– Простите, что отняли время и… нервы.
Я развернулась и молча пошла прочь.
Антон быстро меня догнал.
– Ну что? Домой? К показу фильма заблаговременно успеваем!
– У нас еще два с половиной часа в запасе. Нет, я хочу сходить на пруд. – Карту я изучала неоднократно, так что даже не пришлось просить Антона отвести меня.
– Ты решила следственный эксперимент провести? Что ж, не откажусь с тобой искупаться после захода солнца! Но темнеть начнет поздно, на фильм опоздаем.
– Нет. Я хочу просто посмотреть. И поспрашивать местных. Видишь ли… – я хотела сказать ему, что по статистике из молодых здесь умирают в основном только мужчины, женщин даже более старшего возраста, чем Медведева и Церковина, все равно несоизмеримо меньше, но осеклась. Я не смогу ему объяснить, откуда у меня сведения. Если только на сайт Росстата сослаться.
– Что? – не дождался Антон продолжения.
– Не верю я в мистику, вот что.
– Конечно! – хохотнул он. – Я тоже. Поэтому мне так сложно всерьез обсуждать эти страшилки из журнала Павлецкого.
– Ага, а кто ночью призрака испугался?
– Так то ведь на кладбище было! – ответил парень, даже не понимая, насколько далеко уходит от логики и здравого смысла. – Там любая хня гулять может! А это, – показал он рукой, потому что мы уже шли по полю, которое вело нас к водной глади, – просто пруд! Народ бухает и тонет, потому что вода холодная и ноги сводит. Или потому что обрыв крутой. Или потому что слишком бухие, чтобынеутонуть, сечешь?
– Но Наташка-то не пила! О чем я и говорю.
– Ну, в тот-то день выпила, с подачи Ирки, которая ей в подружки записалась. Уже с твоей подачи…
Я резко встала. Ирина упустила этот момент из своего рассказа. Что я тогда тут делаю? Наталья реально напилась – впервые в жизни, по случаю дня рождения – и полезла под мухой купаться? Но почему одна? Хотела купаться с Сашкой, но он не пришел, и она ему назло полезла в воду одна? Какой ужас… Но что-то мне подсказывало, что все было не так. Ведь и мать Медведевой, и Антон не знали главную деталь. Трагедии случились не с двумя девушками, а с тремя! Элла поехала на какое-то кладбище и пропала! А ее браслет найден здесь. Значит, ехала она именно на это кладбище. В итоге Элла – третья жертва данной деревни. Третья молодая, здоровая девушка, интересующаяся творчеством рэпера Павлецкого. Три – уже закономерность, а не совпадение. Но рассказывать об этом я пока не могу. Я до сих пор не знаю, кому тут можно верить. Вдруг именно Антон избавился от них всех, а теперь делает вид, что верит, что я Элла?
Я посмотрела ему в глаза. Большие, карие, наивно распахнутые. Врет? Может, так и спросить? Прямо сейчас? Что, не дала тебе ни одна, ни другая, ни третья? И ты их от злости…
Меня саму посетила невообразимая злость в тот злосчастный миг. То ли я слишком отчетливо представила себе все эти моменты, и мне передалась ярость потенциального убийцы Антона, то ли это была уже моя собственная, когда я поняла, что конкретно он, ставший мне почти другом, мог убить мою сестру.
– Она жива? – строго спросила я, готовая вцепиться ему в глотку.
На одну секунду в его глазах вспыхнул яркий, как фейерверк, испуг. Но он быстро взял себя в руки.
– Кто?
Зачем я выдала себя? Надо держать себя в руках! А то он и меня утопит в этом пруду, как Церковину…
– Тамара, вот кто. Мы ее оставили в таком состоянии…
– Да брось ты! – Тони сразу повеселел. Как будто надвигающийся на него КамАЗ резко сменил направление, ничуть по итогу не задев. Или мне кажется? Он просто подумал, что я сошла с ума, когда с таким лицом стала задавать странные вопросы, и выдохнул облегченно, поняв, что я всего лишь переживаю за постороннюю женщину. – Проспится и будет как огурчик. К тому же мы ее напиваться не заставляли, это не наша вина.
Я возобновила движение к пруду, все же недовольно заметив:
– Как часто люди утешаются мыслью, что что-то не их вина.
Внезапно он взял меня за руку. Я вздрогнула. Целоваться полезет? Что делать? К чему эта романтика сейчас?
Но оказалось, что он просто решил меня успокоить.
– Элька, я вижу, последнее время ты сама на себя не похожа. Какими-то духовными практиками занялась, что ли, что тебя так торкнуло?
– Йогой, – выдала я первое, что пришло на ум. – И медитациями.
– Ясно. Только хорош терзать себя неприятными мыслями. Наташка умерла, все, смирись, живи дальше. Думаешь, я не выкупляю, откуда в тебе возникла жажда что-то там расследовать? И все эти рассуждения про чувство вины и оправдания. Сама ли она утопилась или это несчастный случай – какая в сущности разница? Это ее был выбор – в обоих случаях. Напиться впервые в жизни и пьяной полезть ночью в пруд, где все тонут – вполне себе самоубийство, как по мне. Но ты тут ни при чем. Да, зря ты ее разыграла. Но что теперь? Сама утопишься? – он кивнул на пруд.
Я сделала пару шагов вперед, будто примеряясь, затем уловила какое-то движение справа, за кустами. Оказывается, нас подслушивали. Заметив удочку, я сделала вывод, что это не специально. Несчастному рыбаку пришлось следить за сценой на пляже.
– Простите, – крикнула я ему, – мы вам всю рыбу распугали, да?
– Да ничего! Все равно, зараза, не клюет! – доброжелательно ответили мне из кустов, а Тони напрягся, мол, я такую речь толкнул, а ты теперь делаешь вид, что тебя это вообще не колышет.
Я вырвалась из дружеского рукопожатия Антона и подошла к рыбаку. Усатый мужчина с обветренным лицом насаживал червяка на крючок.
– А вы не боитесь ловить рыбу взаколдованномпруду? – закинула я удочку, словно это я была рыбачкой, хотя и делала это, в отличие от мужчины, в метафорическом смысле.
Рыбак, как и планировалось, среагировал на слово «заколдованный» и выдал мне пару смешных легенд. Если верить одному мифу, тут утопили ведьму еще в Средние века, и она поклялась всех, кто ступит в воду, забирать с собой. При жизни ли клялась, отплевываясь, пока ее топили, или уже после смерти – история умалчивает. По другой легенде, здесь живет какое-то чудище. Страшное, уродливое, с длинными седыми волосами и, по некоторым данным, с бородой. Видимо, это та самая ведьма преобразилась от жизни под водой, как персонажи «Пиратов Карибского моря».
– Ну а сами-то вы верите в это?
– Я? – крякнул он забавным тоном, улыбаясь так широко, что были видны все проплешины от удаленных зубов. Реально это прозвучало скорее как «кря», чем «я». – Нет, конечно! Девочка, я тут сам купался ночами по молодости и жив-здоров до сих пор. Просто я алкоголь не приемлю. А тонут здесь только пьяные и только по праздникам, вот так!
– Недавно тут девушка утонула, – влез Антон. – Местная. Звали ее Наташей.
Рыбак сразу посерьезнел.
– Было такое, – кивнул, – несколько месяцев назад. Мой приятель ее из воды вытаскивал.
– Правда? – удивились мы неожиданной удаче.
– Да, тоже рыбалку уважает. – Мужик обвел взглядом свои снасти, удочку и пруд. – Он пришел с утра, знал уже, что девочку эту ищут. Заметил что-то светлое в зарослях камыша, – мотнул он головой в ту сторону, где, по его мнению, что-то привлекло внимание его приятеля, – подошел ближе, видит, волосы светлые плавают в воде. Дальше смотрит… а там тело. Только вот девочка эта не пила. Знал я ее с детства. Живу чуть дальше по той же улице.
– Это был ее день рождения, – заметил Тони.
– И что? Если вам интересно мое мнение, не могла она напиться до такого, чтобы ночью полезть в воду и захлебнуться.
– А что тогда произошло? – затаив дыхание, проявила я любопытство к чужой точке зрения. Все-таки впервые кто-то подтверждал рожденные у меня подозрения.
– Знаете, – вздохнул рыбак и даже удочку отложил, не обратив внимания на то, что с той стороны начало клевать. – Не под протокол, как говорится. Когда приятель тащил ее из пруда, из нее камни посыпались.
– Чего?! – остолбенели мы.
Вместо кивка он выразительно моргнул, мол, так и было, как на духу.
