— Я скажу, чтобы он больше так не делал, — Глеб выглядел недовольным. — Меня не нужно защищать, за свои поступки я сам могу ответить.

Я и без его слов догадывалась, что Глеб его об этом не просил, но приятно было убедиться.

— Я схожу к себе, приму душ, переоденусь и приду, — он не спрашивал, спокойно предупредил, не ожидая отказа. Я и не собиралась запрещать. Мне нравилось наблюдать за их с Варей общением, нравилось, что она тянулась к отцу. Ванька уехал, она и так будет скучать, хорошо, что хоть Глеб остается рядом. — Не испугаешься? — улыбнувшись, мотнула головой. Мне кажется, я даже в детстве не боялась оставаться одна дома. Неуютно, тревожно было, но без страха. — Охрана за воротами, — Глеб предупредил, все-таки думая, что я буду волноваться.

— Отпусти ребят отдыхать, поселок ведь охраняется.

— Я скоро, — потянувшись, прикоснулся к губам. Через минуту услышала, как от ворот отъезжает машина. Отпустил охрану. Вот и правильно, пусть ребята отдохнут. Нечего стоять в такой мороз на улице всю ночь.

Войдя в дом, отправилась на кухню – заваривать чай. Пока стояла на улице, замерзла. Потирая заледеневший кончик носа, поднялась наверх, Варя мирно спала. Если не проснется минут через двадцать, лучше разбудить, а то ночью не даст спать.

Глеб задерживался. Я ждала, что он быстро появится. Через полчаса, услышав шум двигателя, выглянула в окно – вернулась охрана, хлопнула дверь машины, но никто не появился в калитке.

Я успела приготовить суп, накормить Варю, когда в дом вошел Тихомиров… с большим букетом роз и тортом.

— С новосельем, — Глеб выглядел солидно даже в джинсах и свитере, волосы еще не подсохли, растрепались немного, когда он скидывал капюшон с головы.

— Ей не холодно? — Варя выползла из гостиной, хлопая какой-то игрушкой по полу. Тут же оказалась на руках у отца.

— В доме комфортная температура, ты предлагаешь закутывать Варю в ватник? — я подумывала немного поднять температуру, но не успела. У родителей в доме было теплее, чем у нас, но не настолько, чтобы укутывать малышку в теплую одежду.

Глеб проверил ручки и нос малышки, они действительно были прохладными. Я не стала его останавливать, когда он отправился к котлу увеличивать температуру отопления. Прислушиваясь к себе, я пыталась разобраться в своих чувствах. Глеб ни словом, ни действием не показал, что осуждает мое поведение – спокойное отношение к тому, что в доме прохладно, но меня внутри что-то все равно царапнуло. Я не привыкла разделять с кем-то ответственность за безопасность и здоровье Вари. Ванька был помощником, он обо всем спрашивал, Глеб – отец, он не должен спрашивать, он берет и заботится. Нужно принять, что помимо меня есть еще папа, который имеет столько же прав, как и мама. Сложно сразу привыкнуть к тому, что кто-то будет разделять со мной ответственность. Я не стала зацикливаться на этой ситуации, сразу же отпустила ее.

Первый вечер в нашем новом доме…

Не хватало привычного шума детей. Варюша капризничала без Ваньки и Бори. Ей недостаточно было нашего с Глебом внимания. Дети быстро адаптируются, я надеялась, что для малышки не будет большой проблемой пережить разлуку с дядями.

— Я хочу остаться у вас, — Тихомиров подошел сзади, обнял со спины. Мое тело тут же откликнулось. Заявление Глеба меня не удивило, я знала, что он захочет остаться.

— Давай в следующий раз? Хочу эту ночь провести с Варей, — не ему отказывала, себе. Я ведь не хотела торопиться.

Руки на моей талии напряглись. Спрятав разочарование, Глеб спокойно сказал:

— Хорошо. Но помни, что ты можешь звонить мне в любое время, — касаясь губами виска. — Если я тебя сейчас поцелую, ты меня не выгонишь?

Как только я закрыла за ним дверь, тут же ощутила сожаление, что эту ночь проведу в холодной одинокой постели…

Милада

— Варя, наша мама сегодня не думает просыпаться? — продавливая матрас кровати, рядом садится Глеб с малышкой на руках.

— Потому что папа маме всю ночь спать не давал, — буркнув, натягиваю одеяло до макушки. До меня доносится раскатистый смех Тихомирова, Варя, ничего не понимая, вторит ему. Мою улыбку они не видят.

Тихомиров встал час назад и занялся ребенком, давая мне возможность отдохнуть.

— Я не заметил, чтобы ты возражала, — стаскивая с меня одеяло, низким с хрипотцой голосом шепчет он, заставляя откликаться утомленное ласками тело.

Не возражала… После двухнедельной разлуки – неудивительно, что я сама на него набросилась, как только он переступил порог дома. После долгого перелета у него еще хватило сил всю ночь доказывать мне, как он соскучился. Эта ночь была наполнена бурной страстью и тихой нежностью.

— Ты передумала ехать в торговый центр за покупками? Я буду рад остаться с тобой дома, — все тем же низким бархатным голосом, который обещает наслаждение.

Эти две недели, пока Глеб был в Москве, я практически не выбиралась из дома. Таня несколько раз приезжала в гости, привозила памперсы, продукты. Когда я хотела выехать вдвоем с Варей, Глеб просил меня остаться дома. Конечно, я задала вопрос:

— Глеб, почему мне нельзя выходить из дома?

— Наверное, после той аварии я стал параноиком, не хочу, чтобы вы выбирались без меня. Милада, я скоро буду, и мы сходим, куда захочешь, — я не стала уточнять, о какой аварии идет речь, и согласилась подождать его возвращения.

Тихомиров практически перебрался к нам. После той первой ночи больше он в своем доме не ночевал. Мне кажется, он платит аренду за соседний дом на тот случай, если мы повздорим. За три месяца мы ни разу серьезно не поругались, обычные споры в расчет не берем. Я внутренне расслабилась, полностью отпустила прошлое и свои обиды. Я не вступала в эти отношения слепо, как было два года назад. Теперь я знала, что у Глеба, как и у меня, могут быть свои желания, предпочтения, планы, ожидания и даже страхи. Чтобы не строить брак на одной любви и страсти, мы учились разговаривать, слышать друг друга, уступать. Глеб потакал всем моим желаниям, но я старалась это ценить, а не бессовестно пользоваться, как это делает моя мама. Она так ни разу нас не навестила, хотя папа привозит Борьку раза четыре в неделю.

— Позавтракаем вместе? — целуя меня за ушком, прошептал Тихомиров, в то время как Варя забралась на меня верхом и требовала внимания.

— Я только схожу в душ, — сдалась под натиском своих любимых тиранов.

Возле дома стояло две машины с охраной. Не многовато ли? Спрашивать об этом Глеба я не стала, но ростки тревоги проникли в душу. Может, поэтому он просил не ездить за покупками без него? Мне доставляли все необходимое, порой даже просить не приходилось. Тихомиров постоянно был на связи. Если он сидел на совещании, то присылал сообщение, через какое время освободится.

Отвлеченная звонком Вани, я выбросила из головы все тревоги и волнения. Тихомиров снимал на телефон, как его брат общается с Варюшей. За этими двумя без смеха не понаблюдаешь. Малышка что-то яростно лепетала, размахивая ручками, а Ванька улыбался, будто понял хоть слово. Но мы были уверены, что она ругается. Потом Варя облизывала экран моего телефона, целуя любимого дядю. Чтобы она не расплакалась, когда мы подъехали к торгово-развлекательному центру, Тихомирову пришлось ее отвлечь.

Раньше Глеб не ходил со мной по магазинам. Точнее, это было всего два раза, когда у него выдалось свободное время. Первый раз мы покупали платье для какого-то вечера, второй раз – нижнее белье, и дело чуть не закончилось сексом в примерочной кабине.

Все, что я хотела, мне могли привезти домой для примерки, но я любила пройтись по магазинам, пообщаться с консультантами, пересмотреть кучу вешалок с одеждой, чтобы выбрать что-то одно. Спустя два часа прогулок по магазинам я купила себе удлиненную куртку на весну, легкие кожаные ботинки и стильные брючки.

Такие походы забирают кучу энергии, поэтому теперь мне хотелось чего-нибудь поесть. Кафе было обычным, я несколько раз здесь заказывала еду, готовят вполне прилично. Тихомиров в таких не питается, отвык олигарх. Я поймала его скептический взгляд, когда он осматривал интерьер, официантов.