Он произнес последнюю фразу так комично, что Марина с Наташкой не выдержали и рассмеялись. Окинув их взглядом грустно-философской иронии, Толик удалился.

– У твоего мужа всегда было хорошее чувство юмора, – усмехнулась Наташка. – Только раньше это был сарказм, а сейчас – черный юмор.

– Эх, девчонки! – расхохотался Миша. – Беда с вами нашему брату…

Толик сдержал слово и не подходил к Марине на пляже. Но при этом он то и дело посматривал на нее, так что Костя заметил.

– Что это за мужик все время на тебя пялится? – спросил он Марину. – Вон тот, с небольшим брюшком, в синих плавках? Я его здесь не видел: он из новоприбывших. Не знакомый ли твой, часом?

– Ты не поверишь, но и вправду знакомый, – ответила Марина. – Он с моей бывшей работы.

– Клеился к тебе раньше?

– Нет. Он вообще был… не по этой части.

– Зато, видимо, теперь стал по этой, – усмехнулся Костя. – Прямо не отрывает от тебя глаз, небось, решил приударить, – он с видом собственника обнял Марину за талию и поцеловал.

Марина почувствовала, как ее нервозность растет. Ситуация усугубилась. Если раньше она просто умалчивала о приезде мужа, то теперь солгала Косте в глаза. Может, все-таки набраться смелости и сказать? Нет, поздно: Костя поймет, что она способна быть искусной притворщицей и с невинным лицом говорить неправду. Что она от этого выиграет? Ничего, только упадет в его мнении.

После очередного купания Марина, Наташка и Миша поднялись в солярий, где у них были куплены лежаки. Пива не хотелось, поэтому взяли по большому стакану с колой. Вскоре к ним присоединился Костя.

По соседству расположилась молодая пара. Судя по восторженному настроению и стремлению все осмотреть и попробовать, они только что заехали в пансионат. На своих лежаках они не сидели, а поминутно носились то к бару, то в дальний конец солярия, перегибаясь через перила и любуясь морем. Сегодня оно было чудесным: не тихое и не штормовое, а среднее.

– Как я им завидую, – вздохнула Наташка. – Только приехали, еще весь отдых впереди.

И вдруг случилось неожиданное. Мужчина, находившийся в этот момент на самом краю солярия, там, где волнорез дальше всего выдавался в море, поскользнулся в своих мокрых шлепанцах и перелетел через перила.

– Боже мой! – раздался пронзительный крик его жены. – Он почти не умеет плавать!!!

Реакция Кости, последовавшая за этими возгласами, не могла не вызвать восхищения. Марина и глазом моргнуть не успела, как он уже был у края солярия, на ходу скидывая майку. Потом он перемахнул через перила и, оттолкнувшись, нырнул с высоты.

Марина тоже умела нырять и в былые времена ныряла с вышки в бассейне: каждый раз долго собираясь с духом. Поэтому она прекрасно представляла себе ощущения, которые испытывает нырнувший в глубину человек. Шум в ушах, полная беспомощность, неспособность различать окружающее, когда вынырнешь на поверхность: глаза-то залиты водой. Но бассейн – это не открытое море, где большие волны…

И однако, прежде чем они добежали до места, откуда нырнул Костя, он уже был на поверхности и пытался ухватить барахтавшегося мужчину. Это было непросто: тот усилено размахивал руками, то выныривая наверх, то уходя под воду, и, потеряв от ужаса голову, отталкивал от себя спасателя. Тогда Костя… Марина не поняла, что он сделал: стукнул утопающего то ли по голове, то ли по шее, но результат оказался такими, что тот утихомирился и перестал мешать операции по его спасению.

– А вот и моторка, наконец, – Наташка кивнула в сторону берега, откуда неслась, рассекая волны, моторная лодка со вторым спасателем. – Бежим вниз!

Они выбежали из солярия и спустились с волнореза на пляж. Лодка причалила к берегу, Костя и второй спасатель вытащили из нее мужчину и перенесли на лежак под навесом. Тот начал приходить в чувство, откуда-то появилась женщина в халате врача и склонилась над ним…

– Господи, как я вам благодарна! – жена утопающего бросилась к Косте, хватая его за руки. – Он бы утонул без вас: ведь то место было уже за буйками – наверное, жуткая глубина!

– Да, приличная, – отозвался с небрежной улыбкой Костя.

– Какое счастье, что вы тоже были в солярии. И какое счастье, что вы – такой прекрасный пловец!

– Это наша работа.

– Ну да! – сардонически воскликнула женщина. – Работа – спасать всяких идиотов, которые заплывают и падают туда, куда не положено! Вы вовсе не обязаны были нырять за ним, и ничего бы вам не было, если бы вы поехали за ним на моторке. Просто вы такой человек… – она посмотрела на Костю с пылким восхищением и поцеловала в щеку.

– Ну что вы, не стоит благодарности, – Костя скромно потупился, хотя Марине казалось, что он так и светится от самодовольства. – Надеюсь, ваш муж не обидится, что я… обошелся с ним не совсем деликатно? Пришлось его «вырубить»: там волны были слишком большие, а он сильно барахтался и не давал за него ухватиться.

Женщина покосилась на супруга, возле которого хлопотал врач, и с улыбкой восторженного обожания обернулась к Косте:

– Еще чего – обижаться. Будет в следующий раз осторожней! Спасибо вам еще раз огромное! Я…

Больше Марина не могла этого слушать и отошла в сторону, подальше от Кости и его благодарной поклонницы.

– Эк она перед ним, а? – раздался за ее спиной язвительный женский голос. – Наверное, вся мокрая уже от желания с ним переспать!

– Я бы с таким тоже переспала, – ответила ее собеседница. – Парень – конфетка!

– Небось, отбоя от женщин нет.

– Да еще бы. Эх! Беда, что не для нас с тобою такие пареньки! Таким нужны помоложе или побогаче. А нам уж придется довольствоваться вторым или третьим сортом…

Марина поспешно отошла. Внезапно она заметила Толика. Интересно, слышал ли он диалог этих женщин? Мог слышать, если крутился поблизости. И уж точно видел, как жена спасенного мужчины кокетничала с Костей.

«Сейчас выдаст мне очередную нотацию», – подумала Марина, выжидающе глядя на мужа.

Но Толик ничего не сказал. Лишь посмотрел на нее задумчиво, с печально-философской улыбкой, и проследовал мимо, к лестнице.

Дождавшись, пока он выйдет на набережную, Марина поднялась в солярий. Следом пришли друзья, потом подошел Костя.

– Как ты? – спросила Марина. – Сильно замучился?

– Ничего, все в порядке, – он поцеловал ее в щеку. – Ты вот, боюсь, переволновалась.

– Трудно было не волноваться. Ты же мог утонуть!

– Брось: ничего бы со мной не случилось.

Он говорил мягко и успокаивающе, но Марине послышалась в его голосе бравада. Хотя почему послышалась? Разве Косте это не было свойственно? Конечно, он не был таким уж заядлым понтовщиком, в какие занес его Толик, но произвести впечатление любил.

И разве она не купилась на то же самое, что и жена того утопающего? Ведь все началось с того, что Костя спас ее сумку! Правда, ей он не улыбался так ласково, в притворной скромности потупляя глаза. Но ведь и она вела себя по-другому. А сейчас…

Внезапно Марину посетила весьма неприятная мысль. Возможно, сейчас Косте хотелось покрасоваться не только перед публикой, но и перед ней. А заодно и вызвать у нее ревность – тем паче болезненную, что показать ее было неуместно. Потому он и задержался внизу. Их вчерашний разговор… Он встревожился, что она выходит из-под его влияния! И тут подвернулся такой замечательный случай вернуть все на свои места. Конечно, это было его работой, но…

Но зачем ему вообще эта работа, когда у него есть свой бизнес и обеспеченный дядька? Ах да, он же сказал ей когда-то: «Повышаю свою маскулинность». А зачем это делать, известно – чтобы чувствовать себя крутым мужиком, перед которым женщины стелятся штабелями.

– Что ты такая хмурая? – забеспокоился Костя. – Что-то не так, любимая?

– Нет, – отозвалась она с вымученной улыбкой. – Я просто устала. Слишком насыщенный отдых, я так не могу!

– Понимаю, – Костя взял ее руку и потерся об нее губами. – Ничего: завтра переедешь ко мне, и мы заживем размеренней и спокойней. Вернее, не завтра, а сегодня, ведь так?