Следуя ориентирам в виде вырезанных на стене стрелочек, Кён подходил к назначенному месту. В конце туннеля послышались звуки шагов. Мужчина, пригнув голову, пролез в небольшой проём, где и скрылся.

Кён подошел к проёму и тоже пролез внутрь.

Он оказался в небольшой комнате, слабо освещённой тусклым светом кристаллов.

Внутри находилось четверо мужчин, у которых даже по выражению лиц и позам было понятно, что они — криминальные авторитеты. Двое из них казались типичными перекаченными бугаями и выглядели как отъявленные головорезы.

Услышав шаги, все повернулись ко входу, но узнав в новоприбывшем Гуймина, равнодушно отвернулись.

Лишь один мужичок, похожий на пирата из-за чёрной круглой повязки на правом глазу, ощерившись парочкой выбитых зубов во рту, подошел к Кёну.

«Братишка Гуймин, как жизнь? Как улов?»

Насколько Кён был осведомлён, мужичка с повязкой звали Валерием, пятый брат, вечный конкурент 6-го брата и тот еще задира.

Кён с мрачным видом крепко пожал грязную руку своему «приятелю». — «Валерий, всё хуйня. Свою норму выполнил, но… Но потерял несколько братьев.»

«Вот оно чё! Сочувствую.» — с едва скрываемой радостью в голосе сказал пират. — «Ну а я свою норму перевыполнил чуть ли не вдвое. Целых три каравана отжал! Меха и доспехи везли купцы, да не довезли! А-ха-ха!» — не заметив зависти в глазах конкурента, он добавил. — «Ну и как же без трофеев. Бабы попались — огонь! Уже неделю держатся, ты прикинь!»

Кён с трудом сдержался от мгновенного убийства. В своём мире он подобную мразь встречал только в играх, и то старался не воспринимать всерьез, однако тут всё реально. Этот мир явно нуждается в коренных переменах, и Лавру как раз уже осточертело молча терпеть подобное варварство, принимая его как должное.

Валерий неожиданно почувствовал странный холодок в затылке и нервно передёрнул плечами. — «Брр… Какой-то ты нынче тихий! Ах да, ты же братьев потерял, а у меня тут вон какое счастье. Ладно-ладно, не кипишуй, в следующий раз проявишь себя, братишка.» — мужчина спешно удалился от Гуймина. Чего-то он пугающий сегодня, сам не свой. Даже не реагирует на издевательства.

В комнату с большим трудом влез какой-то амбал с грубыми чертами лица и глазами матерого негодяя. От него так и веет маниакальными наклонностями. Его жертвам точно не позавидуешь.

«Старший брат, приветствую!» … «Здравствуйте, великий и ужасный.» … «Моё почтение, второй брат.» — отозвались бандиты, увидев первого после Саурона, известного своим жестоким нравом.

Здоровяк хмуро поприветствовал всех. Начался разговор о проделанной работе, который постепенно перетек в отвратительные истории об издевательствах над жертвами.

«Господинишка, весь в белом такой… Пухлые щёчки, сальная кожа, так и хотелось набить морду, короче, прикинь, че мы с ним сделали?»

«Ну? Говори!»

«Пёрышком обрезали суставы на ногах и выпустили прирученного волка-людоеда. Ты бы видел, как этот щегол орал, когда Комочек вырывал из него куски мяса! Эх, жаль помер быстро, пена изо рта и дерьмо из жопы…»

Бандиты расхохотались.

Сразу после седьмого брата свою жестокую историю с убийством поведал пятый, затем четвёртый и так постепенно очередь дошла до самого авторитетного — второго.

«Говно у вас сплошное, а не истории, братцы. Ща расскажу, как это делают настоящие профи.» — и без того кривую рожу бандита перекосила злобная ухмылка. — «Четыре дня назад я встретил толстого барина лет тридцати. Щечки блестят, два подбородка, одежды роскошные, всё по регламенту. Мы на него наехали, как полагается, при виде меня он весь побледнел, даже обмочился от страха, а затем посмел предлагать выкуп за свою никчёмную жизнь. За такую наглость и неуважение к работникам пера и топора мои братья вставили ему в жопу сопло и начали засыпать туда раскалённые угли.»

Все затаили дыхание. Кто-то шумно сглотнул.

«Когда отсыпали мы ему туда с полмешка, толстяк стал настолько сильно брыкаться и орать, что верёвки порвались, и он с диким воем побежал по лесу. Я ему тут же прострелил арбалетом колени, так этот весельчак еще пытался уползти, аки адский морж.»

Все засмеялись и зааплодировали. — «Ты как всегда креативен и жесток!» … «Старший, умеешь удивлять! Я возьму на заметку.» … «Слава великому и ужасному!»

Кён от всего этого стало невыносимо тошно и мерзко на душе. Сейчас бы достать пистолет и перестрелять всех этих отбросов к чёртовой матери. Лавр понимал, что он и сам далеко не подарок, но откуда только брались подобные бесчувственные и насквозь прогнившие ублюдки?

Постепенно взгляды присутствующих сошлись на Гуймине, который все это время молчал и никак не реагировал на истории братьев.

«Язык проглотил, Гуймин? В прошлые разы смелся громче всех. Неужели моя история так паршива?» — в голосе второго брата сквозила угроза.

«Да нет, что вы, просто история ваша меркнет на фоне моей.»

У всех, кроме второго брата, перехватило дыхание от столь наглого заявления.

Один из разбойников-подпевал второго заорал:

«Да ты в край охуел, Гуймин?! Да от твоих историй обычно даже после десятой кружки не посмеешься, а ты тут еще смеешь выебываться? Старшого не уважаешь?!»

«Да погодите вы.» — амбал спокойно поднял ладонь, и все моментально замолкли. — «Твоя уверенность весьма забавна, мне даже стало любопытно. Рассказывай.»

Так как выбора у Кёна не было, он решил рассказать про один вид казни, который в этом мире ещё не придумали.

«Совсем недавно богатый поросёнок, а вернее его уже мёртвые защитники прикончили пару моих братьев. Я решил ему отомстить наиужаснейшим образом, поэтому придумал кое-что.»

Все внимательно слушали.

«Я и мои люди крепко привязали пузатика к стволу дерева, взяли металлическое ведёрко и положили в него дикую крысу, плотно привязали ведёрко с крысой к голому пузу. Затем приложили факел к днищу. Грызун, не желая быть сожжённым заживо, тут же начал искать выход. Повсюду металл, сзади горячо, наверх не достать, ну он и вгрызся в плоть за отсутствием выбора.»

Глаза бандитов выпучились в удивлении и страхе.

«Крыса начала прогрызать в торгаше дыру, разрывать вены и рвать мышцы, проникая всё глубже. Крики у толстяка были просто душераздирающими. Как позже выяснилось, крыса пробралась ему в желудок, пока тот еще был жив, а потом двинулась к сердцу, чуть ли не разорвав его пополам. Сученыш умер заслуженной смертью, вот только моих братьев его смерть не вернёт.» — Кён мрачно сплюнул и отвернулся.

Пятеро разбойников не могли вымолвить и слова от шока. От метода расправы Гуймина многих затошнило, у некоторых даже тревожно забилось сердце.

Второй брат басисто расхохотался. — «Признаю, твоя история впечатляет. На сей раз ты победитель, ведь можешь, если захочешь, паршивец! Нужно будет попробовать твой метод, а то аж кровь бурлит от возбуждения.» — с предвкушением в голосе договорил разбойник-садист.

Вдруг на всех в помещении упало мощное давление. Все бандиты мгновенно выстроились по струнке и с глазами, полными страха, хором закричали:

«Приветствуем старшего брата Саурона!»

Из тёмного проёма сверху с металлическим звоном приземлился широкоплечий человек, полностью разодетый в толстые доспехи, словно рыцарь из сказки. Шлем полностью скрывал его лицо, а его верхняя часть немного напоминала заострённую корону. На пальце кольцо с витиевато изображенной на нём единицей. Всем своим видом он внушал чувство мощи.

Увидев своего лидера, разбойники выказывали предельную почтительность, как если бы перед ними стоял главный авторитет всего криминального мира.

«Мои братья, рад видеть вас в добром здравии.» — гулко и чёрство прозвучал голос из шлема. — «Как обычно, перейдём сразу к делу. Седьмой брат Гойл, приступай.»

Бандит вышел вперёд, встал на одно колено, и, чуть заметно подрагивая, вкратце рассказал итоги своей работы за месяц, а также передал мешочек со сферами.

Кён невольно оценил осторожность Саурона. Задаёт нужные вопросы, проверяет брата на доверие, изучает все детали внешности на случай подделки. В общем, та ещё мышь.