Выпустив дым, я с изумлением наблюдала, как он устремлялся ввысь к потолку. Дым замедлялся и покачивался, поднимаясь белым облаком и рассеиваясь в туман.

Алекс сел надо мной, поглаживая меня по щеке.

— Ты под кайфом, детка?

Я молча кивнула.

— Да?

— М-хм, — хмыкнула я в ответ и захихикала.

Он присел ближе и забрал косяк у меня из руки. Я наблюдала, как он сунул его в рот, обернув эти прекрасные пухлые губы вокруг кончика.

Мне хотелось поцеловать их. Укусить их.

Алекс встретился со мной взглядом, опустился и кивнул, чтобы я открыла рот. Как множество раз раньше, он выпустил дым в меня. Я задержала дыхание. У меня уже лучше получалось, легкие так не жгло, я могла удерживать дым в себе, иногда совсем забывая выдохнуть. Теперь голод был моим врагом.

— Такая красивая, когда укуренная, — произнес он, стягивая белую простыню и открывая мою обнаженную грудь. Алекс пробежался пальцами так нежно, словно перышко, сводя меня с ума. Я заерзала, выгибая спину и умоляя по-настоящему прикоснуться ко мне.

— Ты мне доверяешь? — задал он вопрос, ведя рукой вдоль ребер, по животу до трусиков, забираясь под их резинку.

— Больше всего на свете.

Он провел носом вдоль моей скулы.

— Я никогда тебя не обижу.

— Я знаю.

— Закрой глаза, — попросил он, его пальцы исчезли.

Мне хотелось кричать, но я доверяла ему, и с доверием шло слепое повиновение.

— Это моя девочка, — произнес он, тепло его тела испарилось, кровать прогнулась под переместившимся весом.

Я слушала, как он что-то делал на ночном столике. Похоже, доставал магазин из кольта. Взвел курок и положил что-то. Думаю, пулю из патронника (примеч. участок канала ствола, где размещается патрон), но не уверена. Затем вернулся ко мне и прижался к моим губам. Я ухватилась за его руки, чтобы хоть как-то держаться.

— Не открывай глаза, — напомнил он.

Я сглотнула.

Тело гудело от возбуждения.

Холодное — мое первое впечатление. Второе — твердое и тонкое. Алекс вел этим вдоль моей груди, обводя соски, возбуждая их. Что он делает, и почему это меня так возбуждает?

— Дыши, — шепнул Алекс, ведя штуку вниз по животу, вокруг пупка, ниже к линии трусиков.

Раздался щелчок.

Я задохнулась.

Он продолжал двигаться вниз, ниже резинки моих трусиков.

Я ахнула, отпрянув от него.

— Расслабься, детка, — промолвил он, схватив меня за горло, удерживая на месте.

Я старалась не шевелиться. Было сложно не реагировать на его прикосновения, он сосал соски, скользил чем-то холодным и твердым между моих складочек, надавливая на чувствительный клитор. Я сжала простыню, не в силах сдержать вырвавшегося стона.

— Охуеть! — воскликнул Алекс, резко отстранившись от меня.

Когда я открыла глаза, он сверкнул взглядом и потребовал, чтобы я держала их закрытыми. Даже пригрозил завязать их, если я буду плохо себя вести.

— Я хорошая девочка, — поклялась я.

Он стянул с меня трусики и раздвинул ноги. Я вздрогнула, когда он скользнул рукой по моему левому бедру, затем лизнул меня. На это сложно было не смотреть. Последовала пауза, в течение которой ничего не происходило, и я знала, что он наблюдает за мной, чтобы убедиться, что я хорошо себя веду. Мои глаза оставались плотно закрытыми.

Алекс шире раскрыл мои бедра, втиснув между ног свои плечи. Он дышал на меня. Это было щекотно, но хуже всего было предвкушение того, что он сделает дальше. Все началось с его языка. Он лениво провел линию от моей дырочки до самого возбужденного клитора. Я бы кончила прямо там, но холодный, твердый предмет снова возник и толкнулся внутрь меня, снова ускоряя мое сердце и дыхание. Я замерла, пока Алекс медленно входил и выходил. Он вышел совсем, поглаживая мои губы влажным, узким и жестким краем.

— Алекс, — простонала я, сжимая пальцами простыни и подтягивая их к себе, стягивая с матраса.

— Чертовски красиво, — пробормотал он, мягко входя в меня этим снова.

Ощущение его рта, целующего мои нижние губы, настойчивого языка и его пистолета, двигающегося во мне, было другим, но невероятным. Трудно было не потерять себя и не кончить. Мне было наплевать на тонкие стены и на то, что меня могут услышать. Я кричала, стонала, металась и тряслась. Бедра сомкнулись вокруг головы Алекса, крепко прижимая к себе.

Но это не помешало ему трахать меня еще сильнее.

Пистолет был глубоко внутри меня, а его зубы кусали и втягивали мою нежную набухшую болевшую киску и клитор в рот. Я повернула бедра и выгнула спину, когда покалывание началось как шепот и закончилось как крик. Это было интенсивно и сильно, и я откинулась на спину.

— Я кончаю. Да! Блядь! — Я села и схватила его за волосы, толкая его глубже в себя, пока покалывание не прекратилось.

С выдохом мышцы расслабились, и я разжала руки, откидывая на кровать.

Даже тогда, когда мое дыхание стало прерывистым, я не открыла глаза.

Если это был сон, я не хотела просыпаться.

— Черт возьми! — усмехнулся Алекс и, переместившись по кровати, поцеловал меня в губы.

Я приоткрыла глаза, и он любовался своей улыбкой в отражении ствола Colt. Некогда блестящий хром теперь был испачкан нашим деянием.

И тут меня осенило.

Я позволила ему трахнуть меня его пистолетом.

Мне хотелось драться, кричать на него за безумство, но я не могла собраться с силами. Этот мужчина заставил меня кончить таким невероятным образом, что все стало туманным.

— Я есть хочу, — сказала я.

— Я тоже, — ответил он и повернулся к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон, но что-то в телевизоре привлекло его внимание. — Черт возьми!

— А? Что? — спросила я, немного сонная, но также думая о сэндвиче с мясными шарикам.

— Все, Мелкая, — сказал Алекс, повернувшись ко мне. Его глаза восторженно горели. — Начинается.

— Что начинается? — переспросила я, все еще ошалевшая от произошедшего. Он должен был дать своей девушке минуту, чтобы прийти в себя.

— Они это делают. Эти чертовы придурки делают это, — произнес он, схватив меня за руку и потянув. Жестом указал в сторону телевизора. — Смотри.

Он включил CNN, или MSNBC, или еще чего, плевать, важнее было то, что они повторяли историю Бонни и Клайда нашего поколения. Неуловимая парочка снова совершила нападение в Небраске. Это случилось в семейном магазине посреди глухомани, но там оказались камеры слежения.

— О черт, — я в шоке закрыла рот рукой.

На записи не было видно деталей, но не это важно. Они показали, как в магазин зашла пара и ограбила его. Продавец за стойкой — молодой парнишка-подросток — выполнил их требования, даже не поколебавшись. На все ушло лишь две минуты. Они досконально следовали правилам Алекса. Впечатляюще. Для меня сразу стало ясно, что на пленке Сойер и Никс. Парень на видео был более долговязым, чем Алекс, а у девушки было тело балерины. Их пропорции, а так же то, как они двигались, не были похожи на то, как выглядели или действовали мы с Алексом.

Слишком очевидно. Они не купятся на такое. Люди не так глупы.

— Я бы не был так уверен, — заговорил Алекс, посматривая на меня краем глаза.

Как давно я говорила вслух?

Он засмеялся, положил Colt и пульт, снова ложась на кровать и утягивая меня с собой.

— Иди сюда.

— Не смейся надо мной, — сказала я, сворачиваясь у него под боком и вдыхая губительный для меня аромат.

— Детка, — погладил он меня по щеке, — какого хрена мне над тобой смеяться? А? Ты совершенна.

Я фыркнула.

— Нет, я под кайфом и хочу есть.

— Как я и сказал, — он перевернулся лицом ко мне, остановившись в паре сантиметром от губ, — само совершенство.

— Ты под кайфом, — добавила я, пряча румянец, уткнувшись лицом ему в шею.

— Да, от тебя — всегда. — Он поцеловал меня в макушку. — Слушай, завтра мы начнем приготовления к Сент-Луису. Ты готова к этому?

Я обняла его.

— Пока ты рядом со мной, я готова ко всему.