В итоге наша увлекательно-творческая беседа затягивается, что я на какое-то время забыла о том, что собираюсь дождать Анисимова и ухожу в отрыв. Пока не замечаю в толпе знакомую пару глаз.

Может это мне рисует моё пьяное воображение?

Да нет же. Это точно он. Обжигающий взгляд этих тёмных глаз никогда не забуду.

Решаю скрыться на втором этаже. Додуматься поехать домой сил не осталось. На подкорке записана только команда дождаться Анисимова. Этим я почему-то и решаю заняться.

Присев на пол в уголке коридора смотрю на лестницу в надежде, что там появится Никита. Но его всё нет и нет. Даже не знаю сколько сейчас времени. Неважно.

Оставив стаканчик рядом на декоративном угловом столике, не замечаю, как почти уснула, облокотившись о стену. Правда меня почти сразу будят шаги.

Вот жеж чёрт.

— Привет, детка. Я знал, что не могу обознаться, — этот мерзкий похотливый голос пускает по моему телу волну страха, что я застываю. — Выполнишь свой женский долг? Ты тогда сбежала от нас. Так что за тобой должок. Даже уважаемые люди говорят, что ты должна молчать и приносить удовольствие. Уж прости. Не мои слова. Фразы сильнейших, а я всего лишь повинуюсь.

Растянуто произнося каждое слово кошмар моего прошлого медленного шагал ко мне на встречу. Опустившись передо мной на одно колено, он больно схватил меня подбородок с возбуждением рассматривая моё лицо.

— Ну что? Повеселимся?

Глядя на его похотливую морду, не сдерживаясь и плюю ему прямо в лицо. Пока этот озабоченный козёл находится в замешательстве от моего поступка одариваю его смазанным ударом отпихивая от себя его мерзкую руку. Поднимаюсь на ноги и принимаю оборонительную позицию. Понимаю, что так просто он меня не отпустит.

— Только попробуй меня тронуть! — алкоголь делает свое дело и мой голос вместе с телом наполняет слабость и неуверенность.

— Ах ты тварь! Я вообще-то велел закрыть тебе свою пасть, — урод поднимается на ноги и швырком толкает меня прямо на угловой столик, который под моим напором разбивается в дребезги. — Или тебе помочь? Не волнуйся кляп я для тебя приберёг.

Перед глазами звёзды и я совершенно перестаю понимать, что происходит. Разве что ужасно болит правая рука и просто разрывает голову. Пальцы интуитивно гуляют по лбу пока я не натыкаюсь на источник боли. Поднося пальцы к самому носу, вижу на них кровь, а затем и замечаю порезы по боковой части кисти и ниже. Глядя на свои ранения, мои нервные окончания усиливают болевые ощущения.

Как только этот гад делает шаг ко мне навстречу, позади него раздаются спокойные размеренные шаги.

— Чувак, уйди не мешай. Дай я со своей бабой разберусь, — видимо в полумраке мой личный кошмар и сам не понимает с кем он говорит.

— Так она твоя? — раздаётся до боли знакомый голос.

— Да. Пришёл забрать должок, — так говорит, типа крутой. — Ты ж этот. Анисимов. Должен всё понимать. Можешь погулять несколько минут? По-братски.

— Позже погуляю. Мы Анисимовы народ щедрый. И у меня для тебя кое-что имеется. Моё фирменное, — плавно отвечает Никита словно хищник, замедлившийся перед нападением на жертву.

Картинка тёмная, мутная, что я ничего не разбираю. Просто теперь голоса сменяют звуки борьбы. Судя по размазанным силуэтам, в которые я тщетно пытаюсь всмотреться, кто-то кого прижал к стене врезал пару раз и повалил на пол. С грохотом их потасовка приобрела горизонтальный характер и мне стало совсем сложно что-то рассмотреть. Теперь я не могла различать даже силуэтов.

Слышу торопливые шаги. Судя по звукам каблуков женские.

— Игорь! Срочно сюда! Пожалуйста! Чёрт возьми! — кричала навзрыд Лика. — Твою мать!

Чьи-то громкие и тяжелые шаги вихрем рассекают воздух и шум вначале только прибавляется, но затем резко затихает.

— А ты что стоишь ноешь будто тебе прилетело? — доносятся слова Никиты, судя по всему, адресованные всхлипам Лики. — Хоть бы кто-нибудь к ней подошёл. То же мне помощники нашлись.

Приближающиеся шаги.

Заботливые бережные руки.

Шёпот.

— Всё будет хорошо.

И полная темнота.

Ария

Пятница. Первая неделя октября

События вчерашнего вечера дают о себе знать отзываясь в каждой клеточке тела. Еле-еле поднимая тяжелые веки и медленно моргая, пытаюсь вернуть фокус своему зрению. Приподнимаясь на локтях и быстро облокачиваясь о спинку кровати жалею о своем решении. Правая рука разом отдаёт болью и сначала я не понимаю почему, пока не замечаю, что она перебинтована. Точно. Порезала осколками от разлетевшегося на куски стеклянного столика.

Голова закружилась от вертикального положения, и я закрываю глаза пытаясь вспомнить события вчерашней ночи. Вспомнить ничего толком не удавалось, поэтому решаю для начала оценить окружающую меня обстановку.

Открыв глаза медленно изучаю комнату. Широкая просторная кровать, в правом углу от меня стоит шкаф. Напротив, зашторенная стена, с окнами выходящими на балкон и двойной дверью посередине. Так как дверь стеклянная замечаю на балконе Никиту. Глядя на располагающийся напротив кровати диванчик с журнальным столиком, на котором стопкой лежат какие-то бумаги, книги и ноутбук делаю выводы, что это комната Анисимова. Судя по всему, он очень любит диваны и столики. Они просто везде. Хотя Никита слабо похож на человека, который любит посидеть.

Всё такое чистое светлое аккуратное просторное, но при этом без лишних изысков. Комната явно не кричала о том, что у владельца очень много денег. Скорее своей простотой и минимализмом отражала легкость и удобство. У каждой вещи очевидно было свое место, но при этом было достаточно свободной поверхности, чтобы разместить что-то ещё.

Дверь на балкон открывается и в комнату заходит Никита. Глядя на его немного помятый внешний вид, вспоминаю драку. Анисимову конечно досталось, но не думаю, что его сопернику меньше. В целом всё было достаточно неплохо. Ничего не сломано. Разбитая губа, небольшая рана на скуле. Может есть что ещё на теле, но под его толстовкой точно не разглядеть.

— Доброе утро, — сдержанно здоровается Никита, хмуря брови, словно ещё не определился в какой манере собирается со мной разговаривать.

— Доброе, — неуверенно начинаю, пытаясь понять его настроение.

— Не напрягайся только ладно. Я не кусаюсь, — задумчиво проведя рукой по губам, он всё же решается сказать, что задумал. — Можно я всего минутку побуду нудным моралистом, чтобы не портить наш разговор в дальнейшем?

— Я ошиблась. Не доброе.

— Ладно… Сделаю это максимально мягко. Как умею, — видно, что Никита старается подобрать слова, дерзить у него получается гораздо лучше. — В следующий раз, если запланируешь так напиться поставь меня в известность. Сообщение, звонок — неважно. Любой канал связи. Просто, чтобы я знал. Договорились?

— Ты прямо сама доброта, — иронично аккуратно смеюсь так как от смеха начинает побаливать голова.

— Ария, — этот воспитательный тон…

Толи врезать охота, толи обнять. Ещё не разобралась.

— Я ответа не слышу.

— Его ещё не было, — слабо улыбаюсь, устраиваясь в кровати поудобнее и натягивая на себе одело.

Только сейчас замечаю и осознаю, что я в одной футболке и трусах. Но судя по смутным воспоминаниям переодевалась я вроде сама, но не без активного участия Никиты. Щеки сразу наливаются румянцем, и я отвожу взгляд.

— Я просто волнуюсь, — Никите самому неудобно поддерживать подобную беседу, так что я рада что не одна гребу в этой волне смущения.

— Ты ведь не в восторге от того, что я пила? — прямо спрашиваю очевидно зная, как он относится к пьяным девушкам.

— Не в восторге.

— Но я ведь не твоя девушка.

— Это тебе на руку.

— Так бы мне прилетело больше?

— Определённо.

Улыбаюсь, закатив глаза и откидываюсь, запрокинув голову. Полагаю поэтому его бывшая девушка от него и сбежала. Возможно, слишком много воспитывал. Кому это понравится? Хотя Никита волнуется и этого нельзя отрицать тоже.