Тихомиров старался всячески оберегать меня, после того как на фоне стресса у меня начались проблемы со сном. Глеб не распространялся о ходе расследования, сухо сообщал, что все идет по плану, уже есть подозреваемые. Удалось задержать мужчину, который совершил на нас наезд. Необходимости лететь в Москву не было, ситуация контролировалась полицией и службой безопасности Тихомирова. Тогда я спросила Глеба: может, мы с Варей останемся в Новосибе?

— Милада, ты ведь знаешь, что весь мой бизнес в Москве? — спрятав руки в карманы брюк, он напряженно продолжил: — Если бы не ты, возможно, я отказался бы от этого проекта. Только желание вернуть тебя подтолкнуло меня на переезд. Рано или поздно мне придется вернуться. Я хочу, чтобы вы жили со мной. Мы будет приезжать так часто, как получится, — уговаривал Глеб. Мысленно улыбнувшись, я подумала о том, что он учится договариваться, хотя властный сильный характер всегда будет о себе напоминать. Но, положа руку на сердце, стоит признаться, что мой характер «одуванчиковым» не назовешь.

— Хорошо, мы поедем в Москву...

Столица встретила нас весенним теплым солнышком. Глебу через несколько дней придется вернуться в Новосибирск, он заверял, что это связано с бизнесом, но я чувствовала: он от меня что-то скрывает. Шестое чувство подсказывало, Тихомиров недоговаривает, а нас с Варей вывел из-под удара. Я готова была на все, чтобы задержать его в Москве, но умом понимала – не удержу.

Встречала нас охрана Тихомирова. За рулем Виктор, которого я хорошо знала.

— С возвращением, Милада Степановна, — произнес он, не скрывая своей улыбки даже после того, как поймал строгий взгляд Глеба. — Красавица, вся в маму, — разглядывая малышку. Мне с каждым днем все больше казалось, что Варя копия отца, но если Виктор говорит, что моя, пусть так и будет.

— Спасибо. Очень рада тебя видеть, — ответила с улыбкой.

Позвонив отцу из машины, я сообщила, что мы прилетели, и у нас все хорошо. Папа провожал нас в аэропорт, он очень переживал, что нам опять приходится расставаться. Глеб предложил ему перевести свой бизнес в Москву, чтобы мы чаще могли видеться, но отец отказался. Думаю, у него для этого есть причины.

— Лучше вы к нам чаще в гости прилетайте, — сказал он, обнимая нас с Варей. Мы пообещали, что видеться будем часто, по крайней мере, пока Тихомиров не завершит проект, а там будет видно.

Я знала, что Глеб продал квартиру, в которой мы жили, но я не интересовалась, где он живет сейчас. Солнце клонилось к закату, когда мы въезжали на закрытую территорию элитных многоэтажек в центре столицы. Я рассматривала зону отдыха, детскую площадку. Мне здесь нравилось…

— Этот лифт единственный, который поднимается на самый верхний этаж, — сообщил Глеб, когда створки кабинки плавно сомкнулись. — Кроме нас им никто не может пользоваться. Ключ есть еще у охраны.

Самый верхний этаж…

Интересно, Глеб помнит, как меня завораживает высота? Как вибрирует каждый нерв, когда я подхожу к окну? Представляю, какой вид открывается с такой высоты…

— Пентхаус, — с придыханием произнесла я, когда лифт открылся прямо в квартире.

— Да, — Глеб следил за выражением моего лица. — Тебе нравится?

— Очень, — осматривая огромную квартиру, где свободно мог разместиться футбольный клуб.

Варя терла глазки и зевала на руках у Глеба. Ее нужно было покормить и уложить спать. В самолете наша малышка практически не спала, капризничала в течение всего полета.

В квартире все было огромным, но столовая, гостиная, кухня и спальня Глеба имели панорамные стены. Сердце останавливалось, стоило приблизиться к кристально-чистому стеклу. Ощущение такое, словно ты зависла на краю… Шаг – и можно сорваться.

К нашему приезду тщательно подготовились. Для Вари готова была детская комната, хотя вторую кроватку поставили в спальне, которую мы теперь будем делить с Глебом. Малышка еще слишком маленькая, чтобы спать отдельно. На кухне стоял новый стерилизатор для бутылочек, пароварка-блендер.

— Я попросил Ольгу потушить овощи к нашему приезду, — притрагиваясь к кастрюле на плите, произнес Глеб. — Еще теплые. Здесь пюре, тоже еще теплое.

— А кто у нас Ольга?

— Домработница, она еще неплохо готовит, думаю, тебе она понравится, — Тихомиров, положив немного тушеных овощей в тарелку, принялся их мять. Покормив Варю, которая последние ложки не смогла осилить, потому что уже спала, мы отнесли ее в спальню и уложили на новом месте.

— Я хочу тебе кое-что показать, — потирая подушечкой большого пальца под губой, произнес Глеб. Он волновался. Это было интересно и интригующе.

— Что ты хочешь мне показать?

— Эту квартиру я купил после того, как продал гостиницу. Тогда я не верил, что когда-нибудь увижу тебя здесь, хотя и купил ее только потому, что мечтал жить здесь с тобой, — беря меня за руку, он повел меня по длинным переплетенным коридорам к лестнице, которую я раньше не заметила. Может, мы просто не дошли до этой части квартиры. — Я никогда не приводил сюда женщин, Милада. Эти стены будут знать только тебя… нас.

Открыв стеклянную дверь, он вывел меня на крышу. На глаза набежали слезы. Я вспомнила «наш» номер в гостинице, который был слабой копией того, что я сейчас наблюдала: большой бассейн, небольшой сад из цветов и растений, лаундж-зона… Еще многое нужно обойти и посмотреть, но тут точно есть стеклянные стены. Жар прошелся по телу, когда я вспомнила нашу ночь у подобной стены…

Глеб своим поступком просил прощения за то, что осквернил той вечеринкой наши воспоминания. Он предлагал создать новые…

Милада

— Я сейчас, подожди минутку, — открыв стеклянную дверь, Глеб спустился в квартиру, ничего не объяснив. Я решила обойти крышу, пока его нет.

Тут было немного прохладно, территория еще не прогрелась, она слишком большая.

Обогнув «парковую» зону, вышла в зону барбекю. Небольшая кухня с электрическим мангалом, холодильником, раковиной и шкафом для посуды. Все абсолютно новое, еще неопробованное. Зона отдыха, где между двумя диванами вместо столиков располагался торцевой сквозной биокамин. Диваны поменьше стояли у самой стены, кресла, подушки, фонари на полу. Чуть в стороне стол на шесть персон. Целый рай для отдыха друзей или большой семьи. Лучше семьи, пока я не готова сюда кого-то пускать. Это теперь только наше место…

Возвращаюсь к входу – вдруг Глеб вернулся? Его еще нет, направляюсь к стеклянной перегородке…

На такой высоте ветром может сдуть, но конструкция покрыта, ветра нет. Ты словно застываешь на вершине мира, металлические балки и перекрытия созданы таким образом, что их практически незаметно. Перед тобой расстилается ночной прекрасный город, который мерцает светом различных фонарей и рекламных вывесок. Утром отсюда можно наблюдать рассветы, а вечером – малиновые закаты, сидя в шезлонге у бассейна или прогуливаясь в небольшом саду прямо на крыше доме. С каждой минутой становится все теплее, наверняка есть система отопления, но ее не видно.

Бассейн закрыт специальной прозрачной крышкой, по которой легко можно ходить, она фиксируется замком. Тихомиров все до мелочей продумал. Не страшно будет выводить Варю на прогулку. Опасность может грозить лишь цветам, которые Варя обязательно попытается оборвать.

Подхожу вплотную к стеклянным барьерам, чтобы посмотреть вниз. Внутри все замирает и сжимается. Забытое ощущение страха и восторга. Оно пьянит и возбуждает. Различить с такой высоты можно точки огней, но ты понимаешь, что там целый мир: люди, машины, здания…

— Я принес радио-няню, за спиной раздается голос Глеба, устройство опускается на стол.

Приближающиеся шаги. Тихомиров останавливается сзади. Не касается меня. Чувствую его дыхание, оно щекочет мне волосы на макушке. По телу бегут мурашки. Его близость я ощущаю очень остро, ее усиливает страх высоты. Дыхание Глеба опускается на затылок… на шею. Я вижу в отражении стекла, что он держит руки в карманах, будто запрещает себе ко мне прикасаться.