Кивнув со знающей улыбкой, я опустила руку и положила телефон.

Хватка на горле стала сильнее, а дуло пистолета неторопливо двинулось к груди, надавливая чуть слабее.

— Где этот кусок дерьма, который ты называешь своим парнем?

— Ушел, — ответила я, провожая взглядом Colt, спустившийся по моему телу, покрытому испариной, и теперь задевавший кромку лифчика бикини. — Бросил меня.

— Бросил тебя? — переспросил он и проник оружием под ткань, где обвел дулом сосок, отчего тот затвердел.

Мои веки сомкнулись.

— Да.

— Гребаный идиот, — тихо прорычал он с собственническими нотками в голосе, схватив меня за голову, резко наклонил ее вбок. Глубоко вдыхая, провел носом вдоль пульсирующей венки на шее. — Будь ты моей девочкой, я бы зарылся лицом между твоих ног… — потянувшись назад, я схватилась за его бедра, притягивая их ближе к спине, — и лизал там каждую секунду каждого дня.

При мысли о его языке, дразнящем и проникающем в меня, и зубах, царапающих и прикусывающих клитор, мое сердце ускорилось. Кровь прилила к нижним губкам, которые пульсировали от желания.

— Давай, — подначила я, подавшись бедрами назад, умоляя о прикосновении. — Прижми свой чертов рот ко мне.

— Боже, — простонал он, его воля быстро испарилась, и через секунду я оказалась на спине, придавленная весом Алекса. Его ладони обхватили мое лицо, а я вцепилась в его запястья, приподнимаясь ему навстречу, и наши губы обрушились друг на друга.

Целовал Алекс страстно и непреклонно. Он был везде, заполоняя меня изнутри. Его прикосновения отдавались до самых костей. Я не могла думать или говорить. Вырваться было невозможно.

— Черт, детка, — он, смеясь, скатился с меня. — Не будь у нас дома кучи народа, я бы сдержал слово.

— Вышвырни их, — предложила я, запутавшись в его волосах и сильно сжав их. Они отрасли в лохматую, хаотичную прическу, и я уставилась на него, завороженная отблесками солнца в черных прядях.

— Поверь мне, я бы с радостью, — его ладонь скользнула под лифчик и бесцеремонно сжала грудь, — трахнул тебя сейчас, — он вздохнул. — Но мы не можем.

Выпятив губу и надувшись, я протиснула руку между нашими плотно прижатыми телами и потянула за пряжку ремня.

— Боже, женщина, — закрыв глаза, он прижался к моему лбу своим, — не дразни меня, ладно? Я только об этом и думал четыре дня, — вдобавок он сжал мой сосок, после чего убрал руку и сел. — Как в аду побывал.

Отвергнутая и разочарованная, я заговорила быстрее, чем разум смог вмешаться и заткнуть мне рот.

— Кажется, я трогала себя миллион раз после твоего отъезда, но ничего не могло заставить меня кончить. Вот это ад.

Балуясь со своим пистолетом, он взвел его, вытащил патрон из магазина, но резко остановился, как только слова сорвались с моего языка. Направленный на меня взгляд прожигал похотью.

— Нехорошо так делать.

— Ну да, а заводить меня, зная, что не сможешь закончить начатое…

— О, я, блядь, закончу, — перебил он, положив ладонь мне на бедро и сильно сжав.

— Когда? — уточнила я, отдернув ногу.

Он усмехнулся.

— Именно.

— Ладно, ты права. Это был поганый поступок.

— Да, — согласилась я, собирая свои вещи в огромную пляжную сумку.

— Но, увидев тебя, сидящую тут в этом бикини на веревочках, — откинув мои волосы, он оставил нежный поцелуй на обгоревшем плече, — я не сдержался.

Пытаясь не обращать на него внимания, я вернулась к своим делам: вылить «Маргариту», поднять телефон, который напомнил мне о его поцелуях, а не о том, что он находился где-то еще и избегал моих звонков.

— Подожди-ка, — опомнилась я и убрала плечо от его губ. — Что ты делаешь дома? Ты сказал, что приедешь только завтра.

Не то чтобы я возражала…

— Да, насчет этого, — он царапнул кольцо зубами и втянул губу в рот. — У меня для тебя типа сюрприз.

Неожиданный ответ, но вызывающий любопытство… и немного восторга.

— Какой сюрприз?

Убрав пистолет за пояс, он встал и протянул мне руку.

— Пойдем, я тебе покажу.

— Хорошо, — я вложила свою ладонь в его, мои пальцы казались карликовыми на фоне его длинных, и он дернул меня, помогая встать.

Наклонившись, он подхватил меня с земли и прижал к груди, а я обвила его ногами. Уверенно положив руки мне на задницу, оберегая, он повел нас к дому.

Я ответила улыбкой до ушей.

— Ты понесешь меня?

— Я не хочу, чтобы ты подглядывала, — признался он, приподнимая меня выше и беря поудобнее. Строго посмотрел на меня. — Закрой глаза.

— Ладно, — согласилась я и зарылась лицом в изгиб его шеи, позволяя темноте окутать меня.

Я слушала звуки вокруг: шум моря вдалеке, тяжелые шаги Алекса по песку, доносящаяся из дома музыка и громкий раздражающий крик Лена «наливай».

Внутри гремела тусовка, и я попыталась сдержать стон. Я знала свою семью. Они останутся тут на вечность и один день. И оказаться хоть как-то наедине с Алексом станет практически нереально.

Пока мой сюрприз был не очень.

— Блин, — проворчал Алекс, поднимаясь по ступенькам на веранду.

Мысленно я следовала по его пути, зная этот дом как свои пять пальцев. Он не пошел внутрь, а направился на крыльцо перед зданием. Навострив уши, я надеялась уловить подсказку, что же там за сюрприз. Доносился шум гравия под его ногами и завывание ветра, разметавшего мои волосы, но ничего более. И это сводило меня с ума. С каждой минутой я становилась все беспокойнее.

— Можно уже открыть глаза?

— Подожди, — предупредил он, остановился и поставил меня на ноги. — Не открывай, блядь, глаза, Мэдисон Роуз!

— Да закрыты они, ладно? Господи, — я уже была на грани от его игр, начиная раздражаться.

Развернув меня и положив ладони мне на руки, он помогал мне делать каждый шаг. Я считала их. Ну серьезно, а что еще мне делать? Пять шагов и один поворот. Сердце колотилось так быстро, казалось, я умру.

— Отлично, — произнес Алекс и, обняв меня за талию, уткнулся подбородком мне в плечо, — можешь открывать.

Солнце ослепило меня, потребовалась секунда, чтобы привыкнуть. Когда белый свет стих, я увидела красный… насыщенно-вишнево-красный. Сначала я не узнала гладкие линии и блеск краски. Они были похожи на забытый сон, который я пыталась вспомнить, цепляясь за мелкие детали, будучи не в силах увидеть всю картину, но затем, безо всякого предупреждения, на меня снизошло озарение.

— Это… — я не могла произнести и слова, язык заплетался. Шатаясь, я шагнула вперед, чтобы дотронуться. Невозможно. Ее забрали. Я видела собственными глазами. Пальцы коснулись боковины. Гладкий металл, но в пыли. — Чертова Таня. — Развернувшись к Алексу, я встретилась с его улыбкой, такой радостной и искренней, от которой светились глаза. — Как ты получил ее обратно?

— Дев нашла ее выставленной на аукцион пару месяцев назад. Парень из Эль-Пасо купил ее. Так что я решил прокатиться туда и сделать ему предложение.

Судя по его тону, намекавшему на внутреннюю шутку, я поняла, что он сделал.

— Бля, ты убил его, — покачала я головой. — Так ведь?

Он развел руками, и коварная улыбка прорвалась через его безразличие.

— Знаешь, не каждая сделка должна заканчиваться убийством, Алекс, — произнесла я серьезно, изо всех сил пытаясь не смеяться, но ход его мыслей всегда вел к жестокости и смерти. И это заводило меня гораздо сильнее, чем следовало.

— Некоторых придурков приходится убеждать насильно.

Это его ответ на все.

— Точно… подожди, — я вскинула голову и прищурилась, — так ты мне соврал? Никакого товара для Маркуса в Эль-Пасо не было?

— Нет, — признался он и с силой впился в мои бедра. — Ты же знаешь, я не занимаюсь этим дерьмом без тебя, Мелкая. Вообще-то, я был уверен, что ты видишь меня насквозь.

— Хм-м, ну я поверила тебе, потому что доверяла, — я схватилась за его футболку, закручивая ткань в кулаках.

Он нахмурился.

— Ты же не злишься, нет?

— Нет, — привстав на носочки, я чмокнула его прекрасные губы. — Это приятный сюрприз. Спасибо.