— Прости. Ещё минута и я больше не буду отвлекаться, — Никита делает одну глубокую затяжку, выдыхает дым и приковывает взгляд ко мне.

— Почему у вас такие отношения с сестрой? — интересуюсь, осторожно взяв его за свободную руку.

— То какой ты её видишь это мелочи. Раньше она зависала с алкашами и укурышами и пила пиво двадцать четыре на семь. Была злобной эгоистичной истеричкой, которая считала, что все ей по жизни должны. Пока не связалась с ребятами, которые… В общем не буду вдаваться в детали. Но это я бегал за ней, подтирал её сопли и вытащил с этого дна. Доставал с попоек её бездыханное тело и приводил в нормальное состояние. Когда она перешла черту окончательно, то засунул в клинику. Какой-то период времени сестра даже перестала пить, но что-то заставило её снова. Радует, что по крайней мере делать Лика это стала реже и с нормальными людьми. И слава богу пьёт не пиво. Потому что с тех пор я даже оттенок этого запаха не переношу. Моментально навеивает воспоминания… Кстати, тогда я дрался куда чаще. В её прежних кругах люди по-другому не понимали. А если Лера сейчас позвонит ей жаловаться на жизнь, то та начнёт её утешать. И они вполне могут оказаться в прежней компании ребят, которые могут напомнить Лике насколько ей было «хорошо» в её прошлом, — было видно, что Никита волнуется, но я была рада что он мне открылся.

Объяснив ситуацию, Никита быстро докуривает в три затяжки, закрывает окно, встаёт со своего места и мягко тянет меня за собой.

Удобно разместившись на мягких подушках за столом напротив друг друга, Анисимов всё же решается разлить по бокалам вино.

— Значит ты всё же решил выпить? — подмечаю, глядя на рубиновое содержимое бокалов.

— Сегодня лишним не будет, — слабо улыбается он.

— А машина?

— Даже в голову не бери, — просит Никита и я слушаюсь.

Хочется о чём-то начать говорить, но ничего не идёт в голову. Поэтому мы просто молча разглядываем друг друга, что снова заставляет меня убедиться в его магической привлекательности. Правда воспоминания сегодняшней гонки опять появляются в моей голове.

— Ты же не собираешься больше участвовать в гонках? — уточняю с беспокойством.

— Не собираюсь, — четко отвечает мне Никита, а затем загадочно медлит. — Кстати спасибо.

— За что? — застываю в замешательстве.

— За твою реакцию. Первый раз кто-то так открыто боялся за меня, а не за моё первенство, — честно признаётся он и его губы трогает лёгкая тёплая улыбка.

— А Лера, что никогда за тебя не боялась? — не совсем уместный вопрос на свидании, но мне правда интересно.

— Нет, но не стоит её за это винить. На тот момент я активно занимался экстремальными видами спорта. Иначе бы она просто свихнулась, — подмечает Никита и мы замолкаем.

Не то что нам не о чём было поговорить. Как раз таки наоборот. Темы для разговора определённо были, да ещё и в огромном количестве. Просто хотелось смотреть на него. Изучать взглядом каждый сантиметр его тела, лишний раз убеждаясь в том, что он с каждым днём становится мне чертовски необходим. Я и не заметила, как наши переглядки со временем стали теплее, душевнее и роднее.

По телу начала разливаться ноющая слабость и мне захотелось коснуться Никиты. Сдерживал нас в порыве только стол между нами и пока я ещё не поняла хорошо это или плохо. Правда ничто не отменяет того факта, что мои губы начали зудеть от желания поцеловать его. Судя по взгляду, могу с уверенностью предположить, что Никита хотел того же.

— Так ты станешь моей девушкой или нет? — спрашивает Анисимов, словно хочет устранить некий невидимый барьер, между нами.

— А как же твои слова, что от тебя подобного предложения никогда не поступит?

— А как же твои слова, что переспать со мной ты можешь только в страшном сне, да и тот тебе никогда не приснится?

— Один-один.

— Нам бы поговорить, но ты рождаешь в моей голове только непристойные мысли, — Никите и алкоголь не нужен, чтобы иметь пьяный взгляд, хотя думаю и мне тоже.

— Я не сплю с парнями на первом свидании, — хитро улыбаюсь, решая поиграть в недотрогу.

— Да ты что, — наигранно удивляется Никита, затем улыбается и продолжает говорить уже нормально. — Я вообще удивлен, как ты со мной так быстро переспала с учётом твоего неприятного прошлого.

— У нас же одна проблема на двоих. И когда ты меня касаешься у меня внутри рождается чувство безопасности и полного доверия, — искренне признаюсь и замечаю как его глаза загораются ещё сильнее.

— Может тебя немного отрезвит тот факт, что тут стоят камеры? Потому что меня нет, — вижу, что Никита пытается собраться с силами, но всё же не может смотреть на меня без подтекста. А я и не против.

— Отрезвит, — четно признаюсь, оборачиваясь по сторонам в поисках камер.

— Вот и славно. Тяжесть невинности нашего общения на твоих хрупких плечах, — чуть расслабляясь Никита откланяется назад, но всё равно облизывается как кот на сметану.

— Есть не хочешь? — решаю разбавить тему беседы.

— Нет. Скажу больше я даже пить не хочу, — Никита всё же приближается к столу обратно. — Я хочу тебя.

Кровь моментально приливает к лицу и от смущения делаю хорошенький глоток вина.

— Неужели я тебя смутил? — сдержанно удивляется он.

— Да у меня есть такой парадокс. От слов бросает в краску, а от действий мне сложно отказаться. Это у меня от мамы. Мы слишком легко поддаёмся мимолётным порывам веря во что-то хорошее. Так на мамином отдыхе за границей и получилась я. После её тесного общения с одним иностранцем. Я боюсь повторить её судьбу поэтому сижу на противозачаточных, — честно признаюсь, краснею ещё больше и снова прячусь за бокалом.

— Но ты же ни с кем не спишь? — то ли утверждает, то ли предполагает Никита.

— В точку! Я только боюсь повторить её судьбу, а на деле у меня ничего ни с кем и нет. Оступилась я всего один раз.

Боже! Зачем я вообще завела эту тему? Закрываю глаза в надежде что вместе с этим я на пару мгновений исчезну. В детстве срабатывало. Но теперь я же знаю, что от этого не превращусь в невидимку.

— Ария, — нежно окликают меня, я медленно открываю глаза и встречаюсь с мягким взглядом Анисимова. — Это всего лишь я.

— Просто мне неловко об этом разговаривать, — гипнотизирую бокал вина, размышляя пить или не пить.

— Тогда может всё-таки лучше поешь? Тебе правда стоит, — мягкость сменилась обеспокоенностью и заботой.

— Я не буйная если выпью. Так что не переживай. Вино сильно на меня не подействует. Да и кусок в горло что-то не лезет. Но не могу не отметить, что все выглядит чертовски вкусно, — желудок предательски издаёт звук, напоминая мне о том, что пора бы уже что-то в него положить.

— А ты попробуй. Вдруг не только выглядит.

Натянуто улыбаюсь в ответ его словам, но всё же пробую кусочек. И как только мои вкусовые рецепторы ощущают всё великолепие вкуса еды, набрасываюсь на неё словно сто лет не ела. Деликатно набрасываюсь.

— Сам то не хочешь поесть? — отрываясь на секунду от приема пищи говорю я. — А то как-то неудобно одной.

Никита же просто сидит и загадочно смотрит на меня.

— Всё нормально? — настороженно интересуюсь.

— Ага, — медленно кивает Анисимов.

Меня обстановка понемногу начинает напрягать вилка зависает у рта, и я откладываю еду обратно. Я вижу, что его голова чем-то забита, но это же Никита. Он вряд ли скажет. Поэтому решаю чуть сменить обстановку и поднимаюсь со своего места. Уверенным шагом обходя стол подхожу к Никите и чуть разворачиваю его к себе. Присаживаюсь к нему на колени, и мы оказываемся лицом к лицу.

В моих глазах застывает немой вопрос. Никита, в свою очередь, находясь в некой прострации приковывает взгляд к моим губам, но делать ничего не решается. Вскидываю голову одаряя его новым красноречивым взглядом выразительно изогнув бровь. Теперь Анисимов смотрит мне в глаза, но и это не заставляет его говорить.

— Может поделишься? — по итогу озвучиваю вслух очевидное. — Если мы будет встречаться, то надо что-то делать с твоей немногословностью.