Император дал также указание, чтобы в пограничных областях и военных округах не играли на музыкальных инструментах. Через некоторое время император устроил пир, на котором присутствовал Гэ-шоу, начальник музыкального управления, артистическое имя которого было Гэ-цзы. Он быстро дослужился до должности старшего музыканта и исполнял новые песни, за что император хотел назначить его на должность чиновника. Увидев теперь, что в настоящее имя Гэ-шоу входит табуированный иероглиф императора Чжэнь-цзуна, он в гневе сказал: «Ты глава музыкального управления, как же ты можешь не знать табуированных иероглифов императора, моего старшего брата?» — вслед за чем вычеркнул кистью имя Гэ-шоу из программы и запретил его выступление.

В имя управляющего приказом по делам буддийского духовенства в Яньцзине также входил табуированный иероглиф императора Чжэнь-цзуна, поэтому император приказал изменить его имя на Юань-жун. Вскоре он приказал всем военным и гражданским чиновникам при дворе или вне его, буддийским и даосским монахам, военным и населению изменить имена, если в них входили табуированные иероглифы императора Чжэнь-цзуна.

В отношении всех официальных дел, связанных с китайцами, император приказал тщательно узнавать правила, существовавшие у Южной династии, и поступать сообразно с ними, не допуская необдуманных действий. Такое уважение и почтение к династии Сун император проявил более чем в ста случаях.

В последние годы. жизни император заболел сахарной болезнью и поэтому всячески избегал называть имена покойных, не решаясь даже упоминать почетных титулов своих родителей. Когда болезнь приняла тяжелую форму, император вызвал во дворец конными нарочными Сяо Сяо-му, носившего титул Дунпин-вана, и наместника Верхней столицы Сяо Сяо-сяня, поручив им помочь вступлению на престол нового императора, а затем дал наказ не нарушать клятвенного договора с династией Сун.

Кроме того, император, наставляя сына Цзун-чжэня, сказал: «Императрица служила мне сорок лет, но, так как у нее нет сыновей, я приказываю тебе быть моим преемником. После моей смерти ты со своей матерью ни в коем случае не убивайте ее».

Третьего числа шестой луны император скончался в возрасте шестидесяти одного года в походной юрте на реке Дафухэ, в трехстах ли к северо-востоку от Верхней столицы. Всего император пробыл на престоле, включая период регентства вдовствующей императрицы, сорок девять лет. Он был похоронен на горе Чишань, в двухстах ли к северо-западу от Верхней столицы. Его посмертный титул — «император Тянь-фу хуанди», а храмовой титул —Шэн-цзун.

Рассуждая о происходивших событиях, скажу: Шэн-цзун, отличавшийся великодушием и человеколюбием, проявлял рано развившиеся в нем хорошие качества. Когда он был в юном возрасте, управление страной захватила мать-императрица, а когда власть вернулась в законные руки, делами стали управлять его помощники. Глубокое вторжение в Китай до Шаньюаня, по-видимому, было произведено по плану матери-императрицы и влиятельных сановников, но не было замыслом самого Шэн-цзуна.

Шэн-цзун неизменно относился к заслуженным сановникам с расположением, а сыновняя почтительность к матери являлась для него врожденным качеством, поэтому он был хорошим правителем, сумевшим сохранить доставшееся ему наследство.

Император Син-цзун, носивший табуированное имя Цзун-чжэнь и киданьское имя Мубугу, был восьмым сыном императора Шэн-цзуна, родившимся от старшей наложницы Шунь-шэн юаньфэй. Император родился на реке Чжуйцзыхэ, к востоку от Сяньчжоу. Вначале он был возведен в титул Лян-вана, а затем объявлен наследником престола{289}. Вступил на престол после смерти Шэн-цзуна, изменив в следующем году наименование эры правления на Цзин-фу. Все военные и государственные дела решались его родной матерью —императрицей Фа-тянь.

Десятый год эры правления Тай-пин. (Девятый год эры правления Тянь-шэн, установленной династией Сун.)

В этом году император, вступив на престол, поднес родной матери, старшей наложнице Шунь-шэн юаньфэй, титул «императрица Фа-тянь», а жене Шэн-цзуна — титул «императрица Ци-тянь».

Императрица Фа-тянь была дочерью Сяо Сы-вэя, генерал-губернатора области Пинчжоу, и племянницей главного помощника императора Елюй Лун-юня. Отличалась красотой и пользовалась огромной любовью императора Шэн-цзуна. С большой почтительностью относилась к вдовствующей императрице Чэн-тянь (жена Цзин-цзуна, мать Шэн-цзуна. —Е Лун-ли}, а последняя сильно любила ее из-за Елюй Лун-юня.

После того как императрица Чэн-тянь «вознеслась в обитель бессмертных», императрица Ци-тянь стала принимать участие в управлении страной, и ее влияние усиливалось с каждым днем.

Она учредила управление дворцом императрицы{290}, назначала чиновников, издавала приказы. День се рождения назывался праздником Шуньтяньцзе. У нес были сыновья, которые все умерли. В связи с этим, когда у старшей наложницы родился и вырос сын, он вступил на престол под титулом Син-цзуна. Имя второго сына старшей наложницы было Дадали. Кроме того, у нее родились дочери — принцессы Чуго и Яньго.

Вдовствующая императрица Чэн-тянь выдала принцессу Чуго замуж за своего младшего брата, Сяо Гуцунса, построила для них город, названный Лучжоу, носивший также название «военный округ Чанцин», и переселила туда десять тысяч дворов, получивших название «дворы, отданные за невестой».

Императрица Ци-тянь хорошо играла на пиба и имела незаконную связь с игравшими на этом инструменте музыкантами Янь Вэнь-сянем и Ли Вэнь-фу. Старшая наложница несколько раз говорила об этом, но император Шэн-цзун не верил ей. Тогда она написала письмо, свернула его в комок и бросила в юрту, служившую спальней Шэн-цзуну. Получив письмо, Шэн-цзун сказал: «Это, несомненно, сделала старшая наложница» — и приказал сжечь письмо.

Шэн-цзун оставил завещание, по которому его жену, императрицу Ци-тянь, должны были объявить вдовствующей императрицей, а старшую наложницу Шунь-шэн юаньфэй — вдовствующей старшей наложницей. Однако старшая наложница скрыла завещание и, сама объявив себя вдовствующей императрицей, приказала ложно обвинить императрицу Ци-тянь в желании поднять мятеж, после чего посадила ее на маленькую телегу и доставила как арестанта в Верхнюю столицу.

Император Син-цзун сказал: «Императрица Ци-тянь сорок лет была женой покойного императора. Покойный император оставил распоряжение возвести ее в ранг вдовствующей императрицы, и сейчас, если мы не возводим ее в этот ранг, как же можно лишать ее жизни?!»

Императрица Фа-тянь снова обратилась к своим братьям, которые, упрямо придерживаясь своего мнения, доложили императору: «Если сохранить ей жизнь, в будущем она непременно станет источником бедствий». Император Син-цзун возразил: «У императрицы Ци-тянь нет сыновей, к тому же она в преклонном возрасте. Если оставить ее в живых, какие из-за этого могут произойти бедствия во дворце?» Однако императрица Фа-тянь, не послушав доводов императора, задушила императрицу Ци-тянь и убила более ста ее приближенных, после чего похоронила императрицу, как простолюдинку, на горе Баймашань к северу от Цзучжоу.

Самодержавно управляя страной, императрица Фа-тянь убила многих заслуженных сановников. Она назначила своих братьев из рода Сяо надзирать над киданьскими и китайскими чиновниками, ведавшими делами южного и северного районов. Количество рабов рода Сяо, поставленных на должности командующих отрядами самообороны области, командующих обороной области, инспекторов и генерал-губернаторов, достигло сорока человек. Рабами рода Сяо были люди из Фаньяна, [которых считали] бездельниками, потому что большинство из них являлись известными музыкантами.

[Однажды] император Син-цзун подарил музыканту лучшее рисовое вино{291} и пояс, украшенный серебром. Это разгневало вдовствующую императрицу, и она наказала плетьми этого музыканта, по имени Мэн У-гэ. Император, узнавший, что о сделанных подарках вдовствующей императрице донес евнух Гао Цин-лан, велел приближенным убить его. Разгневавшись еще более, вдовствующая императрица приказала чиновникам наказать виновных в убийстве евнуха, причем показания последних задевали императора. Расстроенный и опечаленный император воскликнул: «Я, занимающий высокое положение Сына Неба, должен, как преступник, отвечать на возводимые против меня обвинения».