***
Ни днём, ни утром ничего не произошло — в дворце, как уже известно, вообще никого не было, а утром, просто немного перекусив, зверолюды сразу же отправились на работу.
[Тава: …]
Теперь же все этажи и комнаты были вычищены и вымыты, а солнце и не собиралось садиться.
На улице комьями валился снег, нормально так дул холодный ветерок, да ярким и совершенно бесполезным светом слепило скрытое за белой пеленой солнце.
[Тава: …]
Мун сразу же привычным постукиванием по животу потребовала от аптапаро пообедать, так что зверолюды неспешно двинулись в сторону Второго Кольца и прикупили в одной из лавочек горячее мяско, завёрнутое в тонкое тесто. На руки капал жир, да и в принципе всё это было невероятно горячим, так что Тава для сначала подержал еду в своих руках, нехило так испачкавшись, а после уже дал подостывшую и безопасную для одежды пищу девочке, радостно припавшей к ней губками.
[Тава: …]
Потянув Тавагото за руку, она куда-то его повела, топчась по хрустящему снегу.
[Тава: …]
Видимо, она хотела погулять… Что ж, времени до ночи было много, делать, и правда, было нечего, так что черноволосый зверолюд, одетый в большие сапоги и коричневую шубу, пожал плечами и пошёл за девочкой.
[Тава: …]
На самом деле, их времяпрепровождение выглядело очень странно: Мун постоянно молчала по понятным причинам, а Тавагото, не видя смысла в словах, тоже не произносил не звука, из-за чего их гуляния, работа и весь остальной быт походил на какие-то будни двух телепатов.
Это было довольно иронично, ведь как раз они были теми аптапаро, кто не владел этой способностью.
[Тава: …]
[Мун: …]
Они прошли через Второе Кольцо: людей стало мало, торговцев ещё меньше. И это не значит, что они просто взяли и ушли: многие продолжали торговать у себя в домах или приходили только под вечер или утро, когда являлась основная масса покупателей — не торчать же весь день на холоде?
[Тава: …]
[Мун: …]
У аптапаро не было перчаток, так что Тавагото приходилось согревать ладошку девочки в своей руке. И хоть он был так же бледен, как и она, ему почему-то было хорошо на холоде.
[Тава: …]
[Мун: …]
Вообще у всех чернорождённых были какие-то мутации: от тех же самых козлиных рогов до чуть ли не магических способностей.
Условная Мун почему-то имела человеческие глаза, серые волосы, козлиные рожки, странные для аптапаро гениталии (не спрашивайте, откуда это знал Тавагото) и, конечно же, она была немой.
А Тава… Ну, у него были чёрные кудрявые волосы, маленькие (даже меньше, чем у Мун) козлиные рога, нос с горбинкой и всё… Ну, теперь он ещё и узнал, что ему, видимо, холод был нипочём.
У таких выродков часто бывали врождённые способности, о которых они не так часто узнавали в принципе. Не побывав сейчас здесь, Тавагото в жизни бы не догадался, что был устойчив к холоду.
[Тава: …]
[Мун: …]
В Третьем Кольце, как ни странно, ничего собственно не поменялось — разве что некоторых мужиков припрягли работать лопатами и разгребать сугробы. Денег за такое не платили, но дороги для нормальной работы нужны были, так что каждый цех или ремесленник поднимался спозаранку, брал лопату или просто разгребал снег руками, дабы до него хотя бы могли добраться извне.
Сейчас работа шла во всю силу.
Утром мужики обычно только разминались и входили в строй, обед был большим перерывом и нередко пьянкой, а вот после него чуть ли не до заката, разогретые и промотивированные работники уверенно брались за дело.
[Тава: …]
[Мун: …]
Но всё-таки появились здесь и зверолюды, одного из них Тавагото даже узнал — это был тот самый черноволосый парень с волчьими ушами, по имени Гиро. Может это, конечно, был его брат-близнец Киямару, но судя по уверенному взгляду и слегка расстёгнутой шубе, аптапаро всё-таки не ошибся.
[Тава: …]
[Мун: …]
Зверолюды и те же аптапаро были довольно сильны в физическом плане (за исключением Тавагото), так что всякая примитивная работа давалась им гораздо легче, чем людям. Многие начальники цехов, правда, боялись брать их на работу. Как минимум, это бы не впечатлило бы весь остальной коллектив, в основном направленный против зверолюдов.
[Тава: …]
[Мун: …]
Тем не менее, Гиро прямо сейчас по-дружески хлопал по плечу какому-то мускулистому мужику, а тот громогласно гоготал по неизвестному поводу.
[Тава: …]
[Мун: …]
Тавагото слабо понимал, куда вообще его вела девочка. Мун лишь любознательно смотрела по сторонам и продолжала попеременно греть свои ладошки в ладонях своего спутника.
Впереди было только Четвёртое Кольцо, но девочка, несмотря на это, безмолвно продолжала идти вперёд, всё ещё время от времени отчаянно пытаясь сбить снежком попадающихся на пути птиц.
***
[Тава: И зачем ты меня сюда привела?]
[Мун: …]
[Тава: Эх, ладно, можешь ничего не говорить…]
[Мун: …!]
[Тава: АЙ!!! Чего ты щипаешься, я случайно!]
[Мун: …]
[Тава: Больно вообще-то…]
Оторвав свои тёплые ладони от шаловливых ручек девчонки, Тавагото слегка подпрыгнул на месте, пытаясь таким образом, видимо, стряхнуть боль, а после оглянулся вокруг.
Они были в Четвёртом Кольце, не иначе — из молочного моря кое-где торчали полуразрушенные и накренённые домики-корабли, иногда даже на полном серьёзе покачивающиеся на ветру, как тугие паруса.
[Тава: …]
[Мун: …]
На самом деле, пробраться сюда было довольно тяжело — всё замело, и никто, соответственно, ничего вычищать не собирался. Разве что кое-где были видны следы от какой-то широкой пародии на лыжи, да и одна тропинка, огибая всё Четвёртое Кольцо, тянулось в одну точку, рядом с которой, к слову, сейчас и стояло двое аптапаро.
Чёрные кудри Тавагото развевались по ледяному ветру, в то время как его зелёные козлиные глаза пытались приглядеться к содержимому вывески у двери. Символы были накаряканы ну прям очень криво и небрежно, будто это вообще был какой-то другой язык.
В конце концов, зверолюд сумел разобрать разве нечто, похожее на слово «корчма», что, в принципе, уже было довольно исчерпывающей информацией.
[Тава: Ты привела нас в корчму? И зачем?]
[Мун: …]
Девочка лишь многозначно подвела пальчик к носу, выгнув его параллельно рту, и, уперевшись сразу двумя ручками, кое-как открыла жирную дубовую дверь, слегка покрытую ледяной коркой.
[Тава: Заходи быстрее.]
[Мун: …]
В лица зверолюдов тут же повеяло приятным теплом, так что они незамедлительно вошли внутрь корчмы и закрыли за собой дверь, дабы не растрачивать его впустую.
Девочка тут же подзагнулась — толкая дверь, она совсем забыла о том, что вчера на работе слабо, но всё же сорвала спину.
[Тава: Всё в порядке?]
[Мун: …]
[???: Ну-кы, судырь, дыньги предъывите!]
Не успел зверолюд и осмотреться, как к нему неожиданно подскочил здешний корчмарь.
Это был просто высоченный пузатый мужик с сальными русыми усами и короткой стрижкой.
Сердце аптапаро с позором ушло в пятки, спрятавшись там до поры до времени, а его руки принялись судорожно нащупывать монеты в карманах, пытаясь найти там хоть парочку — сумку он оставил в гостинице.
[???: Ааа! Як эта дефка та! Шо ты кроха, братца приводила?]
Корчмарь так же неожиданно схватил своими громадными ручищами сероволосую девочку и поднёс её к потолку.
[Тава: …]
Тем не менее, он не пытался ей убить или поранить — Мун мило расставила руки, будто паря в воздухе, а мужик широко улыбнулся.
[???: Так…]
Он поставил разыгравшуюся девочку на пол.
[???: Шо вы в двырях-та стоите? Прахадите!]
Корчмарь показал пальцем на просыревшую деревянную стойку, за которой уже кто-то успел уснуть, и прошёл к ней. Тавагото, со страхом посмотрев на выход, всё-таки решился и двинулся вперёд, придерживая за руку Мун.
