Кто-то из девушек оступился, кто-то, забывшись, поправил головной убор. Глаза Харитона иронически прищурились. Илита поняла почему: девушки, пришедшие в летную школу из аэроклуба, не отличались блестящей строевой выправкой.

Харитон остановился на правом фланге и, пряча улыбку под черными усиками, сказал:

— Здравствуйте, товарищи курсанты!

— Здравствуйте, товарищ командир! — разноголосо, нечетко ответили девушки.

Теперь лейтенант уже не прятал свою улыбку.

— Вольно!

Он помолчал, все еще улыбаясь. Затем посуровел.

— Ради первого знакомства не стану говорить грозных слов. Но, может быть, вы полагаете, что раз пришли к нам в школу добровольно, по желанию, то с вас и спросят меньше, чем с других? Может быть, вы надеетесь на поблажку? Угадал я?.. — Харитон снова сделал паузу. — Так вот, я заранее объявляю: спрашивать с вас буду не меньше, а больше! Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина — вот что мне от вас нужно! Слово командира — закон для подчиненных! И на земле, и в воздухе…

Харитон снова двинулся вдоль строя курсантов. В тот раз он не дошел до Илиты. Он был в нескольких шагах, но Илита уже приготовилась встретить его взгляд, и сердце ее взволнованно застучало, наполняя гулкими ударами все тело. Сейчас она ждала приближения Харитона с неожиданным спокойствием, даже с интересом. Узнает ее Харитон или не узнает? Сколько лет они не виделись? Пять? Шесть? Да, чуть больше пяти лет. Конечно же, Илита изменилась. Нелегко будет Харитону узнать в сегодняшней Илите ту шуструю, озорную, тоненькую девочку, носившуюся, как серна, по прибрежным скалам Артека. Впрочем, Илиту изменили не только годы. Новая, военная одежда — шинель, шапка — сделала ее неузнаваемой.

Но вот Харитон поравнялся с Илитой, взглянул на нее, и глаза его радостно, взволнованно вспыхнули. Казалось, он с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть: «Илита?»

Он резко повернулся, взял себя в руки.

— Курсанты! — заговорил он, оглядывая строй девушек. — Будем учиться! Родина дала вам всё. Но Родина вправе и потребовать от вас многого. Нашей стране нужны классные, мужественные летчики. Такими летчиками должны стать вы… Желаю вам счастливого неба, товарищи курсанты!.. — Он замолчал и, будто бы случайно, добавил: — Вас, курсант Даурова, прошу зайти в мои кабинет, когда освободитесь. Товарищ старшина, ведите людей завтракать!

Взвод двинулся в столовую. Илита все же не вытерпела и оглянулась: Харитон стоял на крыльце учебного корпуса и долгим взглядом провожал строй.

«Что у него на душе?» — думала Илита о Харитоне. Она готова была признаться себе, что ее чувства к Харитону — пустая девчоночья выдумка. Зря она их пестовала, зря! И правда, может ли сказать она, что Харитон отвечает ей взаимностью, что все эти пять с лишним лет он думал о ней так же, как думала она о нем! Нет. Правда, Харитон писал ей ласковые письма. Но что, если они были вызваны только жалостью, только дружеской привязанностью к маленькой горянке? «Все могло измениться за это время. Не одна я живу на свете, — продолжала размышлять Илита. — Харитону могла понравиться другая. Да и он парень красивый, ладный…»

Но как радостно вспыхнули глаза Харитона, когда он увидел ее в строю курсантов. Не было бы этого огонька в темных зрачках, если б не рад он был встрече с Илитой!

«Нет, нет, — убеждала себя Илита, — судьба за меня. Добрая судьба — за меня! Она недаром свела нас с Харитоном в Артеке. Я не придумала свою любовь — она пришла сама и поселилась в моем сердце навечно. Ведь ни на кого из парней — в том же Фарне — я ни разу не посмотрела ласково. Харитон заслонил всех. И пусть мы были разлучены пять лет, пусть нас разделяли тысячи километров — он должен был, должен был чувствовать мою любовь!»

Медленно тянулся для Илиты этот первый учебный день в школе. И в аудитории, слушая лекцию, и в макетном зале, и на занятиях по физкультуре она все время думала о встрече с Харитоном. Ну что скажет она ему? Что она помнила его все эти годы, что ждала свидания с ним? А удобно ли говорить такие слова? Кто знает, может быть, у Харитона другая любовь?..

Когда после окончания занятий Илита пришла в кабинет Харитона, он был строг и озабочен. В глазах его сквозила тревога.

«Он скажет мне, что любит другую!» — мелькнула мысль. И от этой горькой мысли сердце Илиты тревожно и тоскливо сжалось.

— Здравствуй, Илита, — сказал Харитон, крепко пожав руку девушки. — Вот так встреча! Не думал я, не гадал, что свидимся с тобой в летной школе. Мне так хотелось поговорить с тобой, еле дождался твоего прихода! — Он произнес это торопливо, горячо. Лицо выдавало его: ему было неловко признаваться в своих чувствах. — У нас ведь есть о чем поговорить…

Последняя фраза звучала как вопрос.

Илита кивнула: «Есть».

— Я так и думал, — сказал Харитон, и счастливая улыбка осветила его лицо. — Но только судьба распоряжается по-своему. — Он прищурил глаза, досадливо махнул рукой. — Пять лет я мечтал увидеть тебя, Илита, и сейчас, когда увидел, когда должен сказать самые главные слова — не могу их сказать. — Он подошел к окну, стал спиной к Илите. — Через полчаса я улетаю. Меня перебрасывают в другую часть. — Он снова повернулся к Илите. — Это между нами. Как другу тебе говорю, на верность и честность которого полностью полагаюсь. Короткое у нас свидание вышло… Разве в пять минут уместить пять лет? Одно скажу тебе, Илита: ты мне дорога… — Харитон опустил голову, потом резко поднял ее и взглянул прямо в лицо Илите. — Я люблю тебя…

— Я тоже люблю тебя, Харитон, — тихо сказала Илита. — Я всегда думала о тебе… Я знала, что мы встретимся…

Харитон шагнул к Илите. Казалось, он хотел обнять ее. Все встрепенулось в Илите, рванулось навстречу любимому. Но она не дала себе воли.

— Я буду ждать тебя, — твердо сказала она. — Если понадобится, буду ждать всю жизнь!

— Спасибо, — тихо ответил Харитон. — Где бы ты ни была, помни: есть на земле Харитон Саламов, который любит тебя, который готов сделать все, чтобы ты была счастливой. Мы найдем друг друга, обязательно найдем! Я напишу тебе…

Илита смотрела на Харитона глазами, полными слез. Вот она, ее судьба: не мать, а мачеха — поманит счастьем и отвернется. Счастье что Харитон любит, что не забыл Илиту. Но кто виноват, что их встреча так коротка? Когда они встретятся снова? Когда встретятся, чтобы уже не разлучаться?

— Жди меня, — сказал Харитон.

Неслышно приоткрылась дверь, кто-то произнес:

— Товарищ лейтенант, время! Скоро летим…

Илита вздрогнула. Уже надо прощаться? А ведь она не сказала Харитону и сотой доли того, что хотела! Путаясь в мыслях, волнуясь, она спросила:

— Ты воевал? — и кивнула на китель Харитона, где поблескивал орден Красного Знамени. Она подразумевала: воевал в Испании.

— Пришлось, — коротко ответил Харитон.

И то, что он не сказал, что воевал в Испании, что был краток, немногословен, лишь подтверждало догадку Илиты. Так вот почему он не писал! Он дрался в Испании с фашистами!

— Извини, Илита, я должен идти, — сказал Харитон, стиснув руки девушки в своих широких ладонях. Потом он вдруг притянул к себе Илиту и крепко поцеловал ее. — Жди меня, — повторил он. — Я верю, мы скоро встретимся…

Илита не могла ответить: волнение сдавило ей горло.

Есть у осетин пословица: «Настоящая любовь больше моря и тверже скалы». Очень хорошо и точно это сказано. Большой любви не страшны разлуки, не страшны расстояния.

Харитон улетел, но теперь, после их недолгого разговора, Илита жила только им одним. Каждую минуту, каждый час она вспоминала любимого. Чувство, что на земле есть Харитон Саламов, который любит ее, хочет сделать ее счастливой, помогало ей во всем.

Но, признаться, в те дни, когда от Харитона не было писем, Илита ходила грустной. Зато, получив письмо, с трудом сдерживалась, чтобы не поскакать по плацу словно девчонка, махая конвертом и крича: «Мне письмо! Мне написал мой любимый!»