— Знаю, что да.

— Тогда это то, на чем тебе следует сосредоточиться. Ты приняла правильное для себя решение, — Келли вытащила салфетку из коробки на столе и протянула ее Лэйси.

— Это так тяжело, — Лэйси промокнула глаза. — Он был любовью всей моей жизни. Я никогда не думала…

— Люди меняются. Как человек, который был замужем три раза, единственный совет, который я могу вам дать — это смотреть вперед. Не зацикливайся на прошлом. Не спрашивай себя, что пошло не так. Сосредоточься на себе прямо сейчас. На том, чтобы начать все сначала, — Келли взяла свой мобильный телефон. ― Кстати о том, чтобы начать все сначала, я позвала тебя сюда, чтобы сделать предложение.

— Предложение? — Лэйси моргнула.

Келли снова положила телефон.

― Мне позвонила Дезире, сотрудница, вместо которой ты работаешь. Она решила остаться дома со своим ребенком, быть мамой-домохозяйкой. Это означает, что у нас освободилась вакансия. Я думаю, ты знаешь, к чему я клоню.

— Вы хотите дать мне эту работу? — радость переполнила Лэйси, и она обнаружила, что улыбается впервые за несколько дней.

— Место твое, если ты этого хочешь. Я слишком ленива, чтобы искать кого-то другого, — Келли рассмеялась. — Нет. Я предлагаю тебе постоянную работу, потому что мне нравится, как ты работаешь, и мне нравишься ты. Ты отлично вписываешься в команду. И я хочу помочь тебе начать все сначала.

— Спасибо, Келли. Большое вам спасибо, — Лэйси обошла стол, чтобы обнять ее.

Сначала Келли, казалось, опешила, но затем ответила на объятие.

— Не за что. Однако, прежде чем ты начнешь работать полный рабочий день, я хочу, чтобы ты пошла домой и немного отдохнула. Тебе это нужно. Увидимся утром.

Лэйси кивнула, еще раз поблагодарила Келли и пошла искать Флорен, которая была взволнована, услышав хорошие новости.

По дороге к своей машине волосы на затылке Лэйси встали дыбом. Был ли это Теренс, наблюдавший за ней? Она не видела его с тех пор, как ушла. Но был лишь вопрос времени, когда он объявится.

Теренс

— Добро пожаловать домой, мам, — Теренс вытащил свою мать из багажника машины и обнял ее за плечи, чтобы удержать в вертикальном положении.

Когда она увидела дом, из которого ушла много лет назад, окутанный тьмой, она запаниковала и попыталась убежать. Теренс крепче сжал ее плечи, убедившись, что она остается именно там, где он хотел ее видеть. Они стояли на другой стороне дороги — прекрасный обзор. Женщина задрожала от его прикосновения. Теренс только улыбнулся.

Он повел ее в дом и включил свет. Ее плечи расслабились, когда она увидела интерьер — возможно, потому, что он выглядел совсем по-другому. Но Теренс не собирался облегчать ей жизнь.

— Хочу тебе кое-что показать, — он усилил хватку на ее плечах, заставив вскрикнуть, и повел ее через дверь гостиной, затем по короткому коридору к двери в подвал. Там, внизу, ничего не изменилось. Он сказал Лэйси оставить все как было, потому что он не планировал когда-либо спускаться туда. До сегодняшнего вечера.

Теренс включил свет наверху лестницы и глубоко вздохнул. На мгновение он замер, глядя вниз на вещи из многих своих детских воспоминаний, все покрытые пылью и паутиной. Подвал был пуст, если не считать стула в центре комнаты. Его дыхание участилось, когда он вспомнил, как отец привязывал его к этому стулу и выбивал из него жизнь.

— Он часто приводил меня сюда, — прошептал Теренс на ухо своей матери. — Он избивал меня и держал здесь несколько дней без еды и воды. Ему нравилось мучить меня, — Теренс подтолкнул свою мать вперед. Она чуть не споткнулась, когда он вел ее вниз по пыльной лестнице.

Когда они спустились вниз, она попятилась от него. Покачав головой, женщина заплакала громче, сползла на пол и положила голову на колени.

— Мне жаль, — выдала она между рыданиями и приступами кашля.

Теренс столько лет ждал, чтобы услышать эти слова, но к этому времени произошло слишком много событий, чтобы они его волновали. Ее слова не произвели на него абсолютно никакого эффекта.

— Это так… мне жаль, что я оставила тебя с ним, — повторила она, глядя на него глзами полными слез. — Я должна была уйти. Я не могла взять тебя с собой.

Теренс подошел и встал перед ней, возвышаясь.

— Уже слишком поздно. Ты оставила нас с ним. Ты даже не попыталась вернуться за нами. Я сидел в тюрьме, а ты даже не пришла повидаться со мной. Ты разрушила мою жизнь, и назад пути нет.

— Теперь ты взрослый мужчина, Теренс. Ты можешь перестроить свою жизнь.

Он рассмеялся и покачал головой.

— Ты не понимаешь, не так ли? Ты понятия не имеешь, через что я прошел. Твои решения имели волновой эффект. Позволь мне резюмировать: я подверглась насилию не только со стороны своего отца, это было еще сексуальное насилие в приюте, куда меня отправили. Потом я много лет сидел в тюрьме за преступление, которого не совершал, — Теренс сунул руку в волосы. — Теперь я женат на женщине, которую люблю больше всего на свете. Но знаешь что? Она неверна… точно такая же, какой была ты. Я виню тебя, мама. Во всем этом я виню тебя. Теперь ты должна заплатить за ту боль, которую причинила мне.

— Ты не можешь держать меня здесь. Я диабетик. Мне нужен инсулин, иначе я могу умереть.

Теренс долго смотрел на нее, затем просто повернулся и поднялся вверх по лестнице. Он запер за собой дверь.

Вернулся Теренс через два часа со стаканом воды и кое-какой едой. Никаких лекарств. Ему было все равно, если в итоге она умрет от своей болезни; он лишь хотел, чтобы она прожила еще немного, почувствовала страх, беспомощность, изоляцию, боль, которую он испытал, когда отец запирал его в той холодной комнате.

Когда Теренс вошел, она лежала на полу, закрыв голову руками. Он не мог сказать, спала ли она. Поставив еду и воду рядом с ее головой, мужчина ушел, не сказав ни слова.

На второй день Теренс вернулся в подвал, чтобы проведать свою мать. Резкие запахи мочи и рвоты ударили в нос, как только он открыл дверь. Она сидела в углу комнаты, подтянув колени к груди. Емкости с водой и едой были пустыми, но она все еще выглядела так, словно разваливалась на части, ― так непохожа на ту женщину, которую он подобрал в Милуоки. Вокруг покрасневших глаз круги, а под ними красовались мешки. Теренс сел на стул, и она медленно подняла глаза, будто ее голова была слишком тяжелой.

— Каково это было?

Он провел по верхней губе тыльной стороной ладони, чтобы удалить скопившийся там пот.

— Каково это было — оставить двух маленьких мальчиков наедине с монстром? Ты вообще чувствовала себя виноватой?

Она поерзала на полу и привалилась к стене.

— Жизнь с твоим отцом была адом, — она облизнула губы. Теренс заметил, что они были голубоватого цвета. — Я почувствовала облегчение, расставшись с ним, а не вину.

— Я не спрашивал тебя, чувствовала ли ты себя виноватой из-за того, что бросила его, — сказал Теренс, его гнев возрастал с каждым словом. — Я спросил, что ты чувствовала себя, оставив своих детей.

— Как я уже сказала, я не могла взять тебя… с собой.

— Почему? Потому что ты хотела начать с нуля, а мы стали бы для тебя обузой? И все?

Она опустила голову и ничего не ответила.

Теренс до крови прикусил губу.

— Мне даже кажется, что я тебя не знаю. Я смотрю на тебя сейчас и не вижу своей матери. Я вижу… Вижу незнакомку, сидящую передо мной. Я вообще не чувствую связи с тобой. Ничего.

Мать подняла взгляд.

— Пожалуйста, не делай мне больно. Отпусти меня.

Теренс подвинул стул поближе к ней.

— Ты действительно сожалеешь о том, как поступила со мной?

— Да, — ответила она.

Теренс не был дураком. В ее пустых глазах не было ни малейшего раскаяния.

— Чушь собачья. Если бы ты сожалела, ты бы вернулась до того, как я нашел тебя. Если бы ты сожалела, не стала бы отрицать, что узнала меня, когда я позвонил тебе.