— Что это? — спросила она.

— Выписки по счету Уоллиса, — ответил Алекс. — Счета выставлены компании под названием «American Solution Systems and Software».

Он пролистал даты вниз, выделяя и нажимая на различные платежи за год: десять тысяч здесь, двадцать тут.

— Ты уверен?

Алекс молча кивнул.

Открыл другой файл «дубль», в котором оказались многочисленные переводы и снятие наличных из Первого Национального Банка за 2012 год и многие года раньше. И среди всех операций выделялась одна. Каждые два года в один и тот же день большая сумма, почти полмиллиона долларов, переводилась «American Solution Systems and Software». Без перебоев.

— Блядь, Мелкая, ты это видишь? — обратился он ко мне, пытаясь убедиться, что зрение его не подводит.

— Ага, — подтвердила я, сама до конца не понимая увиденного. — И что это значит? Чья это компания? И что с третьим ноября?

— Не знаю, — ответил он, потирая лоб.

— Ал-ло-о-о!

— А, да. — Алекс вернул трубку к уху. — Прости, я отвлекся на секунду.

— Слушай внимательно, потому что я уверена, у вас осталось мало времени. Флешка у тебя?

— Да, я вставил ее в USB-порт. На нее скачивалось все дерьмо, пока мы тут болтали.

— Боже, я тебя обожаю! Ты такой предусмотрительный.

Алекс взглянул на меня и улыбнулся, накрыв мою ладонь своей.

— Это ничего не меняет, — я закатила глаза и оттолкнулась от стола, направляясь к своей работе, — я все равно на тебя зла.

— Конечно, зла. Нет. Я говорил с Мэди, — рассмеялся он. — Ага, абсолютно, практически каждую гребаную минуту.

Я перестала его слушать, сосредоточившись на сейфе. Нужно было его вскрыть, чтобы обнаружить все тайны сенатора, что, на мой взгляд, было невыполнимо, а у меня на все про все осталось пять минут.

— Ты серьезно? Это то, чем занимается компания? — Алекс ударил кулаком по столу, испугав меня. — Ублюдок фальсифицировал голоса на выборах все десять лет, — засмеялся он. — Сукин сын.

— Подожди, что происходит? — вмешалась я.

— Эта компания продает электронные урны, — пояснил Алекс, но видя, что я не понимаю, продолжил: — Они контролируют голоса. Он платит им, чтобы результат был в его пользу.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

— Логично, — согласилась я.

Мне всегда было интересно, как сенатору удавалось получать голоса даже после секс-скандала. Джулиан Райан был находчивым человеком, намеревающимся выиграть любым способом. Он купит, продаст и украдет у кого угодно, и все ради места на Капитолийском холме. Выборы не представляли для него трудности, потому что он точно был победителем. Это был его день, чтобы позлорадствовать.

Мысль ударила кувалдой по черепу. Я знала код, ну вроде как.

— Алекс, когда выборы в этом году?

Он встал с кресла и подошел ко мне.

— Шестого ноября. А что?

— У меня предчувствие, — поделилась я, вводя цифры. — Один, один, ноль, шесть, один, — я сделала глубокий вдох, сжала в руке кулон La Virgen De Guadalupe и взмолилась, чтобы сработало, — восемь.

Загорелся зеленый, раздался писк, и сейф открылся.

— Святое… — заговорила я.

— …дерьмо, — закончил он.

Мы стояли с раскрытыми ртами, не в силах отвести глаз. Какая завораживающая картина: куча аккуратных пачек хрустящих банкнот. У запаха новых денег, который я учуяла, войдя сюда, теперь появился источник. У меня потекли слюнки от количества Бенджаминов в одном месте. Тысячи долларов оказались на расстоянии вытянутой руки, мне хотелось схватить их и засунуть в лифчик, закончив на этом.

— Пожалуйста, скажи, что тебе это и было нужно, — попросила я, улыбаясь ему с надеждой в глазах.

— Нет, у меня планы лучше: мне нужно было это, — ответил Алекс и, протянув руку в сейф, вытащил из-под денег бумажную папку. Открыл ее и заглянул внутрь, губы растянулись в самодовольной улыбке. — Я и понятия не имел, что все эти темные дела с мафией и взятки судьям обеспечивали ему его пост.

— Что там?

— Чеки и счета, поддельные сертификаты о рождении и социального страхования на имя Никки Уоллиса, — он сложил папку пополам и сунул ее во внутренний карман блейзера.

— Ты это забираешь? Он не заметит пропажи?

— Конечно, заметит, — ответил Алекс, закрывая сейф и возвращая картину на место, — но раз мы не взяли денег, то решит, что положил в другое место. Когда же до него дойдет, то CNN и ФБР постучат в дверь и будет уже поздно.

— А наркотики?

— Спрячем в кабинете, как и планировали, — сообщил он, кинув мне пакет, который я с трудом поймала. — Поторопись, Мелкая, время уходит.

Он ошибся, что время уходило — оно уже ушло. Мы уже залезли в дополнительные пять минут, которые заложили себе на случай, если будем опаздывать. Рамон все еще ждал нас, но если мы скоро не выйдем, то он уйдет.

И после этого наступит конец игры для двух беззаконников, которых звали Алекс и Мэдисон.

Двигались мы быстро: я шла по комнате, пряча пакетики за книгами по праву и в вазы с цветами. Алекс работал с компьютером: вытащил флешку, закрыл окна и удалил недавнюю историю. Свидетельства нашего присутствия исчезали, но и добавлялись. Только пропавшая папка сообщит сенатору о наших действиях. И криво повешенная Алексом картина.

— Да ладно, — возмутилась я, сунув последний пакетик в ящик и направившись исправлять его оплошность.

— Нам пора, — позвал он, оказавшись за мной и потянув за форму.

— Сначала я за тобой уберу, — я вернулась к выправлению рамы, убеждаясь, что та висит ровно.

— Детка, я ценю твое внезапное стремление к безупречности, но охрана уже направляется обратно, а Рамон ушел.

— Что? Откуда ты знаешь?

Он показал мне сообщение на телефоне от Маркуса.

Рамон ушел. Вы попали. Выбирайтесь.

— Но…у нас еще две минуты.

— Нет, у нас осталось меньше секунды, чтобы убраться отсюда, — возразил он и взял меня за руку, таща из кабинета.

Гребаная картина так и осталась висеть криво. Если нам удастся пробраться мимо охраны, то поймают нас из-за нее. Алекс не думал, что отец обратит на это внимание, но человек, который строил свою жизнь на секретных документах, лежавших в этом сейфе, должен был заметить беспорядок. Повернув в холл, Алекс остановился. Подошел к двери, повернулся ко мне и жестом попросить молчать. Я кивнула, пытаясь сдержать тяжелое дыхание, пока он смотрел в глазок.

— Черт! — выругался он, слегка ударив головой о дерево. — Слишком поздно.

— Нет, не может быть, это не конец.

Он превратился в безумца, расхаживающего из угла в угол.

— Мы попали. И ничего не можем сделать. Все кончено.

— Еще есть время.

— На что? — огрызнулся он. — Все кончено, Мэдисон.

Такой потерявший надежду, попавший в ловушку Алекс поразил меня. Он всегда вытаскивал нас из проблем и исправлял мои глупые ошибки. Он был головой, а я исполнителем. И теперь что? Принял поражение? Сдался?

— Нет, — решила я. — Я отказываюсь сдаваться. Должен быть другой способ.

— И какой? — спросил он, в один шаг, преодолев расстояние между нами и взяв мое лицо в руки. Правило о неприкосновенности и не целования было поставлено на паузу, пока. — Мы на пятидесятом этаже, через двадцать минут приедут родители, а за дверью слишком много парней с оружием. Будь я один, то просто начал бы стрелять, но… — он закрыл глаза и прижался губами к моему лбу, оставаясь там куда дольше необходимого. — Я не могу. Нет, я не буду рисковать тобой. Тебя могут подстрелить или убить.

Он боялся увидеть, как пули пронизывают меня, и я его понимала. Все наши разговоры о том, что смерть лучше тюрьмы, были только болтовней, так как видеть смерть другого — куда более страшное наказание, чем толстые бетонные стены с колючей проволокой.

— Боже, — произнесла я, зарывшись носом в его теплую манящую грудь, — как мы так облажались?

— Это то, что мы делаем, Мелкая, — сказал он, потирая руками мою спину. — Мы лажаем.