Одежды и лошади императора проверялись самой вдовствующей императрицей. Если кто-либо из дворцовых наложниц наговаривал на императора и вдовствующая императрица верила наговорам, она непременно стыдила императора во дворце, и император покорно соглашался со всем, без ропота и возражений.

Император любил читать книгу «Важнейшие события в эру правления Чжэнь-гуань», написанную при династии Тан{284}. Доходя до правдивых записей о деяниях императоров Тай-цзуна и Мин-хуана{285}, император благоговейно склонял голову. Поэтому верхний иероглиф, входящий как в имя императора, так и в имя Мин-хуана, был объявлен табуированным{286}.

Кроме того, император лично перевел на киданьские письмена сборник стихов Бо Цзюй-и «Стихи, увещевающие с помощью сатиры»{287}, собирал киданьских чиновников и читал им его. Как-то император сказал: «За последние пятьсот лет мудрыми правителями Срединного государства в более отдаленное время был император Тай-цзун династии Тан, в более близкое — император Мин-цзун Поздней династии Тан, а ныне — императоры Тай-цзу и Тай-цзун династии Сун».

Когда с разных сторон поступала дань в виде различных редкостей, император не брал себе ни одной вещи, а уступал все своим младшим братьям.

Через месяц после того, как император стал лично управлять государственными делами, неожиданно скончалась вдовствующая императрица. От горя император убивался так, что казалось-у него ломаются кости, а когда плакал, из горла обязательно шла кровь. Когда киданьские и китайские чиновники доложили, что постройка усыпальницы вдовствующей императрицы закончена и следует изменить наименование эры правления, император, ответил: «Изменение наименования эры правления —радостная церемония, а если в период траура я проведу радостную церемонию, то не буду почтительным сыном».

Чиновники возразили: «Древние правители принимали день-за месяц, поэтому надлежит следовать древним правилам». Император ответил: «Я —правитель киданей и предпочту нарушить древние правила, чтобы не стать непочтительным сыном». Ношение траура по матери император закончил через три года.

Помощник императора Елюй Лунь-юнь был китайцем, носившим фамилию Хань и имя Дэ-жан. Вдовствующая императрица, у которой он пользовался такой же любовью, как Пиян-хоу{288}, пожаловала ему фамилию Елюй и изменила имя на Лун-юнь. Вскоре после этого она назначила, его на должность главного помощника императора и пожаловала титул Цзинь-вана.

После кончины императора Цзин-цзуна государственными делами стала править вдовствующая императрица, которой неофициально служил Елюй Лун-юнь. В это время вдовствующей императрице было всего тридцать лет, сыновья императора были малолетни, родственники не оказывали помощи, смелые люди боролись за власть, и то, что император смог вступить на престол, объясняется исключительно усилиями Елюй Лун-юня. Помня о заслугах Лун-юня, император относился к нему как к отцу и, когда он скончался, надел траур. С такой любовью он относился к нему всегда.

Император был талантлив и умен, а воинственностью превосходил всех. Как-то во время охоты он встретился с двумя тиграми, которые бежали от него. Император погнал за ними лошадь и выстрелами из лука убил обоих титров, одного за другим. Был также случай, когда одной стрелой император пронзил трех оленей. (Во время экзаменов в Ючжоу на звание цзюйжэнь экзаменующимся было дано задание написать оду на тему «Три оленя, пронзенные одной стрелой». Зять императора Лю Сань-гу поднес ему написанный им хвалебный гимн «Стрельба по двум тиграм». — Е Лун-ли.)

Император хорошо понимал сущность даосизма и буддизма, но особенно глубоко постиг основы звуков двенадцатиступенчатой музыкальной гаммы.

Пользуясь продолжительным миром и спокойствием во всех уголках страны, император предавался вину и веселью, не пропуская ни одного дня. Попойки, в которых император принимал участие имеете с киданьскими и китайскими сановниками, продолжались дни и ночи, причем все снимали головные платки и сидели на циновках, тесно прижавшись друг к другу коленями, рядом с императором. На этих попойках император или сам пел и танцевал, или приказывал императрице и наложницам играть на четырехструнных гитарах и подносить вино.

Император любил также читать стихи. Он давал тему и приказывал сановникам, начиная от канцлера, слагать на нее стихи. Когда стихи были готовы, сановники представляли их императору, который читал стихотворения одно за другим. Автору лучшего стихотворения жаловался пояс, украшенный золотом. Сам император написал более ста стихотворений. Он лично посещал дома сановников, где устраивались угощения. В свое время это называлось «встреча императора». Когда император пресыщался весельем, угощение прекращалось.

Награды и наказания всегда определялись справедливо, без всякого пристрастия. К различным инородческим племенам проявлялось ласковое отношение и [стремление] укрепить дружбу.

Доставлявшиеся сунскими послами подарки император проверял лично. Когда вода в Хуанхэ резко поднялась и затопила подворье Хуэйтун, император лично выбрал ровное место, на котором построил другое подворье.

Каждый год, когда в киданьские земли приезжали сунские послы, прежде всего брались списки выдержавших экзамен на ученую степень, составленные сунским двором, по ним проверялись ученая степень прибывших и год получения степени; [кроме того], давался тайный приказ разузнать о привезенных подарках.

Когда сунский император Чжэнь-цзун «вознесся в обитель небожителей», в киданьские земли прибыл Сюэ И-го сообщить о происшедшем печальном событии. Из области Ючжоу об этом поступило срочное донесение, и император, не дожидаясь прибытия Сюэ И-го, собрал киданьских и китайских сановников оплакать покойного. Все женщины во дворце, начиная от императрицы и наложниц, горько плакали. Обратившись к канцлеру Люй Дэ-мао, император сказал: «До установления дружественных отношений со старшим братом-императором каждый из нас одерживал победы и терпел поражения в предпринимавшихся походах. Прошло более двадцати лет с тех пор, как мы условились быть братьями, и сейчас император, мой старший брат, скончался. Он родился со мной в одном месяце, но только старше на два года. Сколько же еще времени проживу я?»

Затем, снова заплакав, император продолжал: «Я слышал, что, император, мой племянник (сунский император Жэнь-цзун. —Е Лун-ла), еще молод и, конечно, не знает обязанностей и долга императора, моего старшего брата. Боюсь, что, подстрекаемый сановниками, он нарушит заключенный договор».

После того как во дворец прибыл Сюэ И-го и сообщил мудрую волю сунского императора, император киданей с радостью сказал императрице: «Ознакомившись с волей императора, моего племянника, я понял, что он ни в коем случае не нарушит клятвы императора, моего старшего брата».

Обратившись к Люй Дэ-мао, он сказал: «Цзиньский император Гао-цзу получил большую помощь со стороны деда Сы-шэна (Сы-шэн — посмертный титул киданьского императора Тай-цзуна. Дед —почтительное обращение — Е Лун-ли). Однако вступивший на престол молодой правитель нарушил договор о дружбе, введенный в заблуждение своими сановниками. Нынешний же император, мой племянник, неизменно будет проявлять верность в течение долгого времени».

Затем, обратившись к императрице, император сказал:

«Ты можешь первая отправить письмо вдовствующей императрице Южной династии, рассказав в нем о дружбе между невестками. Ездящие взад и вперед послы, передадут это письмо, и таким образом твое имя станет известным Южной династии».

Кроме того, император приказал буддийскому храму Миньчжунсы, находившемуся в Яньцзине, специально установить поминальную табличку в честь Чжэнь-цзуна, построить жертвенник и приносить на нем жертвы в течение ста дней.