— С тюрьмой, насколько я поняла, вы всё равно просчитались, — мрачно заметила Кай. Она прищуренно смотрела на Старейшину, всё ещё изо всех сил стараясь ему верить. — Кто такой Эйдо Номура?

Шигемацу упёрся ладонями в скамейку и посмотрел вдаль, на высившееся на другом конце площади здание ратуши с площадкой для конвертопланов наверху. Там до сих пор стояла вертушка спецгруппы «Конга».

— Эйдо Номура — это известный в узких кругах «чёрный» миллиардер. Он занимается всем незаконным, что только можно придумать. И умудряется делать это скрытно, не высовываясь. Но, думаю, у «Конга» есть на него досье — можешь проверить. К сожалению, именно он — единственный пока человек, которому удалось нас взломать, — Старейшина нервно постучал пальцами по белому материалу под руками. — Мы заметили это случайно. Один из наших дронов-сопроводителей упал в полёте из-за севшей батареи. Этого обычно почти не случается — видя, что заряд подходит к концу, дроны вызывают замену, передают ей гостя-подопечного и уходят на подзарядку в ближайший док. А тут — упавший дрон, да невдалеке от «Гаммы 8»… Мы сразу заподозрили худшее. И были правы.

Шигемацу снова откинулся на спинку скамейки, глядя поверх крыш в утреннее небо, постепенно очищавшееся от облаков.

— Номуре и его помощникам удалось обхитрить не только нашу предварительную проверку, которую проходит каждый гость, ещё даже не выезжая в сторону Оазиса. Они обманули саму Аянэ. А ты знаешь, как это сложно сделать.

— Знаю… — Кай вспомнила, что теперь она, вероятно, у Стража в чёрном списке.

— Но самое важное — им удалось взломать дрон сопровождения, чтобы тот передавал нужную, «дозволенную» локацию, а потом — обездвижить всю охрану «Гаммы 8». Номура просто вошёл туда без единого выстрела и дошёл до Хинаты.

— Но как он вообще узнал?! — Кай снова с трудом могла уложить в голове новую информацию.

Братство оказалось можно взломать?! Что-о-о?! А как же киберзащита Аянэ? Как же изоляция Сети Оазисов?.. Почему они не помогли?!

— Мы не знаем точно, Кайяда-кун, — развёл руками Старейшина. — Но думаем, что те самые стратосферные дроны, о которых я упоминал, могут быть частью схемы. Это — лишь гипотеза, исключать корпорации всё равно нельзя…

В голове Кай внезапно сложилась ещё одна головоломка.

Ну конечно!

Номура наверняка имел своих людей в каждой корпе, не исключая «Конга». И он легко мог подослать и боевые дроны возле Оазиса, и группу ликвидаторов в Ота-Сити. Это он, а не Главный, хотел её убить!

— После разговора с Хинатой мы поняли, что проект «Выжившие» больше не только наш секрет, — глухо продолжал Шигемацу, — но не нашли в себе смелости привлечь людей Араширы-сама. Мы не были тогда готовы обсуждать это с правительством. Я бы не сказал, что мы готовы сейчас, но… я не смогу тебя остановить, если ты захочешь всё изложить своему начальству, — он с грустью посмотрел на Кай и улыбнулся. — Так или иначе, мы расследовали то, кто такой Эйдо Номура, самостоятельно. И поняли, что он — не просто «чёрный» миллиардер.

Седой «гармоник» покусал нижнюю губу, под которой заканчивались несколько тускло светящихся красных прожилок на коже — знак одного из главных людей во всём Конгломерате.

— Он оказался нашим прямым конкурентом. Теневым исследователем. Мы узнали, что у него есть тайные лаборатории по всему Конгломерату, и что они занимаются тем же, чем Оазисы — решением научных и технологических проблем. С одной лишь разницей — они не ограничены ни моралью, ни ответственностью за то, что делают. Кто бы и что бы ни заказал Номуре — вопрос лишь в цене…

Старейшина помолчал несколько секунд, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— И после того, что произошло здесь, на площади Дзандака, небезосновательным будет предположить, что он не просто узнал о проекте «Выжившие». Он каким-то образом привлёк тех же учёных, что в нём участвовали, и, судя по тому, как они умерли вчера, завершил работу.

В руке Кай хрустнул и раскрошился край скамейки, за который она держалась.

Разумеется. Любое безумное оружие, которое придумано, будет воплощено. Потому что людям нужен контроль над другими. Потому что единственное, что лучше вечной молодости богачей Конгломерата, — это вечная власть.

Теперь, когда это стало понятно, остаётся один вопрос — что с этим делать?..

Шигемацу, судя по всему, задавался им же. На его серьёзном лице не было и тени обычной отеческой улыбки. Он выглядел усталым и даже слегка подавленным. Таким он не был даже вчера, когда появился у неё в комме, чтобы сообщить о смерти восьмерых членов Братства.

— Я хочу попросить тебя о помощи, Кайяда-кун, — Старейшина пронзительно заглянул ей в глаза.

— Я слушаю, Шигемацу-сэнсэй, — Кай ответила холодным и подозрительным взглядом.

Она, вероятно, никогда не перестанет винить Братство в том, что теперь происходит. Даже когда сможет уложить всё это в порванную за последний час в лоскуты картину мира.

Но Шигемацу не обратил внимания на её тон.

— Никогда не думал, что буду вынужден не то что попросить, но даже произнести нечто подобное… — старый и мудрый учитель Кай поиграл желваками, словно бы сомневаясь, но потом всё же набрал воздуха в лёгкие и на выдохе глухо произнёс: — Мне нужно, чтобы ты помогла нам убить Эйдо Номуру. Пока не стало слишком поздно…

Примечания:

[1] Ширану-га-хотоке — буквально: «Незнание — Будда» (яп.). Примерный эквивалент высказыванию царя Соломона из Библии: «Многие знания — многие печали».

[2] Футон — традиционный спальный матрац в Японии.

Девушка на выходящей из стены тонкой, словно висящей в воздухе кровати даже не выглядела живой. Она лежала с закрытыми глазами, вся обвешанная медицинской техникой, поддерживающей дыхание и сердцебиение, заживляющей шрамы от пересадки отказавших органов и вкачивающей регулярные дозы стимулирующих препаратов.

— Эсаши-сан пока в искусственной коме, но шансы на восстановление уже практически стопроцентные, — врач в светло-голубой форме отключился от медицинского модуля возле койки и повернулся к Джею. — Вы сказали, что хотите задать ей вопросы?

Они стояли возле автозатенённого окна на сто шестом этаже небоскрёба на берегу залива в районе, безраздельно принадлежавшем «Конгу». В маленькую больничную комнату сквозь стекло пробивалось рассветное солнце.

Выжившую подругу дочери одного из высших корпов уже пару часов обхаживали экстренной помощью в лучшей клинике «Конга», готовясь отбиваться от представителей «Канеда Индастриз», желающих её забрать.

— Да, я хочу задать несколько вопросов, — лейтенант кивнул. — И прямо сейчас. С её мозгом всё в порядке?

— Не совсем в полном… — замялся врач. — Но на какие-то вопросы она сможет ответить… если повезёт. Надеюсь, Вы устойчивы к искажённым вирт-конструктам?

— К чему-чему? — удивлённо поморгал Мэтьюз.

— Понимаю, — сотрудник лучшей клиники госкорпы улыбнулся. — Думаю, немногие даже из госкорпорации слышали о таком. Дело в том, что Эсаши-сан не может подключиться ни к одному комм-хабу напрямую, её сознание — в коме, то есть, упрощённо выражаясь, глубоко спит. Но всё ещё работает.

Он протянул руку и поднял прядь чёрных волос девушки возле левого уха. За ним виднелся тускло светящийся логотип «Конга» возле нейропорта и значок версии — модель предпоследнего сезона. Молодёжь любила щеголять этими версиями, пока они не выходили из моды. Даже сбривали волосы на левой стороне, чтобы подсвеченный номер был у всех на виду.

— Вам повезло — у неё дорогой, дуплексный нейромод. А это значит, мы можем передавать в её мозг информацию, не только считывать. И благодаря инвертору Чидори, технологию которого нам в прошлом десятилетии любезно предоставило Братство Гармонии…

— Короче, доктор, — прервал его Мэтьюз, поморщившись.

Ещё один фанат «гармошек». Индеец, подкупленный сверкающими безделушками, как сказал бы дед… Да хоть бы и не безделушками, всё равно тошнит! Особенно после того, что один из этих «небожителей» устроил.