Тут мои мысли прервались, потому что я заметила на столе перед бабушками большой заварочный чайник. Точно, Леонелла же говорила про чай и вроде даже шла за нами. Куда она делась? Видимо, пока мы с Антоном рассаживались, она уже приносила чайник с чашками, а потом пошла на кухню за каким-нибудь печеньем или вареньем, и я ее просто не заметила. Настроение сразу поднялось, когда я поняла, что Саша сейчас один (вряд ли он хлопочет на кухне, помогая накормить старушек, не тот типаж), поэтому новый план созрел мгновенно. Я поднялась и подошла к столику, пока Макаров не выключил свет и настраивал субтитры для плохо слышащих.

– Вам налить? – любезно предложила я, вызывая на себя целый шквал недоуменных взглядов. По всей видимости, Элла никогда никому не помогала. Но мне сейчас было не до конспирации. – Ой! – сделала я вид, что случайно уронила пачку салфеток на пол. Села и сунула руку под столешницу, которая была накрыта длинной широкой кружевной скатертью, из-за чего сразу не было видно, лежит ли что-то еще на нужной полке.

Я пощупала рукой, но ничего не нашла. Только журналы и газеты. Полка была маленькой, я дотянулась даже до дальнего угла. Проклятье! Значит, эту пачку специально подготовили для женщины.

– Спасибо, Эллочка! – поблагодарила меня Таисия Арсеньевна, когда я налила ей чая (пришлось!).

Ее соседка тем временем копалась у себя в груди, зачем-то проверяя бюстгальтер. Зачарованная этим телодвижением, я не заметила, что пролила чай мимо ее чашки.

– Блин!

Вот и пачка салфеток пригодилась!

– Тая, не могу купить сегодня! – покаялась бабуленция. – Денег не взяла!

Ах, вот что она искала у себя в белье! Боже, как это по-бабушкински и по-деревенски. Милота, как любят говорить в интернете.

– Ничего, – подвинула ей Арсеньевна пачку. – Бери, потом отдашь.

– Ты что! Луна в рост пошла, нельзя в долг брать ничего! Так из долгов не вылезешь!

Пока они пререкались, я незаметно, прикрывая ладони салфетками, придвинула розовую упаковку к себе. Тут и Макаров пошел к стене, чтобы выключить свет. Он уже все настроил.

Делая вид, что просто иду выбросить использованные салфетки, я завернула в них пачку странного чая и вышла из гостиной. Пусть дяди-Мишины эксперты сверят содержимое.

Так как кухня с помойным ведром была в другой стороне, чем холл с лестницей на второй этаж, я прикрыла ногой дверь в гостиную, а то еще увидят, как я хожу туда-сюда. Бегом достигнув кухни, я выбросила салфетки и уже с пачкой побежала обратно, через коридор в холл.

Поднявшись на второй этаж и быстрым шагом дойдя до двери в свою спальню, я уже схватилась за ручку, как услышала громкие голоса у соседа. С кем это Александр так разговаривает? Он не нападал и не высмеивал, что более на него похоже, он как будто оправдывался, да еще и с испугом, если судить по интонации. А впрочем, я, как всегда, фантазирую… Кивнув своим мыслям, я уже увереннее распахнула свою дверь, как услышала просительное «Стойте!» всего в паре метров от меня…

«Опасность!» – закричало во мне чувство самосохранения, но я уже летела в соседнюю комнату.

…Александр отступал к стене, а на него двигалась Леонелла с пистолетом в руке. Погодите… чего? У меня что, глюки?

– Элла, уходи! – скомандовал Саша, повернув ко мне испуганное лицо.

– Нет уж, Элла пусть теперь заходит и закроет за собой дверь, – приказала женщина.

Я подчинилась, но все-таки рискнула уточнить:

– Что происходит?

– Она нашла у меня… – Саша кивнул на тумбочку, где лежали фото и открытка, которые всего пару часов назад были у меня за шкафом.

– Кто вы? – Она молчала. – Вы родственница Наташи, да?

– Тетя, – нехотя ответила Леонелла, хотя постойте… Вряд ли это ее настоящее имя. Я вдруг вспомнила, как Тамара говорила о сестре из правоохранительных органов, которая якобы спелась с бандитами. Как же ее… Лидия. Точно. – Сестра каждый день напивается до полусмерти, так ее гибель дочки подкосила. И я поклялась, что найду виновного.

– Но Саша невиновен! Это…

– Стой! – рыкнул на меня Бельский. – Элла, ты не знаешь, что несешь! Ты вообще не в курсе той истории!

Я поняла, что он пытается меня спасти, взять удар на себя. Но на самом деле, обратившись ко мне именем Элла, он вернул мне память. Ведь я от шока едва не ляпнула, что это все проделки Эллы. У меня будто реально приключилась амнезия, и я забыла, что я здесь под прикрытием.

– Послушайте, Лидия, или как вас там, – начала я. Саша выглядел растерянным при моих словах, а Леонелла – удивленной. Скорее всего, догадка моя верна. – В деле о смерти вашей племянницы много противоречий. Я расследую его сама.

– Неужто? – хмыкнула она недоверчиво, мол, знаю-знаю, время решила потянуть, однако в уголках небольших сердитых глаз появилось что-то, похожее на надежду. Можно сомневаться в чем-то умом, но при этом верить сердцем. – С чего бы это?

– С того, что это расследование, как мне кажется, пересекается с моим собственным, – сказала я правду, позабыв о конспирации. Спасти Сашу сейчас казалось важнее всего на свете. Сам Бельский с изумлением пополам с грандиозным шоком уставился на меня, отводя взор испуганных серых глаз с мушки пистолета. – Так вот, – продолжила я, – и местные рыбаки, и статистика смертей по деревне говорят, что в здешнем водоеме тонут только алкаши. Легенда о проклятом пруде никак себя не оправдала. Ваша племянница – единственная девушка ее возрастной категории и образа жизни, назову это так, в этом списке. И есть свидетель, говорящий, что видел ее накануне смерти с каким-то человеком, а когда ее доставали из воды, то из карманов сыпались камни! – У женщины распахнулись глаза, на мгновение из маленьких превратившись в большие и выразительные, даже оттенок стал светлее, но она быстро взяла себя в руки. – При этом имеется еще одна жертва, – продолжала я, – ее подруга, которая, хоть и не утонула, но два года назад умерла от острой сердечной недостаточности. И она тоже была фанаткой Павлецкого, понимаете?

– Понимаю, – кивнула Леонелла, так же известная как Лидия, к счастью, опуская пистолет. Она поняла, что я не вру, а реально занималась поиском информации. – Я не просто так сюда приехала, знаете ли. Все ниточки ведут в этот дом.

– Про какую вы девушку говорите? – рискнул спросить Саша, все еще держа руки поднятыми. – Я сюда приезжаю как раз два года подряд.

– Полина Медведева, – ответила Лидия.

– Никогда о такой не слышал, – покачал головой Бельский.

– Видите, он ни при чем.

– Ну, это легко можно сказать!

– Это легко можно проверить, – сказал Саша. – Просто поспрашивайте остальных участников.

Кивнув, она обратилась ко мне:

– А у тебя что за расследование?

– А у меня… – я замялась. Не могла же я говорить при Бельском, что я не Элла! – Я расследовала как раз смерть Медведевой.

– Врешь! – Лидия наставила пистолет теперь уже на меня.

– Э-э, – возмутился Саша, – девочка тут ни при чем! Пусть она уйдет!

– Она никуда уже не уйдет, она свидетель.

– Свидетель чего? – спорил Александр – то ли по глупости, то ли из вредности. Или просто язык заговаривал врагу. – Вы еще никого не убили! Можете просто уйти, я ничего никому не скажу! Правда-правда. Честное слово.

Лидия молча перевела прицел с меня на него.

– Вы правы, – нехотя заговорила я, пока она его не грохнула за несносный характер. – Я расследую другое дело, но при нем не буду говорить. Пойдемте ко мне в комнату, я вам все расскажу подробно и даже продемонстрирую некоторые улики. У меня связи в правоохранительных органах, я их собиралась передать завтра.

– Нет, мы никуда не выйдем из этой комнаты. Раз мальчик тебе мешает, мы это легко исправим.

О ужас! Она прицелилась, готовясь стрелять – судя по направлению дула, прямо ему в грудь, – и я, совсем не думая о последствиях, рванула вперед, закрывая его своим телом.

Раздался сухой щелчок. Почему-то он показался мне оглушающе громким, возможно, из-за моей уверенности, что это последний звук в моей жизни. Однако ничего за ним не последовало. Только давящая атмосфера, которая быстро рассосалась, возвращая все остальные звуки и чувства.