— Ты снял его с предохранителя?

— Да. Теперь ты готова снести башку любому ублюдку.

Теперь моя тревога взлетела до небес.

— Ты говоришь мне не переживать, а потом засовываешь мне в штаны заряженный пистолет и хочешь, чтобы я убила кого-то, если что-то произойдет?

— Лучше быть готовым к неожиданностям, чем жалеть, что у тебя нет пистолета, — он схватил меня за шею, притягивая к губам для короткого поцелуя. — Боже, Мелкая, разве я тебя ничему не учил?

— Учил, и это такие мудрые слова, Райан.

Он сердито взглянул на меня, положив обе ладони мне на шею, сдавливая, но никогда не перекрывая кислорода.

— Не очень разумно передразнивать меня, женщина.

— И что ты сделаешь? Пристрелишь меня? — Я подалась вперед, устремив взор на его губы и кольцо, которое он продолжал цеплять зубами. Прикусила собственную губу в предвкушении, желая, умоляя его поцеловать меня.

Опустив голову, он провел губами вдоль моей шеи, глубоко вдыхая и щекоча кожу. Дразня меня. Боже, этот придурок мучил меня. Близость его тела, теплого и твердого, сводила меня с ума. Алекс помог мне легко раствориться в нем. Все отошло на второй план. Задрав ногу и крепко обхватив его за талию, я притянула его к себе грубым, нуждающимся рывком.

Подойди ближе, любовь моя, пока мы оба не исчезнем.

— Йоу, придурки! Хватит трахаться у стены! — заорал Лен. Краем уха я услышала, как он смеялся, говоря Сойеру, что мы решили вынести потрахушки на публику, раз перепихнуться в комнате, полной народу, для нас было недостаточно рискованно.

Я застонала, зарываясь лицом в грудь Алекса.

— Я его прикончу, — произнес он, целуя меня в макушку. — Да, Дев теперь вдова, потому что этот придурок мертв.

Он оторвался от меня и, сжав мою футболку в кулак, потянул к машине. Лен стоял, выглядя самодовольно и добродушно, Сойер улыбался, но держался поодаль, не желая попасться на пути гнева, который обрушит Алекс. Единственное, что его остановило — жесткий взгляд Мигеля в мою сторону. То же самое выражение ненависти, что у него появилось наверху, но тогда Алекс этого не видел. Это все меняло. Раньше Алекс отмахивался от этого, рассматривая ситуацию не более чем помеху в планах, но теперь все прояснилось. Мигель представлял собой угрозу для его девочки. Алекс остановился, крепче сжимая футболку и притягивая меня к своей спине.

— Ребята, можете идти собираться. Выезд через двадцать минут.

Сойер и Лен кивнули, освобождая места у машины и ободряюще улыбаясь мне с лестницы.

Но Мигель не двигался.

— Это и тебя касается, — напомнил Алекс, медленно опуская ладонь к моему пистолету.

— Я еду с вами, — сказал Мигель.

— Мы уже обсудили это. Этот грабеж — последний для меня и моей девочки. Ты поедешь с Питером и Адрианой, встретимся через час.

— Ладно, cuate (примеч. с исп. приятель), — согласился он, оттолкнувшись от водительской двери, театрально предлагая Алексу пройти вперед.

Я все еще не доверяла ему, он был, как ядовитая змея, выжидающая удобный момент, чтобы ужалить.

Алекс пристально следил за Мигелем, пока тот отходил к капоту машины. Он стоял, преграждая путь к пассажирской двери, так что я последовала за Алексом. Если так мне удастся держаться подальше от этого человека, то я без проблем перелезу через среднюю консоль. Но только я оказалась в пределах досягаемости Мигеля, как тот воспользовался возможностью, схватил меня за руку и оторвал от Алекса.

Все произошло так быстро, я увидела Мигеля в последнюю секунду и не смогла увернуться. На удивление, он был силен, дернул меня без особого труда, и я влетела в него.

— Девочка останется здесь со мной, Cabrón (примеч. с исп. — тупица, мудак, придурок), — Мигель сказал это, крепко обхватив меня за предплечья сухими загрубелыми ладонями.

— Что ты делаешь? Мы же тут все друзья, — дипломатично заговорил Алекс, осторожно приближаясь к нам.

— Друзья? — фыркнул Мигель, опустив голову к моей шее и глубоко вдохнув запах волос. — М-м-м… какая сладкая.

— Отвали, — рявкнула я, дергая головой в сторону от него. Хватка Мигеля усилилась, грязные ногти впились мне в кожу, и я вскрикнула от боли.

Это и стало катализатором, бледно-голубые глаза Алекса прищурились и потемнели. На его руках проступили сухожилия — так сильно он сжал кулаки. Он сделал широкий шаг в нашу сторону, сократив последнее расстояние.

— Ты, блядь, ее отпустишь, сейчас же, Мигель! Не нарывайся.

Это была одна из тех ситуаций, когда Алекс советовал снести ублюдку голову, но мои руки удерживали по бокам, и я, как бы ни пыталась, не могла дотянуться до ствола.

Проклятье!

— Нет, я так не думаю. Делай, что собирался, — сказал Мигель, с силой сжимая мои руки, сводя все мои попытки вырваться на нет. Сделал шаг назад ближе к лестнице. — Твоя девушка останется со мной для подстраховки. Так я буду уверен, что ты вернешься.

Я не могла придумать, как выбраться из этого.

— Не пойдет, — возразил Алекс, следуя за нами. — Она ходит со мной, всегда. Без исключений. Значит, как я все вижу, гребаный ты ублюдок. У тебя два варианта: первый — ты добровольно ее отпускаешь, и второй — я пристрелю тебя прямо здесь, всадив пулю между твоих глазок-бусинок, и ты все равно отпустишь ее. В любом случае ты отпустишь ее, и она пойдет со мной. Comprende? (примеч. с исп. — понятно)

— Ты не можешь меня убить, — ответил Мигель. Боже, у него изо рта воняло тухлыми яйцами. — Я тебе нужен.

— Да, нужен, — согласился Алекс, медленно опустив руку на блестящую рукоять своего Colt. Все это время он был на виду. — Но ты достаточно меня знаешь, я сначала защищаю свое и уже потом думаю о последствиях.

— Тогда сделай это. Стреляй, — Мигель прикрывался мной, как щитом, держа меня рядом и все сильнее сжимая мои предплечья. — Tu chica es mía (примеч. с исп. — твоя девочка моя).

— Что, блядь, ты сказал? — зарычал Алекс.

— Ты меня слышал, — произнес Мигель, прижавшись к моей щеке в поцелуе.

Меня передернуло, я попыталась отстраниться, как только могла.

Но этого хватило, чтобы Алекс сорвался.

— Ах ты, — он кинулся на нас с Мигелем, подняв столб пыли и достав пистолет. Мои глаза распахнулись, оглядывая пустую парковку, никого вокруг не было. Он его застрелит. — Я не хочу убивать тебя сегодня, Мигель, но не могу позволить тебе трогать мое. Так что последний раз спрашиваю по-хорошему. Отпусти ее.

Я закрыла глаза, зная, что через пару секунд все мое лицо забрызгает кровью.

— Ладно, — согласился тот, толкая меня в спину к Алексу. Я рухнула в его ожидающие руки. Мигель плюнул на землю, взглядом метая в нас двоих молнии. — Забирай ее, наслаждайся ею, но тебе лучше держать этот пистолет поблизости, Puto (примеч. с исп. — оскорбление, обозначающее мужчин легкого поведения и гомосексуалистов. В Мексике так называют трусов и предателей), потому что в следующий раз я ее так легко не отдам.

— Ага, посмотрим, — Алекс продолжал держать Мигеля на мушке, пока тот неторопливо поднимался по лестнице. Только когда он скрылся, Алекс убрал палец с курка. Выругавшись себе под нос, он опустил взгляд на меня и отодвинул с лица выбившиеся пряди волос дулом пистолета. — Ты в порядке?

— Да, нормально, — уверенно подтвердила я.

— Мне хотелось, чтобы ты не боролась.

— Я пыталась добраться до ствола.

Он простонал и легонько шлепнул меня по заднице.

— Давай, забирайся в машину.

Идти я могла без проблем. С легкостью добралась до своей стороны машины, а вот руки уже не слушались. Они дрожали от адреналина, и я пыталась открыть дверь, дергая ручку, но ничего не выходило.

— Боже, — прошипел Алекс, сжав переносицу, и подошел ко мне, открывая для меня дверь. Помог мне сесть и пристегнул. — Сиди тут, — велел он и захлопнул дверь.

Засунув оружие в штаны, он обошел автомобиль, не сводя глаз с балкона третьего этажа. Наклонившись вперед, я взглянула вверх, но ничего не увидела. Дверь нашего номера была закрыта, и вина волной нахлынула на меня из-за того, что я оставляла ребят с этим чокнутым психопатом.