Внутри корчмы было, на удивление, полно народа, царил настоящий гомон — где-то вроде даже дрались. Столов было много, и все они были относительно новые, как и стулья возле них.

Здесь кричали и пьянствовали и зверолюды, и обычные мужики, где-то даже женщины. Все были краснющие, радостные и с заплывшими глазами.

Вообще было даже такое ощущение, что здесь собралось всё Четвёртое Кольцо.

[Тава: …]

[???: Мыня Дыон звать, кожели вы не знаете!]

Девочка болезненно сощурилась — снова в речи корчмаря прозвучало совершенно незнакомое слово. Тавагото, может, ещё и понял, что так называемый Дыон смешал «коли» и «ежели», но даже для него сразу понять такое было тяжело.

[Тава: Я Т-т-тавагото….]

[Дыон: А кроху як звать-та?]

[Тава: Мун… Она немая.]

[Дыон: Шо? Не твая? А чья ш?]

[Тава: Эм… Нет, не в этом смысле. Она не может разговаривать.]

[Дыон: А, горлянка, значица?]

[Тава: Н-наверное…]

[Дыон: Так так бы и сговорили! А то ваще не па-людски кажете.]

Аптапаро было всё дискомфортнее и дискомфортнее находиться за этой стойкой — теперь корчмарь умудрился поменять «сказали» на «сговорили», а «говорите» на «кажете», что к тому же и окончательно уничтожило лингвистическую самооценку Мун, из-за чего она решила переждать в углу корчмы, найдя там незанятый столик. Спина ужасно болела, так что девочка прилегла на какое-то подобие лавочки, оставив аптапаро наедине с усатым корчмарём.

[Тава: …]

[Дыон: Будыты пыть шо-нибудь?]

[Тава: Нет, спасибо, я не пью…]

[Дыон: А шо так?]

[Тава: Ну… Не хочу и всё.]

[Дыон: Да вы и не пробавали, нибось?]

[Тава: Ну… И… И что с того?]

[Дыон: Ну тык, эту ситуанцию исправлять надабна.]

Корчмарь резво наклонился к своей огромной бочке и черпанул оттуда какого-то странного содержимого в деревянную кружку.

Аптапаро с отвращением взглянул на пойло перед его лицом, но навязчивый и упористый взгляд корчмаря не оставлял ему и выбора.

[Тава: Эгхх, тьфу!]

[Дыон: Ну… Не судьба, значица…]

С грустной физиономией толстяк достал из под фартука под рубашкой грязную серую тряпочку и принялся оттирать алкоголь, выплюнутый прямо на стойку. Мокрая ветошь уверенно двигалась по деревянному покрытию, огибая разве что голову того самого заснувшего мужчины.

Тавагото огляделся по сторонам, увидел всю ту же жирную входную дверь и уже задумал побег, как…

[Филька: Дыон.]

[Дыон: О, Фылька, давно не выделись.]

[Филька: Да вот, решили с Бернадет зайти, проведать тебя.]

[Тава: …]

[Бернадет: Привет, Дыон.]

[Дыон: Добраво вам вечера, сэрунья.]

[Филька: Эхх… Сколько ж тебе объяснять — есть только сэр, никаких сэруний.]

[Дыон: А тыбе скока гаваривать — не верю, и усё тута, не верю.]

[Бернадет: Хи-хи, да ладно, буду сэруньей, почему бы и нет… Звучит хотя бы не как ругательство.]

[Дыон: То-та же.]

Усатый корчмарь довольно засунул тряпку обратно под лямку фартука и разлил два бутыля своего адского пойла. Совсем рядом с Тавагото присел долговязый Филимон уже в своей простой повседневной одежде, а за ним и голубоглазая девушка в своём неизменном голубом платье.

Тавагото совсем забыл о том, что он буквально несколько секунд назад хотел поскорее отсюда уйти. Мило улыбаясь и посмеиваясь со слов Дыона, сегодня Бернадет выглядела просто превосходно.

[Тава: …]

[Филька: Ничего себе, куда не пойду — везде ты. Какими судьбами здесь, Тавагото?]

[Тава: Да так…]

[Дыон: Он пьяница та ищё — каждый день шо ны прихажу, а он уже здысь пива просет. По десять бутылак глушит, зверь!]

[Тава: Я… Я не пьяница.]

Зверолюду стало неожиданно невероятно стыдно перед Бернадет, сидящей рядом, хоть эти обвинения и были ложными.

[Филька: Да не волнуйся — у всех свои недостатки. Кто-то по свалкам побирается, а ты пиво здесь хлыщешь.]

[Тава: Да я не…]

[Филька: Гахахаха!!!]

[Дыон: Гахахахаха!!!]

[Бернадет: Хи…]

Пока Филимон и Дыон задыхались от смеха, стуча по стойке с обеих сторон, девушка лишь немножко хихикнула, прикрыв рот рукой, и с улыбкой посмотрела прямо в глаза аптапаро.

[Тава: …]

Думаю, не стоит лишний раз расписывать, какое впечатление произвёл один этот взгляд на влюблённого Тавагото.

[Дыон: Хыхххх… Ды не парься, поныли мы усё — не пьющий ты.]

[Филька: Хаха… Видел бы своё лицо… Хаха… Ой…]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

[Филька: Ну как там дела-то, Дыон. Я смотрю мебель ты обновил.]

[Дыон: Ну тык — деняг многа, надо успеть потратить, пока снова ис цены не вышли…]

[Филька: Думаешь — выйдут?]

[Дыон: Ну тык… Хто иво знает?]

[Филька: Недавно вот, представляешь, с Бернадет ходили в Школу Магии на вступительные, и нас обоих приняли. Думали, что там был только много будет испытаний, а нет — только одно.]

[Дыон: Пагади… Какая школа, гаваришь?]

[Филька: Магии. Ты вообще что ли из корчмы не выходишь?]

[Дыон: Да не…]

[Филька: Ну… Там короче маг появился, Артибар что ли… Говорит, что магию любой из нас может творить.]

[Дыон: Эта как так?]

[Филька: Да я ещё и сам не понял… Меня в эту школу Амбьердетч отправил, чтоб я ему больше пользы приносил, а Бернадет хочет… Не поверишь, Макса вызволить.]

[Дыон: Макса?… Это рыцыря, да?]

[Филька: Ну да, забыл что ли — пепельноволосый такой.]

[Бернадет: Его в плену Сергей держит.]

[Дыон: Шо?]

Беседа неожиданно перешла в совершенно другое русло: Филька стал серьёзным, Дыон недоумевающе приподнял брови и положил локти на стойку, а лицо Бернадет… Оно снова стало абсолютно пустым и безжизненным.

[Бернадет: Когда Сергей убил Сюзанну… Я сбежала, но Макс… Он не поверил мне, что принцесса умерла, и решил убедиться в этом своими собственными глазами… После этого я его не видела… Но, как говорят люди, на втором этаже, в бывшей комнате Иоллота Сурового и находится Макс… Его держат там, как преступника… И вход охраняет сам Сергей…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: Мы приходили тогда к нему… В первые дни… Но он сказал, что убьёт нас, если мы ещё раз попробуем к нему сунуться…]

[Дыон: Но… Мы точна гаварим об адном Сыргее?]

[Филька: В смысле?]

[Дыон: Я, канешна, слыхал, шо он женился на фифе какой-та… Да и он сам мне аб этом гаваривал, но шо б так…]

[Филька: Серьёзно? Уже прошло много времени, а ты не заметил? Ладно мы… Правда, в этом есть и наша вина — мы условились его не упоминать, но… Тебя не смутило, что он не приходит к тебе уже полтора месяца?]

[Дыон: Он… Прыходыт…]

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Лица собравшихся побледнели и покрылись морщинами.

[Филька: Подожди… Всё это время… Он к тебе ходил?]

[Бернадет: Ты же понимаешь…. Что он опасен… Что он уже не тот Сергей, которого мы знали… Он монстр… Бездумный и отвратительный зверь…]

[Дыон: …]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Дыон: Он… В паследнее время он просит очинь многа алкоголя… Он пьёт па десять, а то и питнадцать бутылок за раз… Говаривает, шо дарагое его не торкает…]

[Филька: …]

[Тава: …]

[Бернадет: А сегодня он уже приходил?]

[Дыон: Ну…]

[???: Кхы-кхы…]

Мужчина, уже долго время спящий справа от Тавагото, неожиданно заплакал. Не отрывая носа от стойки, он принялся хлюпать носом и тяжело вздыхать.

[???: Хны-хны-хны…]

Горячие слёзы громкими хлюпами полились на пол, пока троица за стойкой медленно повернула свои головы в сторону рыдающего пьяницы.

[Филька: …]

[Бернадет: …]

[Тава: …]

Его волосы были рыжие.

[???: Хыхныхн… Почему… Почему всё так…]

Мужчина резко оторвал своё бородатое лицо от дерева.

Всё его лицо было измазано в соплях и слезах, нос был красным и распухшим, щёки горели, а матово-чёрные глаза налились кровью. Одетый в чёрный комбинезон и чёрные штаны с сапогами, он покачивался из стороны в сторону, пьяный в хлам.