— Ладно, но ответь, на черта ты работаешь в церкви?

— Потом… — И Ши вошла в кабинку, при этом действительно их разделяла гладкая стена, через которую ничего не видно, но, по-всей видимости, хорошо слышно.

Дальше последовали совершенно скучные исповеди, в церковь ходят многие, но проблемы одни и те же, чаще всего алчность, похоть и гордыня, настоящие грешники в церкви не ходят, они в других местах заседают. Ши раз за разом слышала одинаковые истории, раз за разом прощала грехи, и раз за разом слышала скрип дверей кабинки, тишина давила на уши, от нее слегка болела голова, где-то за дверями кабинки молились, исполняли какие-то ритуалы, но Ши всего этого не умела, а потому продолжала отсиживать женихов. Наконец она встала, поднялась и взялась за свою пятую точку, тихо произнеся…

— Больно…

— Вам плохо, сестра? — И надо было кому-то зайти именно в этот момент.

— Больно от грехов людских…

— А, я наверное не могу вам ничем помочь?

— Нет.

— Ладно, тогда я начинаю исповедь?

— Секунду… — Ши немного оправилась и человек за стенкой начал:

— Мое имя Леонард… — Ши готова была разбить голову об стену, — Я грешник. Я убивал людей, я ведь полководец из Вестрии, даже лучшего друга мне пришлось убить, было за что, но все же… На моих руках кровь сотен тысяч простых солдат. Вместе с Хан Беем мы выиграли не одну битву, но каждый раз солдаты грабили и насиловали женщин, и все это тоже моя вина как командира. Я не буду просить прощения за то, что я совершил, ибо как когда-то сказал мне Хан Бей: " Если солдат или убийца просит отпустить ему грех убийства, то он признает свою жизнь бесполезной и никчемной". Я не стану просить прощения или понимания, но хочу услышать о том, что, по вашему мнению, меня ожидает, ад или рай? — Ши вздохнула, после чего заглянула в специальный, по сути, справочник, небольшая по размерам, карманная можно сказать, энциклопедия по грехам с золотой пирамидой на обложек. Она быстро нашла главу про убийства, так как она была одной из самых первых и в итоге заключила совершенно бескомпромиссно, хоть сама бы никогда не хотела сказать ему такое:

— Ад…

— Вот как? Ну чтож, повелителю демонов Леонарду там самое место. Спасибо за ваш честный ответ сестра.

— Я прощаю ваши грехи, даже без вашего раскаяния…

— Спасибо, — он открыл дверь и вышел. Нервно дыша Ши сидела последующие минуты три. Вскоре в кабинку снова вошли, снова очередная история про похоть, которых Ши успела выслушать уже точно с десяток, при том, как назло, рассказывали без подробностей, но примерно одинаковое содержание, от чего слушать это с каждым разом становилось все унвлее и унвлее. Наконец-то в дверь постучали.

— Ши, открывай, обедать пора, — Раздался голос из-за двери, голос явно принадлежал Лили. Открыв дверь девушки встретились взглядами, после чего Лили усмехнулась.

— И что там такого Леонард рассказывал?

— Спросил, что ждёт его, ад или рай.

— И что ты ответила?

— Ад.

— Жестоко… — Лили выдохнула и они с мессией направились во внутренний двор храма, там уже выставили столы, что, как и положено скромным служителям церкви, ломились от еды все принялись с аппетитом есть, множество монашек в разных одеяниях обедали вместе, почему-то все это зрелище очень уж сильно впечатлило Ши, сама она ела с неохотой, так как все-равно могла ощущать лишь невероятный запах, но не вкус.

Они обсуждали какие-то свои дела, что-то интересное, что умудрились выцепить из очередной исповеди, некоторые монахини травили настолько пошлые шутки, что смутился бы и Сома, Лили сидела изображая сосредоточенную дуру, надо сказать, сегодня образ ей был к лицу.

— Так зачем хозяйка винокурен в церковь подалась? — Спросила Ши, которой стало уже неловко от собственного молчания, Лили повернулась и окинула ее взглядом, после чего снова прикрыла нос платком, но продолжила.

— Все просто, деньги и влияние, с церковников пошлина на торговлю вином меньше из-за закона о святости состава, налепи на любую, даже самую дешёвую бочку клеймо церкви, и она автоматически станет качественным. На самом деле много кому я продаю отборную мочу, но красивое название и этикетка делают свое дело. Эксперты и ценители классики, к слову, такие же идиоты. Как вообще можно пить классическое вино? Оно же отвратительно, это скорее какие-то забродившие сопли, — удивительно, что Лили умудрялась рассказывать это с одновременным энтузиазмом и такой физиономией, от которой мессию пробирал хохот, другие сестры этого, по всей видимости, не замечали.

— Так вот, на всем моем вине есть верификация, и вроде все понимают, что это мухлеж, но против главы местной церкви, которая, вдобавок, имеет кучу денег, переть особо никто не хочет. Да и мы в Лионии, когда бы у нас не любили прибухнуть?

— Тоже верно, этого у Лионии не отнять.

— Вот и я о том же, впрочем я не только вином занимаюсь, хотя, тебе это вряд-ли интересно..

— Ты права, не особо, вряд-ли же ты занимаешься чем-то сверхуникальным?

— Ну, если только работорговля…

— Чего?

— Шучу, успокойся.

Вскоре разразился скандал, какой-то мужчина ворвался на территорию церкви вопя что-то о разврате. У него было огромное, просто отвратительное тело и красные волосы.

— Вы развращаете мужчин, вы понимаете какой пример подаете?! Монахиня должна быть примером господней девы, непорочной и красивой своей непорочностью! Как вы можете творить такое? Берите же пример с нормальных женщин, вот как я! Я подам на вас в суд если вы не смените рясы! Мы с моими сестрами устроим вам сладкую жизнь, если вы не смените наряды…

— Это женщина? — Удивилась Ши.

— Очередная умалишенная, сейчас бы в стране матриархата запрещать женщинам красиво выглядеть. В общем, как ты понимаешь в Лионии гордятся своими, прошу прощения, формами. Возможно через пару лет и у тебя хорошенькие будут… Это присуще всем лионийкам, так вот, есть и такие, у которых все ушло в живот.

— Ужас.

— Я не против этого, в конце-концов и сейчас есть Брахмут, где собак ценят выше женщин, там это оправдано. А вот если мне запрещают одеваться так, как я хочу, то таким я могу ответить только одно…

— Что?

— Оскорбление чувств верующих… — Улыбнулась Лили. Через пару минут стражники забрали нарушительницу порядка.

— Ну и бред же…

— Привыкай, в таком мире мы живём, — все продолжили трапезу так, будто бы ничего и не было, видимо действительно привыкли.

Внезапно, когда прошло минут двадцать от скандала, и есть в общем-то уже никто не собирался, когда девочки, сладко потягиваясь, разлегелись на траве, дабы немного понежиться в лучах теплого солнышка, двери ведущие в сад распахнулись, вошёл Хан Бей, дверь он открыл ногой. На нем была все та же одежда и тапки, плевать ему, банкет, церковь, он, видимо, всегда так одет, разве что мечи с пояса исчезли. И всё-таки, глядя вблизи, вчерашние выводы, что сам по себе Хан Бей красив, были правдой, по-крайней мере некоторые монахини предлагали помолиться на коленях перед ним… Впрочем стратег быстро отклонил все поступившие предложения, после чего громко произнес:

— Здравствуйте, девочки! Извините, что я вот так нагло вырываюсь и беспокою вас в обед, но дело срочное! Могу ли попросить кого то из жриц или монахинь проследовать со мной?

— Конечно! Ши как раз свободна! — Улыбнулась Лили, лицо дуры, но глаза воистину дьявола, страшная она всё-таки женщина, если, конечно, знать все тонкости ее "делового стиля общения". Шинобу нервно посмотрела на нее, по такой погоде идти совершенно не хотелось, да и наряд пусть и красивый, но многие мальчишки умрут от кровопотери из носу.

— Это месть такая? — Буркнула она недовольно поднимаясь.

— Ага, надо слушать сразу, а не заставлять Нацуно ловить тебя по всему городу, да и потом, почему-то мне кажется, что тебе и самой охота прогуляться, дальше будут ритуалы и продолжение песнопений, а ты вряд-ли что-то знаешь об этом?

— Верно,

— Ну так иди, пропустишь эту часть, чтобы не позориться.