— Да, детка, что такое? — заволновался он нахмурившись.

— Просто, знаешь, может, нам стоит… — начала говорить я, но Рамон перебил.

— В чем проблема?

Отсутствие беспокойства на его лице по поводу парня приводило в замешательство, учитывая, что Рамон доверил сумку с дурью тому, кто выглядел не старше меня.

Я заколебалась, но мужчина склонил голову набок, не понимая, из-за чего мы замешкались, явно раздраженный этим.

Он вздохнул и постучал по циферблату часов.

— Тик-так, тик-так, помните?

Я зыркнула на придурка.

— Может, нам помочь твоему приятелю? Он не особо справляется с транспортировкой товара.

— Кто? — переспросил Рамон.

Я указала на Дэмиена, вытиравшего пот с лица и расставившего ноги шире.

— Твой помощник.

Рамон, засмеявшись, покачал головой.

— Дэмиен, слабак, подними сумку как мужик, а то тебя девчушке жалко.

Девчушка?

Пожалуй, это хуже, чем Мелкая. Мне захотелось его придушить.

— Отвали, босс, — ответил парень, закинув сумку на плечо.

— Отвалить? Это же я даю твоей жалкой заднице работу, — он заржал и повернулся ко мне с надменной ухмылкой. — Видишь, он в порядке.

Я пожала плечами.

— Да пофиг, мне показалось, что помощь ему не помешает.

— Первая ошибка, Мелкая, это переживания. Такое мышление приведет к смерти.

Я уставилась на него, не моргая и не зная, что на такое ответить. Глубоко в душе я понимала, что он прав, но помочь парню убрать целую сумку наркотиков от дверей было умно, а не беспечно.

Рамон снова шумно и язвительно засмеялся, выдав фразу на испанском; как я поняла, что-то унизительное для женщин. Он поманил нас с Алексом дальше, ведя на кухню.

Я дернула Алекса за рукав и шепнула:

— Что это была за хрень?

— Ничего. Рамон просто не знает, насколько ты другая.

— В смысле?

Он закинул мне руку на плечи и притянул к себе. Наклонился ближе ко мне для скрытности, не отрывая взгляда от спины Рамона.

— Он считает заботу в тебе слабостью, а не силой, и это его ошибка. Будь ему известно, на какое зверство ты способна, он сразу бы понял, что из нас двоих ты куда опасней.

Я фыркнула.

— Едва ли. Милый, да я до стойки не достаю.

— Да, это точно, — засмеялся он и похлопал меня по голове. Я отпихнула его руку и попыталась отстраниться, но меня тут же прижали обратно. — Именно поэтому ты большая угроза. Ублюдки видят меня за несколько километров. Ты же — волк в овечьей шкуре.

— Вот как, — произнесла я. И будь я проклята, если не прикрыла рот, пряча широченную улыбку.

Как нелепо.

Скорее всего, он вешал мне лапшу на уши, чтобы я почувствовала себя более стойкой в этом мире, полном наркоторговцев и убийц, но опять же, для меня это имело смысл. Ведь все это время я считала помехой, что все видели во мне нежный цветок, чистый и невинный, когда на самом деле это работало в мою пользу.

Теперь была понятна моя роль в семье: Алекс — лидер, Сойер — дипломат, Лен — сила, Дев — хакер, Никс — воровка, а я — приманка.

— Эй, голубки, слушайте сюда, это важно, — обратился Рамон, остановившись на полушаге и развернувшись к нам, поняв, что мы начали отвлекаться.

Алекс ухмыльнулся и глянул на меня краем глаза.

— Слушаем.

Чертов лжец.

— Хорошо, потому что я скажу это один раз, и если вы облажаетесь, первым сдам вас я. Понятно?

— Да, понятно, — ответил Алекс, тут же переключаясь в деловой режим.

— Я буду говорить быстро, так что будьте внимательны, — с этими словами Рамон развернулся на пятках.

Он и, правда, говорил быстро, но шел еще быстрее, ведя нас через кухню, обходя полные тележки еды, безумных официантов и раздраженных поваров. Объяснил нам свой план, как он с легкостью собирался доставить нас с Алексом незамеченными в пентхаус сенатора. Все было довольно просто, но нельзя было допустить ни одной ошибки, поэтому мы должны были слушать внимательно. В отеле куча охраны в полной боевой готовности, ожидающая возвращения сенатора домой, охранники снаружи тому доказательство. После каждого отъезда сенатора служба безопасности составляла список посетителей, проверяя, проживали они здесь или нет. Они допрашивали всех, прося предъявить удостоверения личности и обыскивая на предмет оружия. Жестко и эффективно.

Внутрь было невозможно проникнуть, только если не было знакомых изнутри. Тут-то и появлялся наш соучастник. Похоже, охрана не допрашивала только работников, что было непонятно. Ведь именно у них был безграничный доступ к сенатору: они доставляли еду, относили одежду в химчистку и заправляли кровать, на которой высокомерный мудак спал каждую ночь. Казалось бы, именно по поводу этих людей надо было наводить справки и следить за ними, но как раз этот ключевой механизм отлично смазанной машины был забыт из-за доверия к человеку, ответственному за отбор сотрудников.

Рамон был управляющим отеля, и за ним было последнее слово при найме. Проверка прошлого и стресс-интервью проводились именно им. Каждый человек в отеле, работавший под контролем Рамона, имел безупречную репутацию. Все они были хорошими, честными, трудолюбивыми людьми. До сегодняшнего дня. Рамон собирался переодеть меня и Алекса в стандартную форму, провести мимо вооруженных парней, улыбнуться им и выставить нас напоказ, словно мы не были преступниками в бегах.

Нет, теперь мы были новыми сотрудниками.

Моя жизнь превращалась в фильм «Одиннадцать друзей Оушена», но без остроумных комментариев Брэда Питта. Зато у меня был Алекс.

— Можете переодеться здесь, — предложил Рамон, открыв дверь комнаты отдыха персонала: маленькое помещение, по периметру которого стояли шкафчики. — Свои вещи оставьте здесь или у меня в кабинете. Я дам вам пару минут, — он медленно закрыл дверь, но всунул обратно голову. — Заприте за мной, а то кто-нибудь войдет.

Алекс отдал честь.

— Поняли, босс.

Рамона это не впечатлило.

— Маркус был прав. Ты a jodido cabrón (примеч. Чертов придурок).

— Да, я часто это слышу, — с этими словами Алекс закрыл дверь и задвинул щеколду.

На мгновение наступила тишина, и я уставилась на накрахмаленную черную ткань, аккуратно сложенную в моих руках — обычную форму горничной. Ничего выдающегося, простой дизайн, я видела такую на матери раз или два до того, как она встретила Терри, и тот погубил ее.

— Эй, Мелкая, — позвал Алекс и натянул шапочку мне на глаза, привлекая внимание, — сколько у нас времени?

Я отдернула голову и кинула одежду на скамейку, затем сунула руку в карман и вытащила тикающий секундомер.

— Тридцать четыре минуты.

— Черт, — выругался он и расстегнул толстовку, — я думал, у нас его больше.

— Ага, — сказала я и смолкла, застыв и уставившись на то, как он раздевался.

Первым он убрал пистолет, дальше я просто сидела в ступоре, наблюдая, как он избавлялся от слоев одежды: снятая одним движением через голову и кинутая на пол майка открыла вид на подтянутые мышцы и татуировки. Я не могла отвернуться, а Алекс совсем не замечал неприличного разглядывания, продолжая заниматься делом. Но как только он расстегнул ремень и снял штаны, все полетело к чертям. Мое горло пересохло, сердце ускорилось при виде его серых боксеров. Тонкий обтягивающий хлопок подчеркивал все нужные места, а особенно выдающийся бугор.

Блядь!

Я закрыла глаза, спрятавшись от соблазна, и кинулась на другой конец комнаты. Стало душно, и я схватилась за горло, чувствуя сухое жжение, которое Алекс, казалось, вызывал постоянно.

— Так, — заговорила я, надеясь отвлечься от обнаженного красавчика в четырех шагах от меня, — думаешь, этот план сработает или Рамон только языком трепет?

По мне, так нас подставили, но я просто никому не доверяла.

— Да ни хрена! — в его голосе резко появились нотки гнева. — Я не доверяю этому ублюдку, но лучше так, чем по-другому.

— Как по-другому? — поинтересовалась я, снимая жакет и вытаскивая пистолет, а затем швыряя их в гору смятого хаоса. Алекс был гораздо более организованным, чем я.