[Тава: Вы… Простите, но вы не проходите…]

[???: Ну, мистер, ну помилуйте — у меня дома дети не кормленные, работать надо где-то, а рука — видите!]

Мужчина перед зверолюдом истошно махал своей рукой, а, точнее говоря, той культяпкой, что от неё осталось, спрятанной в перевязанном рукаве рубахи.

[???: Ну поймите — в цеху зажевало, кому я теперь калекой то нужен? Помилуйте, мистер!]

[Тава: Простите… Но вы не прошли…]

[???: Эх!!!]

Мужчина, сорвав шапку с головы и судорожно сжав её в руке, вышел из комнаты, невероятно громко хлопнув за собой тёмной деревянной дверью.

В принципе, он был уже не первым — тут чуть ли не каждый выбывающий со всей дурью тянул ручку на себя, из-за чего бедные петли уже были готовы сломаться, хоть это и был всего лишь первый день Школы Магии, в принципе.

[Тава: …]

Первый тест, проводившийся сегодня, был просто до ужаса простым. Перед человеком лежал лист — на нём был список того, что он должен был сделать: похлопать в ладоши, отжаться, сосчитать до 10, решить задачу и так далее. Тем не менее, в самом начале была исписана нехилая такая инструкция о том, как надо было выполнять задания. Люди, естественно, не дураки, и читать её в большинстве случае не стали — для некоторых это вообще было серьёзным испытанием.

Тем не менее, в этой самой инструкции было написано, что для успешного прохождения теста надо было ничего не делать. Да — как только человек начинал хлопать в ладоши и прыгать на пол, касаясь грудью до пола, всё уже было понятно.

Зверолюд честно не понимал, по какому вообще принципу так отбирали магов — возможно искали кого-то невероятно педантичного и внимательного… В любом случае, ему попросту было не до этого.

Тавагото просто хотел отсидеть положенное время и свалить отсюда к Мун, которую он снова оставил совсем одну (между прочим, она прямо сейчас убиралась во дворце за двоих, хоть и всего один этаж с подачки Зета).

[Тава: Входите!]

Дверь снова открылась. Это был мужчина — простой и обычный, даже описывать таких лень.

[Тава: Здравствуйте…]

[???: …]

Вошедший не спешил отвечать, так что утомившийся зверолюд поднял свои зелёные козлиные глаза.

[Тава: …]

Сердце сжало от ужаса, и в воздухе повисла мёртвая тишина.

[Тава: …]

Не говоря ни слова, с каменным лицом мужчина соединил средний и безымянный палец с большим и приложил ладонь ко лбу.

[Тава: …]

[???: …]

Он смотрел на зверолюда холодно, безжизненно, будто делал всё по наработке. Это явно был не тот мужчина, встретивший его в толпе, незнакомец в маске был гораздо выше и толще, а этот — худощав.

[Тава: …]

[???: …]

Казалось, что в комнату прорвался пронизывающий холод с улицы: аптапаро сжался от страха и принялся трястись, покрывшись мурашками и холодным потом.

[Тава: Вы… Приняты…]

Зверолюд вытянул из-под стола дрожащими руками какую-ту бумагу и, криво грохнув по ней печатью, вытянул мужчине.

Тот так же безмолвно засунул её в нагрудный карман и вышел из комнаты, спокойно прикрыв её за собой.

[Тава: …]

Наконец, ужас начал отходить, и зверолюд, успевший приложить руку к сердцу, спокойно выпрямился на вверенном ему стуле.

[Тава: В-в-входите!]

Дверь распахнулась и в помещение вошла невысокая девушка с замечательными золотыми волосами, спадающими на плечи, и яркими голубыми глазами.

[Тава: …Зд-д-дравствуйте…]

Только мандраж отпустил зверолюда, как сердце снова бешено забилось.

После нескольких часов всей этой процедуры он так и не встретил Фильку, так что решил, что его просто отправили в другую очередь — возможно к самому Рорикдезу.

[Тава: …]

[Бернадет: Здравствуйте.]

Девушка перед ним подогнула полы свои голубого платья и аккуратно присела на табуреточку перед столом.

Зверолюд, волнительно дыша, протянул ей бумажку и принялся попросту смотреть на неё не в силах отвести взгляд.

[Тава: …]

[Бернадет: …]

Если обычно у неё было довольно милое, но равнодушное лицо, не обременённое эмоциями, то теперь же девушка вся сияла уверенностью. Её глаза цвета неба горели яркими искрами, а щёки было слегка румяны, возможно из-за мороза на улице.

[Тава: …]

Это выражение лица, эта живая сила и энергичность… Это настолько сильно отличалось от того, что довелось увидеть Тавагото в монастыре, что на душе у него стало так тепло, так радостно.

[Тава: …]

[Бернадет: Эм…]

Девушка оторвала голову от листика и принялась хлопать своими нежными ладошками.

Очевидно, она тоже попалась на уловку этого испытания, и зверолюду следовало бы её выгнать, но…

[Тава: Вы приняты.]

[Бернадет:…Да?… Ура!]

Несмотря на то, что сперва Бернадет взглянула на жюри с сомнением, после она, не задумываясь, подскочила с места с широкой полуоткрытой улыбкой на лице.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

[Мун: …]

Была уже ночь. Зверолюду, по итогу, удалось вырваться с этого мероприятия только уже ближе к ночи, да и то только из-за того, что оно попросту закончилось.

Суммарно он допустил до следующего этапа испытаний где-то 90 человек, восемь из которых просто показали ему странный жест, а одной была девушкой, по имени Бернадет.

[Тава: …]

Девочка рядом с ним спала, как убитая, — всё-таки сегодня она пахала, как не в себя.

[Тава: …]

Тавагото никак не мог заснуть. Он смотрел в потолок и всё представлял лицо Бернадет.

[Тава: …]

Для него такая перемена в её настроении, её внешности казалась просто магической, какой-то необъяснимой.

[Тава: …]

Как жаль, что он не знал, чем это для него закончиться…

[Тава: …]

Следующий день вступительных испытаний, слава богу, прошёл без участия Тавагото. На самом деле, аптапаро не был полностью уверен, что его освободили от этой должности.

Когда он вместе со слегка прихрамывающей после вчерашнего дня Мун пришёл во дворец, ни императора, ни его клона не было, а деньги лежали в положенном месте.

Он решил, что его обязанности, как жюри, завершились, так что с чистой совестью двое чернорождённых вытащили из кладовки ведро, наполнили его водой, сбегав на морозе до колодца, положили на плечи швабры с щётками и принялись убираться, начиная с первого этажа.

[Тава: …]

Сегодня дела шли очень хорошо: работа текла быстро, никто не ходил по коридорам и не отвлекал, да и грязи было что-то маловато.

Казалось, что дворец совсем опустел — разве что по периметру стояла стража, да и только.

[Тава: …]

В любом случае, сегодня аптапаро было не до этого. Двигая щёткой, намывая тряпку и мотая шваброй, он думал всего лишь об одной Бернадет.

Было уже трудно отрицать, что он влюбился — довольно быстро и не обдуманно, но кто, собственно, будет его в этом судить?

По сути, он в первый раз чувствовал что-то подобное, так что и реакция была соответствующей. Он то и дело думал о своей пассии и придумывал всё новые и новые способы её добиться. Естественно, в большинстве из этих фантазий не было места для какой-то инициативы с его стороны. То на неё нападали бандиты, а он героически спасал её, то она падала с крыши, а он её ловил, то за ней гнались разъярённые медведи, а он помогал ей спрятаться в тернистых корнях лесных деревьев.

Мечтательно уткнувшись в пол или на какую-нибудь полку, он работал гораздо быстрее, даже не пытаясь прислушиваться к каким-нибудь шорохам, которые обычно издавала Мун.

[Тава: …]

[Мун: …]

Девочка, естественно, не могла не заметить такую перемену в поведении своего сожителя и напарника. Тем не менее, по какой-то непонятной причине сказать она ему ничего по этому поводу не могла.

[Мун: …]

Всё равно это шло только им на пользу, так что Мун решила не разбрасываться попусту словами.

[Тава: …]

[Мун: …]