Жалость — вот, что ведет нас на компромисс…»[1120] Мотив революционного дезавуирования жалости появляется и в другом рассказе из того же сборника, «Гасителях» И. Журавского, где один из убежденных революционеров говорит: «Если жизнь человека — средство — нужно пустить его в ход, если — она препятствие — нужно устранить ее… просто… механически… Скажете — жалость. Но… учитесь у природы — разве она знает жалость? Разве хорошо приспособленные к жизни враги наши знают жалость?»[1121] Остается добавить, что первый выпуск альманаха завершала статья будущего безжалостного наркома юстиции тов. Н. В. Крыленко, поместившего под своим известным псевдонимом А. Брам («Абрам») разбор «Идейного фундамента партии „Народной Свободы“» с точки зрения социал-демократии… «Детей, за матерью не лепетавших „Жалость“, / И дев с секирами, в кристалле, звездный яд / Мне показал, волхву…» (2, 288), — написал Иванов в цикле «Carmen saeculare» еще до знакомства с этой доброй молодежью. Кроме студенческой и демократической прессы, Городецкий и писатели его круга в 1907 году начали печататься в таком массовом издании, как «Иллюстрированный еженедельник». Здесь Городецкий, среди прочего, поместил весьма характерную юбилейную (24-летие литературной деятельности) статью «Поэзия О. Н. Чюминой» — а между тем, если верить поздним мемуарам Л. Галича, именно она из петербургских литераторов резко не приняла поэзии Вяч. Иванова[1122]. В творчестве Чюминой Городецкий увидел близкое собственным настроениям движение. Отметив, что поэтическая деятельность Чюминой началась «в глухое безвременье девяностых годов», он все-таки сумел найти в этой поэзии «вечерних теней», «неприглядных туманов», «зловещей тишины» и «неотвязной тоски» некую «жизнерадостность» и «светлый взгляд на жизнь» (свои сатирические произведения Чюмина подписывала псевдонимом «Оптимист»)[1123]. Вскоре за Городецким в еженедельнике стали помещать свои произведения Ю. Верховский, Г. Чулков, прославившийся своим интервью с Чулковым по поводу «мистического анархизма» Е. Семенов[1124], а также Минский, Мирэ, Рославлев и Поликсена Соловьева[1125]. Попытка создать «свой» еженедельник была предпринята уже в 1906 году. «Еженедельный литературно-художественный журнал» «Прометей» «направления социалистического» под редакцией А. Каменского закончился на втором номере. Но в объявлении на обороте первой обложки был помещен широчайший список сотрудников, от Соловьевой с Ивановым, Гординым, Годиным и Сологубом до Чюминой, Цензора и Яблоновского. В первом номере (7 марта) среди прочего были рассказ Арцыбашева и стихотворение Иванова «Люцина. На 1906 год», которое он той же весной предлагал и Миролюбову. Рецензия работавшей в редакции «Журнала для всех» Ан. Чеботаревской[1126] на выставку «Мира искусства» «На празднике „нового“ искусства» (где были выставлены бакстовские портреты Белого и Гиппиус) развивала знакомые нам темы: «„Новое“— совершает громадный переворот в области формы. И в этом перевороте, как во всякой ломке старого и искании нового, столько свежего, творческого, бурливо-радостного движения, что уходишь с выставки Дягилева, охваченный мощным подъемом энтузиазма, бодрости и веры. От искусства мы требуем прежде всего экстаза, этой „любви к жизни“, которой переполнены художники „Мира искусства“, которая передается, точно электрический ток, взволнованному зрителю»[1127]. Эпиграф к статье гласил совсем уж по-модному: «Выше факел поднимайте / Пламя в душах зажигайте, / Ошибайтесь, но дерзайте».
Таким образом, в своем оптимизме, культе жизнерадостности и желании выйти к широкому читателю Городецкий совершенно верно чувствовал тенденции времени. Эти тенденции не замыкались пределами петербургской сцены и, несмотря на иронию отдельных москвичей по отношению к некоторым ее деятелям (из обращений к фольклору здесь признавался Ремизов, но не Городецкий[1128]), в целом были едиными как для петербургской, так и для московской молодежи, вливавшейся в ряды журналистов и сливавшейся с ними. Это сказалось на литературной инфраструктуре: уменьшилась роль «толстых» журналов, пристанищ либеральной или народнической продукции, и, соответственно, возросла роль еженедельников, газет, альманахов и сборников. В статье «Литературные итоги 1907 года» Блок выделил две черты, характерные для этого отрезка времени: превалирование переводов над оригинальными сочинениями и преобладание критики над художественным текстом (он это назвал «комментативным периодом»). Кроме того, он указал на то, что «сборники и альманахи затопили книжный рынок» и вытеснили толстые журналы, а также начался «непомерный рост поэтов, и притом поэтов преимущественно лирических»[1129]. Обзору альманахов и сборников Блок посвятил целую главку, выделив «Цветник Ор» и «Белые ночи», то есть издания, составленные под патронажем Вяч. Иванова. Последнее обстоятельство в 1907 году удивило простодушного П. Пильского, в одной из статей которого Иванов прямо называется в качестве основной фигуры, стоящей за всеми этими «проталинами», «кошницами», «ночами» и т. д.[1130] О росте известности Иванова свидетельствовало появление пародий на его творчество[1131]. Основные пародии на него — как самые известные, Галича и две Измайлова (одна сразу вошла в первое издание «Кривого зеркала»), так и Батя и Взнуздаева, появились именно в 1907 году[1132]. Отчасти по смежности критиковали и творчество его жены[1133]. Оба они, в силу своей литературной репутации и расхожего образа «башни», играли роль нездоровых, чувственных, оргиастических, развратных, гомосексуальных фигур[1134]. В этой связи особое место заняло эротическое стихотворение Иванова «Veneris figurae», также заслужившее внимание пародистов[1135]. Этот «петербургский стиль» не раз вызывал в среде московских символистов-здоровяков отторжение, иногда сопровождавшееся попытками противопоставить ему Брюсова[1136], действительно в решении своей богатой, но ни к чему не обязывающей эротической темы обходившегося без однополой любви. Группа писателей вокруг издательства «Гриф» и супругов С. Соколова и Н. Петровской постепенно все более воспринималась как альтернатива Брюсову и его начинаниям[1137], но и поколение, следовавшее за ними, также пыталось объединиться. Среди московских предприятий этого рода надо отметить такие газеты, как, например, «Час» и «Столичное утро», альманах «Хризопрас» (где приняли участие и Брюсов с Блоком, и Сидоров с Нилендером), а также журнал «Литературно-художественная неделя», где редактором был В. Стражев, а роль теоретика играл в основном Борис Грифцов[1138]. Справедливости ради заметим, что темы эротического бунта, особенно женского, также были не чужды настроениям этого круга. Например, Василий Григорьев декларировал от женского лица в стихотворении «Блудница»: Завтра… завтра праздник Света Праздник красочной мечты… Я одна… я не одета. Стыдно белой наготы. <…> Люди… люди, я — блудница, Но душою я чиста. Как вечерняя зарница, вернуться Галич Л. О Вячеславе Иванове // Новое русское слово. 1949. № 13624, 14 августа. С. 8. вернуться Городецкий С. Поэзия О. Н. Чюминой // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 36. Стб. 561, 563. В схожем ключе творческий путь поэтессы рассматривался в неподписанной газетной заметке (О. Н. Чюмина // Столичное утро. 1907. № 104, 3 октября. С. 4). В настолько схожем, что возникают подозрения либо в повторении Городецким общего мнения, либо в знакомстве автора этой газетной статьи с его текстом. Краткий очерк творчества Чюминой см. в изд.: Мазовецкая Э. И. О. Н. Чюмина — поэт, переводчик, общественный деятель // Русская литература. 2006. № 3. С. 189–193. вернуться Постоянно живший во Франции Семенов опубликовал в журнале заметку «Пушкинский музей в Париже», в которой, обозревая альбом А. Ф. Онегина, среди цитат из записей в нем П. Н. Милюкова, Франка, Ф. Кокошкина приводил и две строфы из стихотворения Вяч. Иванова «Пушкин у Онегина», очевидно, не зная, что это стихотворение вошло в сборник «Прозрачность» (Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 30. Стб. 438). вернуться Чрезвычайно показательно помещение в журнале «этюда» И. Мечникова «Пессимизм и оптимизм». Чтение популярных новинок психологии к тому моменту давно вошло в набор занятий, необходимых для образованного человека, так что появление этой работы в массовом издании не удивляет (о рождении этой традиции в Европе см. в главе «Волнение, скука и истерия» в кн.: Zeldin Th. France 1848–1945. Oxford, 1977. Vol. 2. Intellect, taste and anxiety. P. 825 и далее). В своей статье постоянно живший в Париже ученый пытался найти научные обоснования для своей философии оптимизма (Мечников И. И. Пессимизм и оптимизм // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 35. Стб. 550). Интересно, что среди текстов мировой литературы, манифестирующих пессимизм и привлекших его внимание, было и упомянутое выше стихотворение Д. Леопарди «К самому себе» (Пессимизм и оптимизм. Этюд И. И. Мечникова / Пер. с фр. // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 34. Стб. 538–541). Стоит добавить, что подход (не проблематика) Мечникова в его книге «Этюды о человеческой природе. Опыт оптимистической философии» (Париж, 1903, рус. изд. — 1904) заслужил скептическую оценку Иванова (Весы. 1904. № 5. С. 59–60). «Пессимизм и оптимизм» был фрагментом из вскоре ставшей чрезвычайно популярной книги Мечникова «Этюды оптимизма», вышедшей сначала также по-французски и продолжавшей «Этюды о природе человека» (обе работы были переизданы и в советское время). вернуться Поэтому автобиографии, написанные Арцыбашевым, Башкиным, Муйжелем, Волжским, Каменским и др., попали в ее собрание (см: Собрание автобиографий Анастасии Чеботаревской / Предисл., публ. и коммент. о. А. Кузнецовой // Писатели символистского круга: Новые материалы / Редкол. В. Н. Быстров, Н. Я. Грякалова, А. В. Лавров. СПб., 2003. С. 414). вернуться См.: В. <Стражев>. [Рец.] Ремизов. Лимонарь // Литературно-художественная неделя. 1907. № 1, 17 сентября. С. 4. Ср. резкую оценку в этом же номере А. Диесперовым «Перуна» Городецкого («неряшливость и пустозвонство», «бальмонтовский элемент») (А. Д<иеспер>ов. [Рец.] Городецкий С. Перун // Там же). вернуться Блок А. Собр. соч.: В 20 т. Т. 7. С. 114. Тема кризиса «толстых журналов» поднималась в периодике; см., например: Пильский П. Убежище калек (Толстые журналы) // Столичное утро. 1907. № 33, 8 июля. С. 2. вернуться Пильский П. На изломной грани // Там же. № 37, 12 июля. С. З. Пильский включает в список также альманах «Проталина» под редакцией Н. Я. Абрамовича и Вл. Ленского, в котором участвовала Зиновьева-Аннибал. Рецензия Белого на «Цветник Ор» начиналась с упоминания определившейся за последний год «разности в понимании задач современного искусства» между Москвой и Петербургом (Весы. 1907. № 6. С. 66). вернуться Касьян В. Услады вечерние. Вячеславу Иванову («Зерцала днесь моих, вечерние услады!..») // Литературно-художественная неделя. 1907. № 2, 24 сентября. С. 4. Автор — коллективный псевдоним с пока неустановленным составом участников, ср. объявление в газете о том, что кружок молодых писателей работает над составлением сборника пародий под названием «Посмертное издание сочинений Касьяна Взнуздаева», где участвует много талантов, желающих сохранить инкогнито (Среди писателей и артистов // Столичное утро. 1907. № 24, 27 июня. С. 4). Е. Б. Белодубровский обратил наше внимание на пародию на Андрея Белого под названием «Трактирная идиллия», подписанную этим же псевдонимом, в московской газете «Час» (1907. № 38, 6 ноября. С. 2). Не исключено, что одним из участников его мог быть петербургский журналист Александр Потемкин. вернуться Русская стихотворная пародия (XVIII — начало XX века). Л., 1960. С. 639–641, 814. Пародия П. Потемкина на Иванова, опубликованная Р. Д. Тименчиком, запомнилась Пясту, который и сообщил ее М. Шкапской (Осповат А. Л., Тименчик Р. Д. «Печальну повесть сохранить…». М., 1987. С. 181, сведения об альбоме Шкапской как об источнике для публикации любезно сообщены нам самим автором публикации). Если учесть, что и Пяст, и Потемкин дебютировали приблизительно в одно время, можно предположительно датировать ее также 1907 г. Связь роста числа пародий и популярности лишний раз подтверждает использование Городецким ритмико-синтаксической матрицы своего нашумевшего стихотворения «Весна монастырская» для иронии над перипетиями российской политической жизни (Сатир [Городецкий С.]. Лето («Сгоны Думы и разгоны, / Сны морозны, сны весны…») // Серый волк. 1907. № 1,8 июля. С. 7). Она особенно отчетлива в опубликованной тогда же серии карикатур «Проекты памятников русским писателям» (Иванову, Брюсову, Кузмину, Ремизову и др.), подписи под которыми пародировали стиль «чествуемого» писателя. Например, под ивановским была следующая: «Аз воздвигл себе кумир нерукотворен. / Разлапый лес не сокрушит к нему тропы. / Мой чтец волшбой глаголов сморен. / Мной взварен Орский борщ и звездные супы» (Серый волк. 1907. № 3. 22 июля. С. 49). вернуться См.: «И нет в „Трагическом зверинце“ никакого трагического зверинца, а есть просто разные случаи из жизни домашних животных и капризной девочки. И никому это не интересно и менее всего кому-нибудь нужно. Мертвая книга» (Е. Я<нтарев>. [Рец.] Л. Д. Зиновьева-Аннибап. Трагический зверинец // Литературно-художественная неделя. 1907. № 2, 24 сентября. С. 4; см. также пародию: Авель [Л. М. Василевский]. Зиновьева-Аннибал. Электричество (Сборник «Белые ночи») // Серый волк. 1907. № 2, 15 июля. С. 33; перепечатана в сб.: Русская литература XX века в зеркале пародии / Сост., вступ. ст., статьи к разделам и коммент. О. Б. Кушлиной. М., 1993. С. 93), а также карикатурную беседу Сафо и писательницы (Из редкого издания XVI века. Две поэтессы, или Тайны любви // Серый волк. № 19, 11 ноября. С. 303). вернуться См., например, карикатуры «Откровения современной литературы», где под подписью Кузмина изображены два симпатизирующих друг другу молодых человека, под именем Зиновьевой-Аннибал — две целующиеся тетеньки, а у Ведекинда — мальчик и девочка, рассматривающие книжку для взрослых (Столичное утро. 1907. № 102, 30 сентября. С. 1). В последнем случае имеется в виду драма Ф. Ведекинда «Пробуждение весны», шедшая в театре Коммиссаржевской в 1907 г., постоянный объект для зубоскальства. вернуться См., например, финал одной из пародий: «Возопил я чревогласно, блудотерпкой внемля силе: / „Чада Феба, сколь вы яры! Всех услад вам льзя ли счесть? / Триста тридцать три объятья и шестьсот приятий есть“» (Ред. «Балаганчика» Фрицхен [Ф. Ф. Благов]. Хлябнолонное. Балаганчик // Столичное утро. 1907. № 108, 7 октября. С. 5). Пародии А. Измайлова, Л. Галича и Ф. Благова, в отличие от опытов А. Батя и В. Касьяна, неоднократно попадали в поле зрения ученых (см.: Бегак Б., Кравцов Н., Морозов А. Русская литературная пародия / Вступ. ст. А. Цейтлина и Л. Гроссмана. М., 1930. С. 236). «Хлябнолонное» перепечатано в кн.; Русская литература XX века в зеркале пародии. С. 92, но то, что пародируется конкретный стихотворный текст Иванова, комментатором не распознано. Все пародии на Иванова концентрировались на особенностях его поэтического стиля. Наиболее ярко это воплотилось в тексте А. Оцупа, где поэт рисовался в виде борца, кладущего стих на обе лопатки (Горный Сергей. Маленький фельетон. «Молодые» о борьбе. III. Вяч. Иванов // Вечер. 1908. № 70, 18 августа. С. 3). вернуться См., например, рецензию Тардова на последние новинки «Весов», где досталось и Сологубу: «Похоже на то, что Федор Сологуб — женщина, которая подвергалась вынужденному одиночеству при сытой пище» (Ардов Т. Отмежевывайтесь от пошляков // Столичное утро. 1907. № 22, 24 июня. С. 2–3). В следующем номере газеты было помещено возражение Брюсова на эту статью и ответ Тардова (Валерий Брюсов в защиту декадентов. Ответ Т. Ардова // Там же. № 23, 26 июня. С. 3). Слово «пошлость», несмотря на разные оттенки значений, находилось в словаре момента, ср. известную рецензию Эллиса на вторые «Факелы» под названием «Пантеон современной пошлости» (Весы. 1907. № 6. С. 55–62). вернуться Именно так, если верить мемуарам Петровской, был выбран «жизнерадостный» Бальмонт в качестве лидера этого кружка, в создании которого было немало искусственного (см.: Жизнь и смерть Нины Петровской / Публ. Э. Гарэтто // Минувшее: Исторический альманах. 1989. Вып. 8. С. 22 и далее). Ср. в недатированном письме Пояркова к Ал. Чеботаревской: «Вчера был вечер Грифов. Собралось человек 10, между прочим Ан. Белый, Блок, Бальмонт, Курсинский… Плохо лишь то, что большинство из грифов связаны лишь Грифом, а не любовью друг к другу» (ИРЛИ. Ф. 189. Ед. хр. 139. Л. 2 об.). Упоминание здесь Бальмонта, покинувшего Россию в январе 1906 г., сдвигает принятую дату личного знакомства Пояркова и Блока с декабря того же года на более раннее время (см.: Письма Н. Е. Пояркова к Блоку / Предисл., публ. и коммент. Т. Н. Хромовой и Н. В. Котрелева // Лит. наследство. М., 1987. Т. 92, кн. 4: Александр Блок: Новые материалы и исследования. С. 531). Не исключено, что оно состоялось уже в январе 1904 г. вернуться Это было замечено таким ревнивым к чужому успеху писателем, как скандалист Анат. Бурнакин, который, если поверить Б. Садовскому, рассказывал, что в семилетнем возрасте изнасиловал курицу (Садовской Б. А. Записки (1881–1916) / Публ. [вступ. ст. и примеч.] С. В. Шумихина // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: Альманах. М., 1994. С. 167). Его статья «От Сциллы к Харибде и оттуда… в пролет двух стульев» направлена среди прочего именно против мнений Грифцова в «Литературно-художественной неделе», что лишний раз подчеркивает актуальность этого органа и стоявшего за ним круга писателей для литературной ситуации конца 1907 г. Своей статьей Бурнакин, диагностируя «безвременье» текущей литературы, как бы отрицал за этим кругом роль нового молодого поколения в начавшем застывать новом искусстве (Белый камень. М., 1907. С. 106–108). В своих мемуарах Белый иронически называл эту группу «третьей волной» символизма (Белый Андрей. Между двух революций / Подгот. текста и коммент. А. В. Лаврова. М., 1990. С. 174, 178, 225). вернуться Хризопрас. М., 1906–1907. С. 14. В этот феминистский контекст надо поставить не только обмен гендерными масками между писателями разных полов (ср. «мужские» стихи Гиппиус или Соловьевой), но и, например, сам интерес к достижениям женского движения (см.: Фото. Группа женщин общества женского равноправия // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 15. Стб. 225, в том числе Л. Я. Гуревич). Обретение женщинами избирательных прав в Финляндии попадало в этот же ряд (см.: Фото. Группа женщин-депутатов финляндского сейма // Иллюстрированный еженедельник. 1907. № 18. Стб. 274); см. также карикатуру «Феминистки», изображающую группу молодых женщин с подписью: «Мы долго добивались прав для женщин» и рядом их же, но уже старухами: «И вот — добились!» (Там же. 1907. № 10, 10 июня. С. 1), см. также: Ардов Т. Женщине дорогу! // Там же. 1907. № 24, 27 июня. С. 2. Одна из молодых поэтесс того времени, М. Я. Папер, позже выпустила книгу «О праве женщины на любовь и на свободное развитие собственной личности», где, пообещав на первой же странице осветить вопросы, «касающиеся интимных половых переживаний женщины», далее настаивала на праве и даже необходимости приобретения для девушек сексуального опыта до брака (М., 1915. С. 3, 13–19). Брошюра имела на обложке посвящение: «Дарю Арсению Миропольскому», так что, видимо, эпизод, рассказанный В. Ходасевичем в его очерке «Неудачники» (1935) об отповеди «одного литератора», известного «всей Москве своими каламбурами и эпиграммами» (Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991. С. 442), которому была без спроса посвящена книга Папер «Парус» (1911), т. е. А. Койранского, ничему поэтессу не научил. |
