Я извлек свой. Еще до дуэли некоторое время я учился осваивать новый прозрачный ореол. Если войти в медитацию, он выглядел как еще одно, более широкое кольцо вокруг черного. И магия Черной Споры перетекала из черного ореола в прозрачный. Тогда я мог пользоваться заклинаниями, как обычно. Если же перелить спору обратно, включался этот чудовищный режим.

Я решил, что буду использовать его только в крайних случаях. И никогда в публичных дуэлях, таких как эта. Слишком опасно было показывать всем такую магию.

— Будем биться? — крикнул Прокуратор через поле, когда натянули антимагический барьер.

— Поединок должен состояться, — ухмыльнулся я, — а мы должны выявить победителя.

— Что ж, — это будет тяжеловато, — в моем сегодняшнем положении. Но я все равно не отступлю.

Я знал, что Петрин в такой форме просто ничего не сможет мне противопоставить. Тем не менее, дуэль должна состояться.

— Что ж, — ухмыльнулся я, — я тоже.

— Дуэлянты готовы? — раздался усиленный голос судьи, — если да тогда начнем. Дуэлянты…

— Стойте! — крикнул я и подозвал дуэлянта.

— Да, господин, — приблизился ко мне парнишка лет двадцати в дурацком белом паркие… предки, когда ж их уже отменят…

— Согласно статье две тысячи триста сорок восемь, — начал я, — части второй Дуэльного Кодекса, исковая сторона имеет право один раз поменять оружие. Чаша назначила меня истцом.

— Хотите сменить? — посмотрел на меня паренек.

— Верно, — ухмыльнулся я, — хочу.

— Понял, — он серьезно кивнул, — будьте добры сказать, на какое же?

Я махнул секунданту пальцами, ближе, мол. Парень приблизился, и я вполголоса проговорил ему чего хочу. Он нахмурился. Недоуменно посмотрел на меня.

— Это… — неуверенно начал он, — довольно нетипичная просьба.

— Я знаю, — улыбнулся я.

— Мне нужно посоветоваться с судьей на этот счет.

— Извольте, — пожал я плечами.

Секундант направился к остальным своим коллегам. Перекинулся с ними парой слов, а потом удалился с арены. Я видел, как он поднимается на трибуны и быстром шагом двигается к судейскому навесу.

Остальные секунданты смотрели на меня. Кто-то весело ухмылялся, другие выглядели недоумевающими.

— Что ты там задумал, Орловский?! Почему не начинаем?! — крикнул мне Петрин с той стороны поля.

— Я не знаю, — пожал я плечами, — секундант побежал посоветоваться с судьей. Видишь же?

Петрин промолчал. Трибуны тем временем тоже шумели. Все ждали, что же будет дальше. Слышались, однако, в этом шуме и недовольные нотки.

Спустя минуты три секундант, наконец, вернулся. Он снова перекинулся парой слов с другим своим коллегой. Тот побежал к Петрину, а другой ко мне.

— Судья считает, — хохотнул он, — что это приемлемо. Во всяком случае в Кодексе нет прямого запрета на проведение такого рода дуэли.

— Я знаю, — хмыкнул я, наблюдая, как на той стороне арены Петрин чуть ли не покатывается со смеху, послушав слова секунданта.

Позже судья объявил о том, каким образом будет разрешаться спор, и трибуны заволновались. Со всех стороны раздался хохот и недоуменные выкрики.

— Дуэлянты! К барьеру! — крикнул судья голосом, усиленным магией.

Я решительно зашагал к Петрину. Тот, прихрамывая, направился ко мне. Когда мы сошлись в центре поля, я проговорил:

— Начнем.

Он кивнул.

— Камень, ножницы, бумага, — синхронно заговорили мы, качая кулаками, — раз, два, три!

— Сука! — хотел же ножницы! — крикнул Петрин, увидев мою бумагу против своего камня, — давай до трех раз?!

— А давай!

— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — Ха! — накрыл он бумагой мой камень.

Трибуны просто бесновались. Казалось, народ разделился на группы. Большая часть шокировано покатилась со смеху. Таким образом, никто дуэли ещё не проводил. В общем гуле слышались и недоумевающие возгласы и даже гневное несогласие.

— Камень, ножницы, бумага, раз, два, три! — два камня, — раз, два, три!

— Ха! Вот черт, — улыбнулся Петрин, — согласен, уделал ты меня, — поднял руки.

— Ножницы режут бумагу, — с улыбкой, пожал я плечами.

— Спасибо, — проговорил Олег, — в моем положении дуэль это последнее, чем стоит заниматься. Но ты помог мне избежать нежелательного боя и в то же время сохранить лицо. Ведь дуэль состоялась.

— На это и был расчет, Олег, — серьезно сказал я, — ты теперь знаешь об Ордене Новой Маны. А это значит, что мы с тобой еще поработаем.

Той же ночью.

Поместье Виктора Орловского.

— Вы уверены, господин, — сглотнул старый дворецкий, глядя на своего хозяина.

— Уверен, — проговорил Виктор Орловский, — я отправил вон всю прислугу. Тебе тоже не позволю тут оставаться. Они заявятся ночью, чтобы вырезать всех. И я встречу их один.

— Вы ведь погибните! — Воскликнул старик.

— Если умру, — Виктор посмотрел на свою перебинтованную руку, с которой таким варварским способом свел тату роялистов, — то так тому и быть. Главное, что Лариса и дети в безопасности у ее отца. Это не их проблемы, не их выбор и не их война.

— Но они могут остаться без главы рода, — жалобно посмотрел на него Дворецкий, — вам тоже нужно спасаться.

— Я не могу, — отрицательно мотнул головой Виктор, — я поклялся брату защитить его детей. И нарушил клятву. Это бесчестие.

— А в смерти есть честь? — не отступал дворецкий.

— Нет, — согласился Виктор, — честь есть в том, чтобы попытаться спасти близких. И я попытаюсь. Так что иди, Федор. Ты не умрешь сегодня ночью.

Когда дворецкий ушел из Викторова поместья, Орловский закрыл за ним дверь. Он последовательно прошелся по всем этажам своего четырехэтажного дома и выключил везде свет. Сам же, заперся в своем кабинете.

Он сел за стол, взглянул в окно. Там темнело ночное небо. Орловский налил себе коньяк и пригубил, извлек оба проводника: магический и защитный из ножен и положил себе на колени.

Виктор ждал. Утром к нему прилетел почтовый ворон с тайным посланием. Записка была от самого Сновидца. В ней было указано, что Сновидец придет к нему на разговор. Придет сам. И если Виктор попытается сбежать, то весь его род погибнет. Если же он будет покорен братству Роялистов, то умрет лишь он один.

Виктор не собирался умирать. По крайней мере, так просто. Последние несколько дней Орловский постоянно замечал за собой слежку. Он признался во всем супруге, это вылилось в скандал, однако жена вся же остыла. Решилась забрать дочек и уехать к отцу на время. На какое? А черт его знает. Не понятно, сколько продлится конфликт.

Орловский же больше не мог лгать себе. Он твердо решил, что если выживет сегодня ночью, то сделает все, чтобы сдержать клятву перед Сергеем, своим погибшим братом. Виктор будет драться до последнего.

Внезапно, окно, в которое он смотрелся полминуты назад, взорвалось. Всюду брызнули осколки. Куски рамы, словно шрапнель ударили в рабочий стол и станы. Виктор от неожиданности повалился на пол.

Внутрь ворвался маг. Одетый в черный дворянский плащ с капюшоном, он оказался справа, навел проводник на лежащего на полу Виктора. Даже несмотря на темноту, Виктор видел врага при помощи магии всевидящего ока.

— Сердце Вон! — крикнул маг боевое заклинание.

Полупрозрачный сгусток магии сорвался с острия его проводника и помчался к Виктору. Орловский успел отразить его защитным ножом, указал на роялиста своим.

— Рупитс! — магическая пуля красной каплей полетела в мага и прошила его навылет. Врезалась в стену позади. Маг вскинул руки, выронил проводник. Спустя секунду завалился на спину.

— Так просто не возьмете, — Виктор стер с лица кровь от пореза стеклом и встал, выглянул в дыру, которая осталась от окна.

Внизу были люди. Еще несколько магов в черных плащах приближались к запасному входу. Среди них был даже погонщик карнозавров. Высокий маг, облаченный в кожаную антимагическую броню, вел на цепях двух чудовищ.