— На какое время назначена казнь Дааля из рода Хэг?

— Обычно преступников казнят после полудня. Оттягивать с ним, я думаю, не станут, — Ания говорила это безо всякой радости или, напротив, сожаления. С полнейшим, как мне показалось, равнодушием.

Ничего, подумала я, до полудня ещё несколько часов. А наша спутница прибавила, ведя нас в кабинет главы квизари:

— После того, как с вас осторожно снимут чары — надеюсь, что достойная Ваэльс-Имрала сумеет проделать это и с вами, Роника, — может, ещё и сами захотите посмотреть на казнь этого негодяя.

Каль-Хаарвен оказался симпатичным смуглым драконом с растрёпанными волосами цвета соломы. Пока он и Ания разговаривали с Дэйном, я прошлась туда и сюда по кабинету, покосилась на книги, которые было хорошо видно через стеклянные дверцы шкафа, и обратила внимание на то, что одна из каменных плит в полу цветом отличается от остальных. Наверное, там тоже механизм, как в замке Илль. Дэйн говорил, что этот механизм придумал наш зловещий друг — должно быть, в перерыве между интригами и преступлениями.

— …Мы рассмотрели это дело подробнее, — донёсся до меня голос Хаарвена, — допросили вашу мачеху и обоих братьев — Инора и Кирена. Заметили, что их рассказы немного отличаются друг от друга. Сиальда из рода Лэй утверждала, что никогда не видела артефакта, с помощью которого отравили вашего отца, Инор твердил то же самое, а вот Кирен запнулся…

— И я отчётливо поняла, что он лжёт, — произнесла Ания, — и лжёт, скорее всего, покрывая мать и брата. Пришлось пригрозить Кирену тем, что здесь, во дворце, ему залезут в голову. И тогда он признался…

— В чём? — живо спросил Дэйн.

— Что артефакт использовали либо его мать, либо Инор — точно Кирен об этом не знал, — а его, опять же угрозами и обещаниями, вынудили молчать. Причина отравления? Очень просто: долгое время Сиальда из рода Лэй поила вашего благородного отца всякой, извините, дрянью, чтобы он делал всё, как она захочет…

— Я этого не знал, — подавленно прошептал Дэйн. — И даже не подумал ни разу, что такое может быть!

Я подошла к нему, села рядом и сжала его руку, показывая, что я здесь, рядом с ним. Знала, каких усилий стоило моему дракону держать себя в руках, как плохо ему было. Сочувствие к нему и злость на проклятую Сиальду переполняли меня.

— Не вините себя, — живо подался вперёд Хаарвен, уловив нотки самобичевания в голосе Дэйна. — Тут бы никто не догадался, Сиальда была очень хитра. Её дед состоял в родстве с чёрными драконами и хранил у себя особо опасные и сильнодействующие зелья, которые в своё время получил от них. Сиальда украла пару-тройку бутылочек, и вот результат.

— Мой отец узнал об этом, поэтому его отравили? — мрачно спросил Дэйн.

Хаарвен и Ания кивнули почти одновременно.

— Он был очень зол. И по мнению Сиальды и одного из её сыновей, оставался только один выход. Убить достойного Илль-Керфена, пока он не поменял завещание.

Наступила недолгая, но очень неприятная тишина; мне казалось, что сам воздух сгустился и потяжелел. Ну ещё бы, ведь говорили не о чём-нибудь, а об убийстве!

— И что теперь? — Мой дракон полностью овладел собой, и голос его звучал бесстрастно, хотя я-то знала, как важно было для Дэйна выяснить, естественной смертью умер его отец или нет.

— Теперь Сиальда берёт всю вину на себя, — послышался вздох Ании, — обеляет сына. Инор всё сваливает на мать. Так или иначе, оба сидят в подземелье и ждут, пока их отправят в Ирлигард. Участь Кирена решится позже.

Ещё Хаарвен рассказал, что квизари нашли в горах пустой лагерь заговорщиков и следы битвы с демонами в деревне. И теперь гадали, какое бедствие там стряслось. Мы с Дэйном могли объяснить, в чём дело, но слишком уж торопились к альгахри. Хаарвен и так всё узнает от Ании — она зачем-то хотела поприсутствовать при нашем разговоре с драконьим правителем. Если тот позволит.

Тронная зала мне понравилась, тут сияло и блестело всё, что могло сиять и блестеть. А особенно — два золотых трона, на которых сидели альгахри Ниарвен и его супруга. Оба ещё молодые, красивые, светловолосые и с утончёнными лицами.

Имрала, высокая и гордо держащая голову драконесса, одетая в белое платье с голубыми кружевами, показалась мне ледяной королевой из сказочной истории. Я робко поклонилась, бормоча приветствия, а затем крепче сжала руку Дэйна, чтобы чувствовать себя увереннее. После всех учтивых слов альгахри Ниарвен разрешил Ании остаться в зале. И поинтересовался, глядя на нас своими голубыми глазами, традиционными у всех белых драконов:

— О чём вы хотели меня попросить, благородный Дэйнхар из рода Илль и драконья невеста Роника? Сегодня у нас с супругой счастливый день — рождение сразу трёх драконят. Так что я постараюсь выполнить любую вашу просьбу, — и Ниарвен улыбнулся.

У меня забилось сердце. Какое хорошее начало! Я взглянула на моего дракона, заговорившего первым:

— Достойный альгахри Каль-Ниарвен, мы прилетели, чтобы попросить вас… о милости для преступника. Его имя — Дааль из рода Хэг.

В тронной зале наступила тишина. Имрала, крутившая на запястье тонкий золотой браслет, посмотрела на нас с интересом, а вот её супруг нахмурился.

— Почему вы об этом просите? — недоуменно прозвучал его голос, и я поняла, что Каль-Хаарвен не стал сообщать брату о том, что мы укрывали у себя злодея. Или — что вернее всего — не успел, ведь сегодня такой день, когда альгахри мог быть занят не только делами драконьего народа.

— Разрешите нам поведать всю историю, — спокойно ответил Дэйн, и Ниарвен разрешил.

Ания, стоявшая за нашими спинами, молчала и только один раз, услышав о том, как Хэг-Дааль бросился помогать нам с Дэйном, удивлённо проговорила:

— Помощь от чистого сердца? Это совсем на него не похоже!

— А ещё он солгал, что «поработал» над нашими мозгами, — сказала я. — Солгал, чтобы нас выручить! И благодаря Даалю мы расправились с демонами, раньше он вызывал их, а теперь, наоборот, остановил!

Да, в нашем рассказе фигурировала и хладнокровная расправа с Гэрхолом, и то, как Хэг-Дааль обошёлся с магом — всадником руха, чтобы не отдавать тому хрустальный шар, и случай с библиотекой, когда мы все едва не пострадали… Но тот же Гэрхол не был невинной жертвой. К тому же хорошего наш друг всё равно сделал гораздо больше, нежели плохого! И намерения у него были самые благие.

Ниарвен не отрывал от меня своего внимательного взгляда; его супруга склонила голову набок и подпёрла точёный подбородок изящной рукой.

— Я понимаю, — задумчиво произнёс альгахри. — В вашей истории очень много удивительного, к чему мы ещё вернёмся, но самое главное я понял. Вы хотите, чтобы я простил Дааля из рода Хэг и отпустил на все четыре стороны вместо того, чтобы предать казни.

— Именно так, — подтвердил Дэйн.

— Так, — выдохнула я, с надеждой всматриваясь в лицо Ниарвена. Злым он не казался, но, быть может, правитель альга Найварис — из тех, кто предпочтёт быть жестоким, но справедливым, а милосердие посчитает слабостью?

После томительной паузы Ниарвен произнёс, поворачиваясь к своей благородной супруге:

— Имрала, пожалуй, без вашей помощи не обойтись. Ронику трогать нельзя — немногие люди выживают после того, как им залезают в головы, но я должен убедиться в искренности достойного Илль-Дэйнхара. Полагаю, вы, — он покосился на моего дракона, — знали, на что вам придётся пойти.

— Разумеется, — без тени сомнения отозвался Дэйн.

«Немногие люди»… Ниарвена ожидал небольшой сюрприз! Пока я не стала его раскрывать, а вспомнила о другом:

— Благородный альгахри Ниарвен из рода Каль, я хотела сказать вам кое-что ещё. Думаю, вам наверняка интересна моя сила, моя… антимагия, о которой должны были разболтать братья Инор и Кирен из рода Илль.

— Верно. Мы ещё никогда не сталкивались с таким, — подтвердил Ниарвен, изучающе глядя на меня.

Я широко улыбнулась ему, думая, не присесть ли в поклоне, но, пожалуй, хватит с драконьего правителя и улыбки.