Уточнять, какой именно голод снедает меня, я не собиралась, тем более что и физически подкрепиться было очень кстати.

Он выглядел довольно сонным, и потому было странно, что проснулся так рано. Ведь солнце едва начало разгонять тьму на сереющем небе, а значит, времени для сна оставалось еще вдоволь.

Так смотрел на меня, что я невольно поежилась. Да, пушистое полотенце полностью скрывало все, что нужно было скрыть, но казалось, что его цепкий, пристальный взгляд пробирается под толщу махры и касается тела. Дразнит, соблазняет… Мой муж-незнакомец определенно умел это делать…

И еще, похоже, прекрасно видел мою реакцию. Выражение его лица не изменилось, но вот в глубине глаз промелькнула какая-то хищная усмешка, выдавая довольство. Еще бы, ведь власть надо мной была более чем очевидна.

Чтобы хоть как-то отвлечься и унять волнение, я повторила свой вопрос. Мужчина задумчиво кивнул.

– Тебе не потребуется делать ничего особенного. Просто будь рядом. Будь собой. Обо всем остальном я позабочусь.

Быть собой? Я бы усмехнулась в любых других обстоятельствах, но сейчас была слишком взбудоражена. Или, лучше сказать, возбуждена? Его вниманием, его близостью, всем, что случилось со мной… И быть собой уж точно не могла. Вряд ли в том месте, куда мы собирались отправиться, кто-то обрадовался бы визиту серой мышки из библиотеки. Они, наверно, и знать не знают, что это за слово вообще такое «библиотека».

Мужчина заметил мое замешательство. Уголки его губ дрогнули в легкой улыбке, и он похлопал рукой по постели рядом с собой.

– Иди сюда, приляг. Еще слишком рано завтракать, вся прислуга спит.

Будто по взмаху волшебной палочки меня тотчас стало клонить в сон. Если до этого я почти не чувствовала усталости, то теперь разве что покачиваться от нее не начала. Но лечь рядом с ним?

В моей жизни прежде не имелось такого опыта: спать с кем-то в одной постели. Еще и с кем-то, настолько сильно волнующим меня. И да, было страшно. Даже просто приблизиться. Он хоть и обещал, что не притронется ко мне без моего согласия, могла ли я доверять его словам? Могла ли доверять самой себе?

И потом, чтобы лечь, следовало избавиться от полотенца: не ложиться же в мокром на идеально выглаженные простыни. Или он рассчитывал именно на это?

Я еще раз бросила короткий взгляд на ухмыляющегося мужчину и, быстро подойдя к шкафу, выудила оттуда первую попавшуюся рубаху. Длинную, когда натянула ее прямо поверх полотенца, она спустилась значительно ниже бедер. После этого вытянуть и откинуть в сторону влажную ткань было уже не так страшно. Но колени все равно предательски дрожали, и я поспешила укрыться одеялом почти с головой. Эфемерная защита, конечно, но все же лучше, чем ничего.

Впрочем, мужчина, кажется, нападать на меня не собирался. Наоборот, он затих, словно ожидая, пока я успокоюсь и усну. А я и правда согрелась, и накатившая было тревога постепенно улеглась. Усталость взяла свое: я почувствовала, как медленно уплываю куда-то очень далеко. Покачивалась на мягких волнах, которые затягивали в свой манящий круговорот и уносили из реальности. А он смотрел на меня. Ничего не делал, не касался, не произносил ни слова. Лишь смотрел, и этот его взгляд тоже затягивал в неведомую, немыслимую глубину. Я почти отключилась, но все-таки пошевелила губами, чтобы задать давно назревший вопрос:

– Как тебя зовут? Прости…

Собиралась добавить, что не помню, но он чуть придвинулся, сокращая расстояние между нами, и едва заметно покачал головой.

– Тебе не о чем беспокоиться. Память вернется… в свое время.

Поправил подушку, убирая упавшую мне на лоб прядь волос. И его прикосновения окончательно утянули в сонный омут. Я опустила потяжелевшие веки и услышала уже сквозь сон:

– Рейтон.

Не знала, сколько минут или часов проспала. Мне не снились сны, просто продолжали покачивать те же волны, что я чувствовала наяву. Мягкие, уютные, заставляющие балансировать где-то на грани безвременья. Но когда снова открыла глаза, первое, что пришло на память – его имя. Я повторила про себя «Рейтон», прокатила слово на языке, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему шло. Строгое, твердое имя для уверенного в себе человека. И редкое. Разумеется, я не слышала подобного в своем привычном мире, но почему-то была уверена, что и в этом вряд ли найдется кто-то другой, кого звали бы так же. И мне это нравилось. Как все больше нравился он, хотя даже самой себе не осмелилась бы признаться в этом.

Оставался еще один вопрос, который не давал покоя. Я узнала имя своего так называемого мужа, но до сих пор не была уверена до конца, каким именем должна называться сама. В самом ли деле по каким-то неведомым причинам оказалась на месте девушки Лиаль, о которой читала в книжке, или превратилась в кого-то другого?

Дико было даже думать обо всем этом всерьез. Но разве я могла выбирать?

***

Поглощенная своими мыслями, я не сразу заметила, что в комнате нахожусь не одна. Не услышала, как он вошел. Мужчина двигался беззвучно, как крадется на мягких лапах хищник, подстерегая свою добычу. Снова пришла в голову эта странная ассоциация, я в который раз сравнивала его со зверем, вот только вряд ли бы смогла объяснить, с чем такое связано. Видимо, где-то глубоко в сознании отложилось, что в здешних местах много волков. Я не забыла тот жуткий вой, что преследовал меня в лесу. Рейтон наверняка охотник и хорошо изучил повадки этих существ. Потому и умел двигаться так же, как они: быстро, неслышно и очень осторожно. Затихая перед тем, как нанести удар…

Вздрогнув, подскочила на кровати, подтягивая колени к груди. Вцепилась руками в края по-прежнему укрывавшего меня одеяла. Снова стало страшно. Я ведь ничего не знала о нем, но уже успела понять, что здесь он – самый главный. Отдаст приказ – и никто не осмелится ослушаться. А захочет, сделает со мной все, что угодно.

– Мы же уже все обсудили, Лиаль, – задумчиво проговорил мужчина, опускаясь рядом и внимательно глядя на меня. – Бояться нечего. Я не причиню тебе вреда  и никому не позволю обидеть. У моей королевы будет все самое лучшее.

Все-таки Лиаль? Я как будто наяву увидела перед собой старую книгу. Услышала тихий шелест пожелтевших страниц с поблекшими от времени в нескольких местах буквами. Даже запах ощутила: сладковато-древесный, едва уловимый оттенок миндаля, ванили и каких-то трав, тот, что за время работы в библиотеке успела по-настоящему полюбить. Как и историю любви загадочной девушки из далекой, неведомой мне местности. Так кем же был в действительности тот старичок, которого я привыкла считать постоянным посетителем наших залов? Ведь именно с его слов все началось. С его, такого вроде бы бесхитростного, невинного вопроса.

 А еще…  я запоздало поняла, что Рейтон назвал меня королевой. Не об этом ли мечтает любая женщина? Чтобы ее носили на руках, одаривали подарками. Считали самой необыкновенной. Кто не хочет быть королевой для своего возлюбленного?

Он ведь смотрел именно так. Взгляд мужчины был полон обожания, а от жгучего, с трудом скрываемого желания и меня бросало в жар.  Что-то происходило между нами.  Несмотря на данное им обещание не трогать до тех пор, пока я сама этого не захочу, Рейтон все равно имел надо мной колоссальную власть. Впечатлял и пугал одновременно. Завораживал – и заставлял мечтать оказаться от него как можно дальше. На краю света. Чтобы он и там нашел, разрушив всевозможные преграды, удержал, залелеял в своих объятьях…

– Скоро принесут завтрак,  – глаза мужчины потемнели до черноты, а дыхание сделалось глубже и чаще. – Если ты не намерена продолжать, то не начинай этих игр. По крайней мере, не сейчас.

Неужели все мои мысли были написаны на лице? Все желания? То, как он на меня влияет и какое производит впечатление? Хотя, мне и подруги всегда говорили, что я не особенно умею скрывать эмоции.

Странно, что Рейтон до сих пор не увидел разницы. Пусть я внешне похожа на его жену, но хоть чем-то с ней мы же должны отличаться? Голосом, поведением? Если он в самом деле был в нее влюблен, как вышло, что с такой легкостью впустил в дом другую?