И она не будет ставить нам палки в колёса только до тех пор, пока я буду участвовать в гонках и прочих нелегальных соревнованиях на машинах, — выпаливаю я, а всё внутри меня сжимается в комок вспоминая её прошлую реакцию на гонки.

Глаза Арии округляются и поначалу с неким оцепенением смотрят на меня.

— Ты же сказал, что больше не будешь принимать там участие! — она подскакивает с места, её взгляд начинает бегать, но всё же возвращается ко мне.

Было видно, что Ария себе места не находит и явно волнуется. Ей было больно это слышать.

— Да говорил. На тот момент я действительно думал, что так оно и будет. Но видимо Егор меня туда привёл не просто так. Всё дело в деньгах. Делая ставки, на мне можно неплохо подзаработать, — встаю следом, останавливаясь перед Арией, потому что и сам не могу усидеть на месте.

— Это опасно! Ты хоть понимаешь как это опасно! И незаконно! Да ещё и на регулярной основе, — мне казалось она вот-вот расплачется от эмоций и у меня разом что-то болезненно защемило в сердце.

Слишком много шокирующих фактов на неё одну.

— Понимаю, но пока так будет лучше.

Глаза Арии хаотично бегают, и она с серьёзным выражением лица, словно пытается придумать какой-то план.

— У тебя же есть компромат на мать. Отец Леры в деле. Так используй его, чем ей потакать, — находится Ария и я вижу как в ней расцветает ясность.

Явно что-то придумала и теперь этому довольна.

— Я же тебе говорил, что нет, — холодно отсекаю её идею.

— Просьба отца? Бред! А если она оступится сама и рано или поздно сядет за решетку. И это будешь не ты! От этого никто не застрахован!

— Ты не понимаешь. Он не хочет, чтобы именно я был к этому причастен!

Наш диалог быстро приобретает повышенные тона, но пока мы слышим друг друга. Поэтому это не столь напрягало.

— Да как он узнает?!

— А как я ему в глаза врать буду?

— Ладно. Сегодня гонки. А что твоя мамаша попросит тебя сделать завтра?!

— Ария я найду другой выход из этой ситуации. Обязательно. Но давай пока всё останется так!

Мы замолкаем и отводим взгляды в стороны. Напряжение беседы раскаляет воздух. Мне снова ничего не хочется объяснять. Просто молча действовать как обычно. Только Арии эта беседа всё ещё не даёт покоя.

— Полагаю переубеждать тебя бессмысленно? — бросает на меня Полякова колючий взгляд, скрещивая руки на груди.

— Тебя по всей видимости тоже, — парирую ей в ответ тем же тоном.

— Я, пожалуй, пойду. Такси вызову. Хочется подумать. В одиночестве, — жестко и отрывисто прочеканила она, затем подошла ближе и добавила. — Знай одно. Это твоё мнение — временное явление. Можешь не провожать.

Хочется сказать что-то резкое ей в ответ, но я с трудом себя сдерживаю, оставив только красноречивый взгляд.

Ария просто за меня волнуется.

Ария просто за меня волнуется.

Глубоко вздохнув выхожу на балкон, чтобы проследить за тем как она сядет в такси. И пусть мы в эту минуту не ладим всё равно набираю сообщение. Плевать, что она злится.

Никита: «Напиши, как будешь дома. Или я выжду время и засыплю звонками твою маму».

Ария

Четверг. Четвёртая неделя октября

По возвращению домой я долго не могла уснуть. С каждым переворотом в кровати на другой бок появлялись очередные обрывки из Никитиного рассказа. И пусть я и не плакала, но слезы как-то спокойно текли сами собой. Вот и сейчас часы указывают на то, что пора вставать, а я так и не сомкнула глаз. Размышляла только о том, что Никита пережил и что я совершенно точно должна ему помочь. Но как?

Было больно в очередной раз осознавать тот факт, что он поставил на себе крест. Конечно, со знанием дела достаточно просто понять его внутренне решение, а вот принимать данный факт никак не хочется. Все на свете сейчас бы отдала, чтобы увидеть его улыбку, услышать его искренний смех и увидеть огонь в глазах демонстрирующий жажду жить.

Встаю наконец с кровати и отправляюсь в душ. Попутно отправляя Никите сообщение, чтобы он меня не встречал. Пока мне нужно время, чтобы всё переварить. Потому что в голове всё с трудом укладывалось.

Выходя на кухню, чтобы позавтракать застаю там маму.

— Доброе утро, — здоровается она и сначала выжидательно смотрит на меня, но заметив моё состояние сразу смягчается. — У тебя всё хорошо? Он тебя ничем не обидел?

— Нет, мам. Чем Никита может меня обидеть? Это самый чуткий человек на свете… Как оказалось… Просто у него всё сложно, а значит и у нас, — расстроенно вздыхаю, наливая себе кофе.