И мы принимаемся завтракать. Чёрт возьми, даже не думала, как это будет мило. Что когда-то сам Анисимов будет заботливо наливать мне чай и кормить своими восхитительными нежными блинчиками. А о том, что по счастливому случаю у него окажется под блинчики сгущёнка, которую я так люблю и подавно. А узнать, о том, что он ест блинчики так же, как и я вовсе бесценно.

Не помню, когда в последний раз так радовалась завтраку. В этот момент я чувствовала себя такой счастливой, что тяжести прошлого дня просто стёрлись в пыль. Их не существовало. Я бы снова прошла через это, чтобы проснуться у Никиты дома в окружении заботы.

Мыть посуду и убирать за нами мне тоже благополучно запретили. Никита делал всё сам. Позволяя любоваться его хозяйственными трудами. Гостеприимство с его стороны было на высшем уровне.

Затем мы перебрались на диван в гостиной, чтобы перевязками было заниматься удобнее. Наложенное лекарство поначалу немного жгло на ранах, но боль быстро затихала. В момент, когда Никита всё фиксировал бинтом начинаю анализировать как много за такой короткий промежуток времени он для меня сделал. Больше, чем кто-либо за более длинный срок. Пусть порой его методы и бывают немного резкими, сложно не заметить, как он старается.

Внутри меня на его прикосновения и раньше всё отзывалось, но теперь это было в добавок что-то осознанное и желанное. Что контролю уже не поддавалось вовсе. Было приятно наблюдать за его нежной заботой. Его прикосновения были такими аккуратными без капли грубости. А ведь в самом начале я предполагала, что он именно такой и есть.

— Вот и все, — закончил Никита и посмотрел на меня довольный своей работой.

Встав со своего места, он принялся убирать всё в аптечку. Встаю следом за ним в надежде хоть чем-то помочь, но кажется Анисимов не любит, когда вмешиваются в его порядок. Поэтому мои движения в желании прибраться были пресечены одним взглядом. Взглядом, в котором мы оба одновременно зависли.

Глядя ему в глаза, было очень сложно сдержаться. Мне вообще не верилось, что Анисимов может быть таким добрым, заботливым, обходительным и… Нежным. И вправду чудо света. Я осторожно кладу руку ему на плечо и поцеловав его в щеку тихо шепчу.

— Спасибо.

Только я забыла о существовании капкана. Стоило вздохнуть его запах, как отстраниться уже не получалось. Напротив, я уткнулась в него прижимаясь к нему сильнее. Касаясь своей щекой его, чувствую, как Никита напрягся, но отстраняться не стал. Значит силы бороться с этим ощущением у него ещё есть. На долго ли? Ведь я уверена, что он хочет того же. Меня не удивляла смелость и решительность в моих движениях. Мозг каким-то образом отключался сам собой. А может так и должно быть? Если честно даже не представляю.

Тело наполнилось ноющей слабостью, и я начала обмякать. Даже не понимала, как мне удаётся удерживаться на ногах. Долго удерживать внутреннее настроение мне не пришлось. Никита видимо почувствовал, как пошатнулась моя уверенность в управлении собственным телом и заботливо придержал меня за талию.

Вздрогнув от неожиданного тепла его приятного прикосновения, отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Только Никиты там уже не нахожу. Точнее намёка на здравый рассудок. Взгляд затуманен и преследует только одну цель. Внутри него словно против воли падает какой-то барьер, и он плавно, но в то же время решительно накрывает мои губы своими.

Никита тактичен словно исследователь. Он не набрасывается на меня сразу требуя всё, но в то же время не бездействует. Просто плавно изучает, расширяя границы дозволенного и по щепотке отвоевывает моё доверие за что я ему безмерно благодарна. Следовать ему было очень просто, ведь мы шли от простого к сложному. И наш поначалу скромный поцелуй, нежно ласкающий губы превращался во что-то более интимное и глубокое.

Его аналитические способности проявлялись и здесь. Никита словно сканировал каждую мою мимолётную реакцию на свои ласки плавно подстраиваясь и выжимая из меня всё. Хоть мой опыт был небогат, но казалось никто в этом мире не способен меня поцеловать так как он. Сложно было назвать наш поцелуй просто поцелуем. Этот определённо нечто большее.

Ощущать его нежные губы, влажный язык, которые в себе объединяли его индивидуальный вкус было чем-то магическим. Невероятным. Это настолько увлекало за собой и отключало голову, что отражалось дрожью во всем в теле. Мы и не заметили, как максимально тесно друг к другу прижались.

Моя правая рука уже давно зарылась в его волосы прижимая его к себе крепче, а левая и вовсе смяла его футболку на груди передавая напряжение в ни в чём неповинную ткань. Руки Никиты же нежно исследовали мои бёдра и спину на давая мне упасть. Ведь прижавшись к нему стоя на кончиках пальцев с невозможной слабостью во всём теле, я просто левитировала. Не иначе.

Кто знает сколько бы это продлилось и к чему нас привело если бы не неожиданный голос Лики.

— Ой. Простите. Кажется я не вовремя.

Никита

Пятница. Первая неделя октября

Собирался ли я целовать Арию?

Нет. Определённо нет.

Спрашиваю ли я себя «Какого чёрта это было?»

Безусловно.

Жалею ли я о случившемся?

Абсолютно исключено.

Правильно ли это?

Вопрос спорный.

Я не из тех людей, которые что-то делают, а потом говорят «ой прости не хотел» и не из тех людей, что оправдываются. Мне проще сделать то, что мне нужно, но при этом не отмахиваться от ответственности. Поэтому неожиданное появление Лики, ничуть меня не смутило.

Я не отлетел от Арии, словно, между нами, ничего не произошло. Смысл? Скрывать нечего. Мне не стыдно. Проживая этот момент в голове на повторе уверен, что поступил бы так снова. И снова.

Только в этом всём было одно маленькое, но очень жирное «но». Ария никак не вписывались в мои планы и уж тем более в мою жизнь. Пока я в этой секции по бильярду — возможно. Пока разбираюсь с Егором, тоже вполне могло бы что-то получиться. Но что дальше? Дальше пустота. А там места нет ни для кого. Поэтому мне совершенно нечего ей предложить.

Мне было безмерно приятно ощущать нежные и сладкие губы Арии. Её учащённое возбуждённое дрожащее дыхание выдающее желание вперемешку с моим. Что прижимает к себе, словно на мне весь мир в эту минуту и держится. А то, как она невинно, но в то же время послушно отзывается на мои прикосновения и вовсе сносило крышу. И с каждой новой лаской, я чувствовал, как тоже самое происходило и с ней.

Безумно интересно в процессе изучать как ей лучше, где приятнее. Но мне бы хотелось исследовать каждый миллиметр её восхитительного тела, а не ограничиваться только губами. Хотелось бы…

Очень благодарен ей, за то, что она остаётся со мной честной. Ведь если начнёт зажиматься и врать понимать её будет сложнее.

Когда Лика нас прервала я просто мягко закончил наш поцелуй и отстранился.

— Почему ты не в универе? — внутри меня моментально включается воспитательно-осуждающий тон.

— У меня вчера был стресс. Мне нужно прийти в себя, — как ни в чём не бывало пожимает плечами Лика, обнимая рукой горлышко недопитой вчерашней бутылки. — Лучше расскажите про вас? Это серьезно? Можно праздновать?

Напускная радость сестры меня никак не отвлекает от алкоголя в её руках и глупых оправданий. Моё внимание слишком сложно на что-то переключить если я преследую какую-то цель.

Молча подхожу с Лике и одним резким движением выхватываю у неё бутылку.

— Только не разбивай! Пожалуйста, — просьба триггером срабатывает внутри меня и бутылка летит прямо в стену. — Ну спасибо!

Прокляв меня взглядом, сестра принимается за уборку. Ария же, стоя в стороне скрестив руки на груди словно решала вмешиваться в разборку или нет, нервно покусывая нижнюю губу.

— Я не хотел, чтобы ты это видела, — тяжело вздыхаю и удаляюсь на балкон, попутно натянув на себя толстовку.