– На ней сарафан был по типу рубашки длинной, девушки ходят в таких. – Я кивнула, понимая, что он имеет в виду сафари. – И вот карманы с боков были. Оттуда и камни высыпались, но мелкие.

Мы переглянулись с Антоном. С камнями никто купаться не полезет. Добровольно, во всяком случае. А значит, могу себя поздравить с отличной интуицией. Я не просто так взялась за расследование «несчастного случая». Это явный криминал.

– Он сказал об этом полиции? Ну, о камнях?

– Сказал. Участковому нашему, он ведь его сначала позвал. Но пока он тащил тело, камни-то все тю-тю. Показалось тебе, Михалыч, ответил участковый наш. Михалыч-то это любит, – щелкнул мужчина, чьего имени мы так и не удосужились спросить, себе по горлу, – поэтому ему не поверили особо.

– А вы поверили?

– А я – да, – четко проговорил рыбак. – Потому что накануне видел я эту девочку. Да не одну.

– Что?! Почему вы сразу не сказали?

– Да не мое это дело, кто с кем гуляет, – увильнул он, – и проблемы мне не нужны. Только вот Михалыч рыбачить любит с утра, а я все же вечером. Тогда до темноты засиделся. И видел я платье такое же точно, на пуговицах, белое. Но лиц не разглядел. Говорили они в кустах. Но мое дело – маленькое. Я собрался и ушел. А тела я не видел. Это уж потом сопоставил, когда мне сказали, в чем Наташка была. Но опять же для полиции этого недостаточно будет. Мало ли кто в похожих платьях гуляет? Я даже цвет-то толком во тьме не видел. Светлое – и светлое, что на нем, что на ней.

– А вы по голосу не опознали Наташу? – вспомнила я, что он ее знает с детства, как сам говорил.

– Нет, – покачал он головой. – Слышал пару слов, я уже собирался домой. Но если это она была здесь накануне, то она точно была не одна.

– С мужчиной или с женщиной? – задал Антон правильный вопрос, однако собеседник лишь пожал плечами.

– Я бы сказал, что мужчина, – ответил все же он, подумав, но неуверенно. – Вы это… – добавил он, испытывая неловкость. – Особо не расследуйте. Тамарка-то и так плоха. Сейчас добавлять ей только… Поняли?

– Ага, – кивнул Антон, а я ничего не ответила. Я не могу давать обещание не волновать Тамарку, потому что смерть Натальи, скорее всего, связана с исчезновением сестры, а уж второе я буду расследовать до победного конца!

Обратно мы шли молча. Поведение мужика, конечно, обескураживало. Живет по принципу «моя хата с краю». Когда ты уже знаешь, что девушку ищут, ты не мог сказать, что видел кого-то ночью? Спросить, в чем была одета? Да, она уже была мертва, по всей видимости, когда народ всполошился, но по горячим следам всегда проще отыскать убийцу.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Антон, когда мы уже подходили к калитке.

– Зависит от твоих мыслей.

– Камней изначально было больше?

Я резко встала.

– Поэтому труп всплыл. Они выскочили. Хотя карманы в таких платьях небольшие. Возможно, там был один крупный камень, а остальные в довесок. Или во второй карман запихивали. И вот большой вывалился, потому что карман слишком мал. И с остальными она всплыла. Так ты думаешь?

Антон нажал код, пропустил меня внутрь, в спину сказал:

– Я думаю так. А ты нет?

– А я не знаю, что и думать. Если ты жив, но тебе камни в карманы пихают и к пруду тянут, ты не спросишь, что за хрень происходит?

– Хрень? – удивился он.

– Да, переучиваюсь, чтобы матом не ругаться. Предки наказывают десятью рублями за каждое слово!

– Но сейчас-то их здесь нет.

«А ты только сейчас заметил, что я не ругаюсь матом?» – хотелось мне спросить. Но Элла, кстати, не является отпетой матерщинницей. Хотя, когда надо что-то сказать, как, например, сейчас, она легко скажет. А я – нет.

– И все-таки. Главный вопрос не в том, что с телом стало, а как ее убили и кто. Камни – это уже дело второстепенное.

– Ну не скажи. С камнями в карманах никто купаться не полезет, властям не худо бы знать об этом.

– Мы можем связаться с участковым и рассказать ему, – предложила я, заходя в дом.

Говоря, я обернулась на Антона, а когда посмотрела вперед, то увидела, что в холле полно новых людей. Это были старушки в платьях, среди них Таисия Арсеньевна – самая нарядная. В том самом костюме-двойке, что демонстрировала нам в столовой. Видимо, она решила и на показ фильма его надеть, и на предстоящий концерт. Сарафан с пиджачком действительно хорош и цвет ей идет, чего же добру пропадать?

– Эллочка и Тоша, о чем вы говорите? – с любопытством, настолько свойственным всем пожилым людям, не имеющим особых занятий, спросила Таисия Арсеньевна. – Зачем вам участковый?

Четыре пары глаз внимательно на нас смотрели.

– Э-э, – протянул Антон, затем ответил: – Были у матери Наташи Церковиной, она, похоже, съезжает с катушек, в смысле, – поправился он, побоявшись, что бабки не знакомы с молодежным сленгом, – сходит с ума, бросилась на нас, чуть не избила…

Бабки ахнули и заговорили про семью Церковиных. Стали обсуждать преждевременную смерть дочки и тяжелую судьбу матери-алкоголички. Я паслась рядом, надеясь получить новую информацию, но не тут-то было. Перечисление мужиков-зэков, которые были приписаны наблюдательными старыми сплетницами в любовники Тамаре, меня особо не волновало. Тем более, по их словам, с мужиками Тамара завязала еще года за полтора до смерти дочери. Вряд ли какой-то из «отчимов» решил утопить Наташку назло бывшей любовнице. Хотя, конечно, чем черт ни шутит…

Наконец в холле появилась Леонелла, вышедшая из своей комнаты.

– А почему у нас гости стоят под лестницей? – натянув на себя неискреннюю улыбочку, проворковала она. Хотя таким голосом реально можно только «гавкать» и «гаркать». Но она явно пыталась быть вежливой. – Может, что-то предложить им выпить, а, Таисия Арсеньевна?

– Ждем Сережу, – пояснила та.

Мы пока с Антоном переобувались в тапочки.

Макаров через полминуты появился в боковом коридоре и позвал всех в гостиную.

– Поздно у вас кино показывают, – пожаловалась бабка в розовом сарафане нашей старушке. – Я в девять уже кемарю!

– Фильм идет только час, как мне сказали, – пояснила хозяйка.

Мы шли за ними.

В гостиной оказались почти все. Она была меньше, чем библиотека, но могла спокойно вместить много человек. Вдоль стены висела плазма, в центре комнаты длинный ярко-желтый кожаный диван, повернутый к экрану, по бокам от него и за ним, вторым рядом, стоят кресла, пуфики и бесформенные «груши» – все разных цветов, как и подушки на диване, отчего гостиная походила на детскую комнату. Даже обои были в цветочек, но желтый цвет (тюльпаны) превалировал, объясняя выбор дивана. В небольшой уютной вазочке на стеклянном столике перед диваном стоят свежесрезанные цветы – те самые лимонные розы, которые тоже прекрасно вписывались в интерьер. На диван, где ночевал Сергей Петрович, мы усадили бабушек, включая хозяйку. Остальные разместились кто где, Макаров выбрал кресло по соседству с диваном, мы с Антоном сели возле двери на креслах-«грушах». Во-первых, мне казалось, что я не смогу выдержать целый час фильма о Павлецком, и уходить хотелось по-английски, не привлекая внимания, а во-вторых, почему-то имелось настойчивое желание лицезреть Александра, а его не было, и так мне казалось, что я увижу его чуть раньше – еще в коридоре.

– Ладно, уже девять, опоздавших ждать не будем. – С этими словами Макаров поднялся и направился к экрану с флешкой в руках.

Пока он настраивал воспроизведение фильма, я разглядывала всех собравшихся. Кроме Саши, отсутствовала еще и Леонелла, несмотря на то, что в холле была со всеми, а вот до гостиной почему-то не дошла. Укол ревности вдруг пронзил мою грудь, но силой воли я выкинула из головы все мыли, связанные с ними. Они не могли не прийти каждый по своей причине, а не по какой-то общей.

Чтобы совсем избавиться от картинок в голове (честно сказать, уже пару дней, стоило закрыть глаза, как образ наглого блондина вставал в моем изнуренном сознании), я стала наблюдать за старушками. Что-то странное привлекло мое внимание. Они шушукались, и вдруг Таисия Арсеньевна достала с нижней полки журнального столика небольшую упаковку, до ужаса напоминавшую мне тот самый «чай», который мне подарил Макаров, даже цвет был тот же – розовый, только оттенок отличался. Пачка, лежащая в тайнике, отличалась ярко-розовым цветом, а эта была бледной. Однако, приглядевшись, я заметила, что и надписи на незнакомом мне языке (иероглифы, если быть точнее) расположены с той же стороны. Те же или нет – этого я уже не могла сказать. Что это значит? Я, честно говоря, думала, что Макаров использует напиток, чтобы соблазнять девушек, к примеру, усыплять их и пользоваться их беззащитным состоянием. Но вот старуху в этой роли представить тяжело. Она подруг своих усыпляет? Или это разные напитки? Чтобы это выяснить, мне нужно получить и эту пачку. Но как ее забрать? Интересно, там внизу есть еще коробочки? Может, дождаться ночи и просто взять? Да, тут спит Макаров, но если зайти очень тихо…