Он ответил, подавшись вперед бедрами и снова впечатав меня в стену. Уверенно скользил ладонями вверх по талии, забираясь под футболку. Последовал холодный ветерок, от чего кожа покрылась мурашками. Я прижалась к нему ближе в поисках тепла, и он сократил последнее расстояние, прижавшись ко мне всем телом. Накрыв мою грудь через лифчик ладонями, он провел большими пальцами по напряженным соскам и сжал их. Я поморщилась от боли, но вкус и ощущение его языка на моем перевесило неприятное чувство.

Мои пальцы возились с пряжкой его ремня, когда он дернул головой и разорвал поцелуй.

— Блядь, — выругался он, доставая из кармана телефон. — Что?!

Человек на другом конце говорил тихо, и я лишь улавливала отдельные слова.

Алекс простонал.

— Ты серьезно. Знаю, знаю. Черт. Ладно, встретимся там, где ты нас высадил. Да, мы недалеко ушли, — засмеялся он. — Я работаю над этим.

— Что происходит? — спросила я.

— Звонил Питер, — он убрал телефон в карман, — мы забыли чертов пакет.

— Пакет с наркотиками? Тот самый, который нам нужен, чтобы подставить сенатора?

Я не знала: плакать мне или смеяться.

— Да, именно его, — он вздохнул, убирая мокрую прядь волос с моей щеки. — Ты понимаешь, насколько мы опасны вместе?

Мы как два химических вещества: такие разные и похожие, вызывающие коррозию всего, чего касались. Но молекулярная связь была слишком сильна и не давала распасться. Притяжение неоспоримо. В итоге эти два соединения воспламенятся и подорвут все к чертовой матери.

Я закрыла глаза и вздохнула.

— Бум.

Через десять минут, мы, забрав спортивную сумку, оказались через дорогу от особняка сенатора. Он оказался совсем не таким, как я ожидала. Хоть рассказы Эдварда о месте, где он вырос, были неконкретными — я представляла себе бледно-голубой дом с белой оградкой и газоном перед ним, но никак «Four Seasons» (примеч. канадская компания, оператор сети гостиниц класса «люкс»).

Это великое открытие стало разочарованием, вскоре сменившимся сомнением. Да мы ни за что не сможем пробраться в здание! Меры безопасности оказались на высоте. Выглядящие как сотрудники секретных служб парни в черных костюмах и с наушниками в ушах, были настороже и в полной боевой готовности. Множество прикрученных к столбам камер с возможностью приближения и панорамного обзора, направленных наружу и на хромированные двойные двери, ведущие в отель. Они записывали лицо каждого, кому не повезло пройти через Форт-Нокс по пути на работу.

— Блядь, кем себя считает твой отец? Чертовым президентом? — проворчала я, недоверчиво покачав головой.

— Нет, — с оттенком обиды в голосе ответил Алекс. — Урод считает себя богом.

В моем парне было скрыто многое, но встречающимся на пути людям внешне он представлялся лишь человеком, вселяющим страх. Я же видела больше, потому что он позволял мне это.

Он хотел отомстить, но был достаточно умен, чтобы понимать: это ничего не изменит. Боль останется, и будет мучить его в последующие дни и годы. Это дело и все за ним следующие — лишь временный пластырь на глубокой ране, которая никогда не затянется.

Из-за него мое сердце разбивалось на миллион кусочков.

— Они придурки, малыш, — сказала я, взяв его под руку и прижавшись ближе не только в поисках тепла, но и в желании утешить. — Плевать на них.

— Да, знаю, — произнес он, свободной рукой щелкнув меня по носу, пытаясь поднять настроение. — Ну и что думаешь, Мелкая? Пора начинать вечеринку?

Из кармана куртки я вытащила секундомер.

— Думаю, у нас всего сорок две минуты и тринадцать секунд до приезда сенатора, чтобы зайти и сделать задуманное.

— Сорок две минуты?

— Ну… — я опустила взгляд, — теперь сорок одна.

— Этого более чем достаточно, — отмахнулся он.

Я рассмеялась.

Неважно, сто лет у нас на это дело или пять минут, мы обязательно не успеем. Непреодолимая тяга друг к другу была нашей ахиллесовой пятой, и, в конце концов, мы поплатимся свободой за эту слабость, за свою рассеянность.

— Пошли, — позвал он, отходя от края тротуара и поворачивая на север.

Он обнял меня за плечи, мы сделали пару шагов, когда поднявшийся ветер взъерошил мои волосы и хлестнул ими по лицу. Было такое чувство, словно в кожу впились тысячи ножей, пронизывая холодом до костей.

Я вздрогнула.

Алекс, услышав стук моих зубов, опустил взгляд и приподнял бровь.

— Замерзла?

— Т-тут м-м-минус ш-ш-шест-т-тьдесят п-п-ять градусов, д-д-да?

— С холодным ветром сейчас градусов восемнадцать, может двадцать. — Алекс улыбнулся и встал передо мной, блокируя порывы ветра и растирая мне руки. — Как уши?

Я округлила глаза в притворном удивлении.

— У-у-у м-м-меня есть уш-ш-ши?

— Да, похоже на то, — убрав руку, а вместе с ней и тепло, он вытащил из заднего кармана вязаную шапочку и напялил ее мне на голову. — Умный человек как-то сказал, — начал он, заправив мне волосы под шапку и натянув ее на замерзшие уши, — что шапочка отлично маскирует известного преступника, например, тебя.

— Да? — переспросила я, подняв взгляд на него и на эти непослушные черные волосы. Нахмурилась. — А где твоя?

— А, не переживай обо мне, все схвачено, — ответил он, накинув капюшон толстовки.

Я опешила: меня потрясло, что подобная мелочь произвела столь огромное изменение в его внешности. Я не думала, что одно простое движение руки, набрасывающей капюшон на голову, способно так меня завести.

Алекс настолько красив, и это совсем нечестно по отношению к другим мужчинам.

— Мне нравится, — произнесла я, чувствуя жар и неудобство от вспыхнувшего желания.

— Посмотри на нас, Мелкая, мы совершенно неузнаваемы, — заметил он, взяв меня за руку и направившись к обочине. — Пошли, засветим лица.

— Что? — я разинула рот и чуть не подавилась слюной. — Ты шутишь?

— Не-а, — ответил он, оглядываясь в ожидании промежутка между машинами. — Теперь бежим.

— О, ладно, — только я сказала это, как Алекс потянул меня через четыре полосы движения.

С надежно измененной внешностью и сумкой кокаина за спиной Алекса мы перебежали улицу и отправились к другой стороне здания к подземному гаражу, а не к охраняемому главному входу. Перейдя на шаг, мы добрались до закрытых ворот: толстый металл удерживал неблагонадежных людей снаружи. Алекс, оглядевшись и убедившись, что все тихо, отпустил меня и достал телефон.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Звоню Маркусу, хочу сообщить, что мы здесь.

Мое сердце пропустило удар.

— Что? Маркус тут?

— Нет, — ответил Алекс, прокручивая список контактов.

Я схватилась за грудь, сердцебиение вернулось в норму, и с облегчением вздохнула.

— Хорошо.

Алекс посмотрел на меня.

— Подожди-ка, ты боишься Маркуса?

— Эм-м… — я пожала плечами. — Возможно, немного.

Он рассмеялся.

— Что смешного? Это ты мне сказал, что его стоит бояться. Соврал?

— Нет, — его смех стих, сменившись серьезностью. — Он страшный, беспощадный человек, но из всех возможных людей ты последняя, кому стоит бояться этого ублюдка. Понятно?

Я медленно помотала головой, недоумевая: откуда у меня взялся иммунитет?

— Слушай, — продолжил он, — Маркус теперь у тебя в долгу. Понимаешь? Он должен тебе.

— Но именно я убила его брата.

— Бинго, — подмигнул Алекс, затем отвернулся от моего изумленного лица и прижал телефон к уху.

Он должен мне?

Самый крупный и крутой босс мексиканского наркокартеля оказался должен мне, бросившей школу восемнадцатилетней девчонке? Невероятно. Я не знала, что и сказать.

— Эй, Мелкая, — позвал Алекс, постучав по плечу и обращая мое внимание на ворота.

— Что? — шепнула я.

— Вводи код, — велел он, показав на кнопочную панель.

— Ладно, — согласилась я и, сняв крышку, выжидающе поднесла палец к кнопкам.

— Один-один-девять, — произносил он, давая мне время ввести цифры, — восемь-два, решетка.