Отдельная кожаная сумочка, развернувшись, открыла взглядам целую россыпь маленьких металлических инструментов — тонкие скальпелей, шильцев, стеков и крючков.

Я глядела на стол с восхищением. Со школьных лет я ничего не лепила, и все это богатство вызывало у меня какой-то детский восторг.

— Для тех, кто еще никогда не лепил, или хочет просто повторить красивую форму — прошу вас обратить внимание на силиконовые формы, — Лада вынула из первой коробки пачку толстых листов с выдавленными рисунками. — Это молды, по которым вы с легкостью сотворите что угодно.

За молдами последовала гораздо более тонкая стопка бумажных листиков.

— Если вы желаете усложнить задачу, — продолжила женщина, — Вот еще с десяток простых эскизов, но их придется лепить самой, сверяясь с чертежом.

— И конечно, вы можете выдумывать свои работы просто из головы, — улыбнулась она. — Я буду подходить к тем, кому нужна помощь.

Лада оглядела своих учеников, нетерпеливо ерзающих на месте от желания начать, и посерьезнела.

— Самое главное в нашем уроке не то, что вы сделаете, а как вы это сделаете. Глина — живой материал, пластичный, чуткий, послушный. Он способен через руки мастера впитать то ощущение, что вы захотите передать. Этому я и учу на своих уроках.

Мы с бабушкой переглянулись.

— Вы не просто создаете брошку, игрушку, кулон или подвеску. Постарайтесь наполнить работу своим теплом, влить в нее силу и любовь из своих рук. Представляйте себе самое хорошее, думайте о прекрасных вещах, найдите в себе любовь к миру, передайте ее, и ваше изделие станет настоящим талисманом. Прошу вас, начинайте. — пригласила она.

Спустя несколько минут Лада наклонилась к рыженькой девушке напротив, та растерянно перебирала силиконовые листы в поисках подходящего объекта. Мастерица помогла ей выбрать милую рыбку, выложила рядом золотистые и голубые брусочки глины. Обаятельно улыбнулась, и прошла дальше. Многим уже требовалась помощь.

Я задумчиво глядела на нее, завороженная позвякиванием колокольчиков и монет. Неужели она говорит правду? В любом случае, мне уже очень хотелось взять в руки материал. Я выбрала кусочек молочно-белой полимерной глины и принялась мять ее в руках, ни о чем не думая, просто наслаждаясь ощущением.

Девушки разобрали листочки с эскизами, некоторые старательно укладывали глину в силиконовые формы. Я потянулась за листами, которые остались неохваченными. Перебрала их в рассеянности. Ничего не зацепило внимания. Тогда я снова вернулась к своему молочному бруску, вытягивая его в причудливые формы.

Бабушка взялась делать брошку-птичку по бумажному эскизу. На бумаге была изображена симпатичная синица с вытянутым вверх хвостом, и бабуля терпеливо вылепливала крохотную черную головку с белыми щечками.

Под моими пальцами молочно-белая масса потеплела и плавилась, покорно подчиняясь давлению.

— Не забывайте, — медленно внушала Лада, прохаживаясь вдоль окон. — Вы лепите не просто изделие, а талисман. Старайтесь вложить в него тепло. Пусть глина почувствует, кто вы такие. Окунитесь в любовь. Думайте о хорошем.

Думать о хорошем? Что у меня есть самое хорошее? Мысли тут же обратились ко Льву. Я не удержалась от улыбки. Завтра мы увидимся. Я уже скучала, хотя не видела его всего два дня.

Глина под моими руками причудливо изгибалась, складываясь в странную мордашку неведомого зверя. Думая о любимом, я выбрала бусинки-глаза нежно-зеленого цвета. Вылепила глубокие веки, плавную линию носа, добавила смешные рожки и выпуклости на морде — они как будто сами просились в мою фантазию. Тонким стеком вырезала улыбку. Зверь глянул на меня с добротой.

Остальное вышло еще проще — из оставшейся глины я сделала большую каплю-тельце, с любовью выминая светлую массу, я будто вливала часть себя в текучий материал. Потом добавила четыре смешные лапы и хвост загогулиной. Крохотным шильцем выдавила на всем зверьке имитацию шерсти.

Он сидел передо мной, с умным взглядом добрых глаз, как живой. Мне померещилось, что зверь шевельнулся, когда я вздохнула от удовольствия.

— Какой славный! — раздался голос бабушки сбоку. Она уже сделала свою синичку, и теперь вминала в обратную сторону застежку, чтобы получилась брошка. — Может, еще что-нибудь сделаешь? У нас половина времени в запасе. Я сейчас закончу, и слеплю еще одну птичку — снегиря.

Я взглянула на часы. Действительно, прошло всего чуть больше полутора часов. Пожалуй, стоило сделать зверьку братца. Перебрав оставшиеся невостребованными брусочки, я выбрала еще один — на этот раз жаркого охряного оттенка.

И снова хорошее настроение, тепло и любовь рекой полились с моих рук в благодарно впитывающую глину — как будто открылся канал связи с материалом. Навострившись, я работала все быстрее.

К моменту окончания работ передо мной стояли целых три миниатюрных зверя. Они были не похожи ни друг на друга, ни на хоть какое-то из существующих животных. Молочно-белый, темно-оранжевый и васильковый зверьки глядели одинаково по-доброму, но каждый со своей изюминкой. Первый был похож на крошечного мудреца, оранжевый таил хитринку в веселых глазах, а синий улыбался так радостно, что и самой хотелось засмеяться.

— Это потрясающе! — ахнули сзади. Звякнули бубенчики. Я обернулась и увидела Ладу, застывшую в изумлении. — Вы учились лепке?

— Что вы, — отказалась я. — Первый раз леплю. Ну разве что в детстве пробовала, из пластилина…

— Но как с первого раза могла получиться такая работа? Они глядят, как живые. У вас определенно талант.

Благодарно улыбнувшись, я подумала, что приятно быть учеником такого отзывчивого мастера. На комплименты Лада по всей видимости не скупилась!

— Действительно, Аленушка, очень красивые звери, — заметила бабуля. — Отчего ты раньше не лепила?

Я пожала плечами и недоуменно рассмотрела свои работы. Звери были милые, но со своими недостатками — у одного под неровным углом прилеплен хвост, у другого веки были по-разному прикрыты, третий вообще весь был довольно нескладный. Но каждый из них будто излучал энергию, и недостатки казались особенностями.

Лада хотела взять в руки моего первого зверя, молочно-белого, но только дотронулась до него, как снова ахнула:

— У вас получилось! Он источает любовь! Он теплый!

Мы с бабушкой одновременно воззрились на нее с выражением недоверия. И как по команде потрогали зверьков. Действительно, фигурка под моими пальцами была теплая, как живая. Я потянулась к бабулиной птичке — проверить. Но ее брошки были прохладными, обычными на ощупь.

— Я медиум, и хорошо чувствую такие вещи, — ласково сказала Лада. — Мастер-классы провожу много лет, но я еще не встречала человека, способного вложить столько жизни в глину, да еще с первого раза.

Бабушка гордостью посмотрела на меня и мягко похлопала по руке:

— Умница, Аленка! Я знала, что ты талантливая девочка.

Девушки вокруг поглядывали на меня с опаской. У многих работы были красивыми, и Лада их хвалила, но так ярко поразилась только моим. Мне стало неловко, но одновременно с этим я ощутила радость созидания. Зверьки глядели на меня, словно передавая энергию обратно и меня переполняло желание срочно сделать что-то еще, не останавливаться, а дальше и дальше творить.

Я постаралась подавить свой энтузиазм, так как мастер-класс был окончен, но твердо решила по возвращении домой срочно купить себе пару пачек глины и несколько стеков. Создавать было прекрасно!

Лада прошлась по кабинету, разглядывая, что вышло у ее учениц. Хвалила она многих, иногда останавливалась, закрыв глаза и прикоснувшись к изделию, потом удовлетворенно кивала и шествовала дальше.

— Итак, девушки, у всех вышло прекрасно. Вы нашли в себе любовь и изо всех сил попытались передать ее. С каждой попыткой у вас будет получаться все лучше. А теперь давайте запечем наши работы в печи, чтоб зафиксировать их энергию и материальную структуру, — объявила Лада.