Никите тяжело давался рассказ. Я чувствовала, как он выжимал из себя каждый факт, каждое слово. Правда то что было им озвучено казалось просто вершиной айсберга. Я ведь не знала деталей. И не уверенна, что мне стоит знать. Стоит только в том случае, если Никита сам захочет поделиться своими переживаниями.

Я решаю подойти к нему и обняв его сзади утыкаюсь носом в его спину. Анисимова такой расклад не устраивает, и он моментально поворачивается ко мне лицом. Чуть приподняв аккуратно мой подбородок, Никита приникает к моим губам и целует мягко, без напора, немного дразняще. Прощупывает почву. Не может не анализировать. Это же Анисимов.

Его провокация в виде мягких поглаживаний губами и легких отстранений на мои ответы вызвала во мне нервную улыбку.

— Что ты делаешь? — шёпотом выдыхаю я.

— Пытаюсь тебя разозлить, — судя по голосу чувствую, как он улыбается. — Не хочешь поставить меня на место?

Обвив его шею руками, поднимаюсь правой ладонью выше на затылок и резко прижимаю его к себе с напором поймав его губы. Наши языки моментом сплетаются, что аж ноги подкашиваются. Возможно, я бы и упала, если бы Никита меня не поддержал.

Отстраняюсь, чтобы шумно вздохнуть воздух и взглянуть ему в глаза.

— Умница, — шепчет он и теперь своим напором заставляя меня сделать пару шагов назад прижимает к стене.

Мы снова делим одно дыхание на двоих наслаждаясь вкусом поцелуя. Казалось, я могу целовать его вечно. Вернее, я не представляла, как вообще можно находится рядом с ним без малейшего тактильного контакта. В нём опьяняло всё. Его запах, сводящий с ума до головокружения, и заставляющий утыкаться в него носом и прижиматься всё ближе и ближе. Тепло его тела, рук, которые касаются меня как-то по-особенному. По родному.

Никита без особых усилий пускал волной по каждой клеточке моего тела слабость, сравнимую с невесомостью. Хотелось раствориться в нём без остатка сокращая любой миллиметр дистанции между нами.

Подсадив меня за бёдра, Никита заставил меня обвить его талию ногами. И уходя с балкона он понёс меня на кровать. Когда я оказалась лёжа под ним в моей голове всплыл вопрос.

— А тебе с больным бедром не тяжело меня таскать?

— Если я не смогу донести девушку до кровати моя идеальная самооценка будет трещать по швам. Не убивай меня. Ладно? — нависая надо мной, глядя мне в глаза отвечает Никита.

— Будто что-то может убить твою самооценку, — подмечаю с усмешкой.

Никита с полуулыбкой закатывает глаза и стянув в одно ловкое движение с меня свою толстовку прижимается своими губами к моим.

Охотно принимаю его поцелуй прижимаясь к нему всем телом сильнее. В этот момент я совершенно забываю, что меня внизу ждёт Дина, которая скорее всего озадачена происходящим и хочет получить от меня хоть какие-то разъяснения. Что вообще-то я пришла на девичник, а по итогу торчу тут. В спальне Анисимова. И совершенно ни о чём не жалею.

В голове никакого намёка на трезвое состояние, хотя я толком ничего не пила, а всё внимание направлено исключительно на Никиту и его прикосновения. Сплетение языков, касание губ, прерывистые жадные вздохи, сильные мужские руки, которые поглаживают и сжимают тело разгоняя кровь всё сильнее и сильнее. Все ощущалось настолько остро и было таким необходимым, что в этот момент даже не представляю, что буду делать без всего этого.

Поцелуй становился всё горячее распаляя наши тела накатившей волной возбуждения, которое требовало активного внимания. Теперь одних губ нам обоим было мало. Никита спускался губами ниже оставляя дорожку из вкусных и влажных поцелуев заставляя меня трепетать от удовольствия. Плавно переходя по шее к ключице, он временно остановил свой маршрут, чтобы избавить меня от лишней одежды. Благо моя кофта с длинными рукавами и молнией спереди, позволял обнажить верхнюю часть моего тела всего за пару секунд.

Моя грудь тоже не была заключительной чертой в Никитином исследовании моего тела губами, и он отправился ещё ниже. В момент, когда с меня стягивают последние элементы одежды, я судорожно вздыхаю, от предвкушения и легкого дискомфорта. Он ведь ещё одет. Но не успеваю ничего возразить в его сторону, как он описывает губами и языком узоры на внутренней стороне моего бедра медленно и сладко пробираясь к пункту назначения.

Как только его нежное внимание приковывается к самой чувствительной точке моего тела с моих губ срывается стон. Настолько неожиданно громкий, что кусаю себя за указательный палец правой руки, чтобы как-то сдержать свои эмоции в узде. Всё-таки дом полон народа. Пусть играет музыка, но не думаю, что меня слышно.

Никита в свою очередь останавливается и снова нависает надо мной, глядя прямо в глаза.

— Вот зачем ты сдерживаешься?

Краснею, закрывая глаза и понимая, что не смогу хоть как-то взять себя в руки бессильно отвечаю прямым взглядом.

— Услышат, — только и удается прошептать мне.

— Ария, не забывай, что спишь с Анисимовым. Если из моей спальни не будет слышно стонов их выдумают. Не переживай. И вообще какая разница кто что подумает. Есть только я, ты и этот момент. Ладно? — пока Никита говорил свои речи, ощущаю между ног его руку, которая спокойными, плавными, но чертовски умелыми прикосновениями не даёт мне остыть утопая в горячей влажности.

— Ладно.

— Обещаешь быть послушной девочкой? — тихо выдыхает мне в губы Никита свой вопрос.

— Да, — часто и коротко киваю я и не в силах сдержаться целую его страстным глубоким поцелуем.

— Хорошо, — отвечает Никита, когда мы заканчиваем поцелуй и возвращается к задуманному.

Совершенно не имея опыта подобных ласк, понимаю, что даже не осознавала, насколько это может быть восхитительно прекрасно. Что-то вроде восхождения на новый пик удовольствия. Никита так чутко отзывается на каждый знак моего тела, которое подсказывает ему как лучше ещё до того, как я успеваю что-то понять.

Ощущать его мягкие и влажные прикосновения губами и языком там, пусть и было новым, но в то же время таким естественным. Клубок напряжения всё нарастал, раскачиваясь и неистово ожидая своей разрядки. Мышцы сводило от получаемых ощущений, которые сводили всё к пику, но затем слегка отстранялись. Никита словно нарочно подводил меня, но не давал подобраться к финишу окончательно.

В этом было какое-то особое по приятному мучительное удовольствие. Казалось, Никита хотел выжать из меня максимальное количество стонов за этот вечер. Но когда моё терпение находит свой некий край, Анисимов дарит мне незабываемый финал. Тело судорожно подскакивает, высвобождая скопившееся напряжение наружу, а с губ срывается самый громкий и сладкий стон, который никак не контролируется моим разумом, наполненным яркими фейерверками.

Не успеваю опомниться и прийти в себя, как ощущаю Никиту в себе. Но он не торопиться что-то делать, а просто утыкается лбом в мой лоб, позволяя мне немного выровнять своё дыхание и привыкнуть к новым ощущением. Этот момент близости, когда мы одно целое настолько нежный и интимный, что сводит с ума до головокружения создавая вокруг какую-то новую реальность.

После такого оргазма ощущать Никиту в себе, да ещё и при этом так плотно, кожа к коже настолько приятно, что я бы хотела надолго задержать этот по-своему спокойный, но удивительный момент.

Я нежно провожу ладонью по его щеке, и он чуть отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Замечаю, как его губы растягиваются в плохо скрываемой улыбке, а щеки немного краснеют и не могу не задать вопрос.

— Что?

— Ничего, — Никита снова утыкается в меня лбом, явно желая скрыть свои эмоции.

— Никит. Так нечестно, — намекаю на то, что по факту получается, что я с ним откровеннее чем он со мной.

— Просто исполнил своё маленькое желание.

— Это какое? — спрашиваю заставляя его чуть отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Попробовать тебя на вкус, — откровенно признаётся Никита, но в конце немного осекается, поджимая губы.

— Почему боишься это сказать?