– Значит, проведем вечер вместе. Ты не поверишь, но случилось удивительное совпадение: Мишка сегодня тоже будет занят. На него свалилась срочная работа. А свалилась она потому, – Наташкины глаза заблестели, – что он решил продлить отдых! Ему нужно было через два дня уезжать, а он решил задержаться – ради меня! Сейчас сделает работу, а потом поедет в Симферополь, обменивать билеты.

– Здорово. Но расскажи мне, как вы помирились! Это… случилось позавчера?

– Да, – кивнула Наташка. – Позавчера утром.

– А что же Алексей Алексеич?

Наташка вздохнула и досадливо махнула рукой.

– Ты знаешь… Он всем был хорош. И галантный, и умный, и щедрый, но, увы, не по этой части! – она многозначительно хмыкнула. – Представь… Гуляем мы с ним. Один день, второй, третий. А он все не заговаривает и не заговаривает о сексе, будто ему это и не нужно совсем. Думаю: наверное, стесняется, надо как-то самой намекать. Намекаю – он не реагирует. Я давай целоваться с ним, обниматься, а у него – ноль реакции!

– То есть не встает?

– Абсолютно! Наверное, жена потому и не побоялась отпустить его на курорт одного: знает, что загулять ему нечем.

Марина не удержалась и прыснула:

– М-да, ситуация!

– Ага, сейчас мне тоже смешно. А тогда было не смешно. Думаю: ёшкин кот! Половина отпуска позади, а я так и не получила того, за чем ехала. Сижу на другое утро в солярии, печально потягиваю пивко. И вдруг садится за соседний стол Мишка. На меня не смотрит, весь такой неприступный и гордый. Но при этом один, – Наташка лукаво прищурилась. – И тут меня так отчаянно к нему потянуло. Вспомнила, как нам хорошо было вместе, и решила попытаться подъехать. Думаю: пошлет – так пошлет, стыд, как известно, не дым. Напускаю на лицо, как пишут в романах, выражение раскаявшейся грешницы и пересаживаюсь за его столик.

– Ну и? – нетерпеливо спросила Марина.

– И говорю кротким голоском: «Мишка, хороший мой, прости ты меня, дуру! Я в тот вечер напилась и сама не соображала, что делаю»… Маринка, если бы ты видела его лицо в тот момент! Уж на что я циник, а и то расчувствовалась.

– То есть на его лице, как пишут в романах, «отразились все душевные муки последних дней»? – с улыбкой спросила Марина.

– Вот-вот, – закивала Наташка. – Банальное выражение, но лучше не скажешь. Оказывается, он переживал и был не прочь помириться, только не мог подойти ко мне первым из-за самолюбия. А тут я сама подошла.

– Молодец, что решилась.

– Я тоже собой горжусь, – Наташка смущенно рассмеялась. – Пойду-ка ополоснусь. А потом пообедаем – и на пляж, да?

– Давай, – кивнула Марина. – Сто лет уже там не была.

– А мы тоже вчера не были на нашем пляже, – проговорила Наташка, стягивая сарафан. – Ездили в Новый Свет и Судак. С Мишкой путешествовать – одно удовольствие. Ты не представляешь, сколько он всего знает! А сам, между прочим, в Крыму первый раз. Все в интернете вычитывает, состоит в разных сообществах, где пишут про путешествия.

Они пообедали в компании Миши, потом отдохнули и пошли на пляж. Небо заволокло облаками, и это радовало: можно было от души наплескаться в море, не опасаясь, что солнце напечет голову. Море слегка штормило, и было так приятно сидеть у воды, подставляя тело набегающим волнам.

– Ты заметила, какие у нас стали пяточки? – спросила Наташка.

– Наверное, это из-за гальки, – предположила Марина. – Ноги постоянно трутся о камешки и шлифуются. И морская вода помогает.

– Прелесть! – вскричала Наташка. – Я целый год не могла добиться идеального состояния пяток, чем только не терла их. А здесь они сами сделались такими. Все-таки надо ездить сюда, здесь как-то всегда хорошеешь. Кстати, нам пора делать педикюр. Так что это даже хорошо, что сегодня мы без мужиков. Почистим перышки, отдохнем, и завтра будем выглядеть на все сто.

– Останемся вечером в пансионате?

– Пожалуй. Или ты хочешь гулять?

– Нет. Лучше отдохнуть. А погулять можно и возле пансионата, если будут силы. И если дождь не пойдет, – Марина взглянула на небо.

– Да пусть и пойдет: не страшно. Только чтобы утром снова было жарко. И чтобы не заштормило. Море какое-то подозрительное… Костя не говорил про перемену погоды?

– Нет.

– Впрочем, нам уже все равно, – беззаботно заявила Наташка.

В девять вечера зазвонил Маринин мобильник. Марина радостно бросилась к телефону и испытала кучу негативных эмоций, услышав голос мужа. А после разговора почувствовала, что на душу лег неприятный осадок. Было досадно врать, что она соскучилась, когда ничего подобного не было, а было совершенно наоборот. Муж же, словно нарочно, задавал такие вопросы, на которые предполагались заведомо лживые ответы. И этот иронично-снисходительный тон, язвительные подколки…

– Мой точно так же разговаривает по телефону, – сказала Наташка. – А что им еще остается, кроме как прятаться за спасительную иронию? Они ведь знают, чем мы здесь занимаемся, и думаешь, им приятно? Мужики по натуре собственники, хотят, чтобы только им разрешалось гулять, а жены, как последние дуры, должны оставаться в пролете.

– И все равно противно, – поморщилась Марина.

Наташка хлопнула ее по плечу:

– Забей, ну его подальше. Пойдем лучше на балкон, покурим и выпьем пивка.

– Кстати, ты заметила, что мы здесь совсем мало курим? – удивленно улыбнулась Марина.

– Заметила. И это тоже чудесно: хоть легкие провентилируем.

– Мишка курит?

– Умеренно.

– Костя тоже умеренно. Вернее, почти не курит. Говорил, что раньше, когда жил в другом месте, дымил как паровоз. Трудно поверить, глядя на него.

– А где он жил раньше?

– Не знаю, – Марина растерянно застыла. – Ну и ворона же я! Даже не спросила за такое время.

– Наверное, ему не очень приятно об этом говорить, раз сам до сих пор не сказал, – предположила Наташка. – Кто знает, что там у него случилось? Может, личная драма или крушение карьеры.

– Да, он как-то избегает говорить о своей прошлой жизни, – озадаченно протянула Марина. – Правда, обещал рассказать мне историю своего брата: с ним случилась какая-то трагедия.

– Ну вот, я же говорю! Ничего, расскажет, как дозреет. Только не лезь ему в душу и не торопи: мужики этого не любят.

Темнота, как всегда, упала внезапно. Облокотившись на перила, Марина любовалась далекими огнями набережной. Потом услышала знакомый характерный звук и посмотрела вперед. Из-за деревьев выскочил катерок, мелькающий на фоне темного моря красивым синеватым огнем. Он прошуршал в одну сторону и снова исчез за деревьями. Марина знала, что скоро он вернется назад. Этот интересный катерок почти каждый вечер, как опускалась темнота, сновал туда-сюда вдоль берега.

«Надо спросить Костю, – подумала Марина. – Может, на этом катере можно покататься?»

Внезапно она почувствовала, как ее охватывают панический страх и тоска. Она уже часа три находилась в легком напряжении. После разговора с мужем оно усилилось: ведь Марина подумала, что ей звонит Костя, и вдруг – такой облом!

А Костя все не звонит и не звонит. За целый день – ни одного звонка! Хотя нет, один раз он звонил: вскоре после того, как уехал. Сказал, что он уже в Ялте, спросил, не грустит ли Марина, и порадовался, услышав, что Наташка проведет вечер с ней. И вот, после этого он пропал.

– Позвони сама, – сказала Наташка. – Глупо стесняться, ей-богу! Вообще, это предрассудок, что мужчина должен звонить первым.

Марина немного поколебалась и позвонила.

– Абонент недоступен, – раздраженно сказала она, кладя мобильник на стол. – Ну еще бы! Ведь он и отключил телефон как раз для того, чтобы я не могла дозвониться.

– Может, его телефон просто разрядился…

– Наташ! – Марина красноречиво посмотрела на подругу и потянулась к сигаретной пачке. – Я тебя умоляю: не говори этой успокоительной ерунды. Ты же сама прекрасно понимаешь, в чем дело!

Наташка встала со стула и, вытащив вслед за Мариной сигарету, с сосредоточенным лицом закурила.