— Когда-то мне подарили чёрного коня, — не сразу отозвался дракон, — и он стал мне верным другом… но его уже нет в живых. Он заболел и умер год тому назад.

— Ох, — я сочувственно поцеловала Дэйна. — Да, с животными всегда так, ты… не знаешь, что с ними может приключиться.

Мне вспомнился кот госпожи Энери — большой, пушистый, белоснежный кот, — он был очень ласковым и мурлыкал, сидя у неё на коленях. А потом тоже вот так заболел непонятно чем и умер.

— А ты слышала когда-нибудь об оживающих картинах? — вернул меня в реальность голос Дэйна. Он явно хотел повернуть беседу в другое русло.

Я помотала головой, стоя рядом с ним и переводя глаза с одной картины на другую. Было непохоже на то, чтобы они собирались ожить.

— Нет, не слышала.

— Если написать картину, а затем приложить к ней один замечательный магический артефакт, картина оживёт, и ты сможешь шагнуть в неё. Будто это проход в другой мир… или же в наш, если, скажем, нарисовать небесный дворец над столицей Бланкастры. Неплохо было бы, — усмехнулся Дэйн, вставая с табурета и откладывая кисть, — если б я за пару шагов очутился там. Но нет, придётся лететь.

— Ты полетишь во дворец?

— Да, Роника, и вернусь нескоро. Я должен побывать в Дворцовой Библиотеке и выяснить всё, что могу, о связующей нити. Возможно, есть то, что мне неизвестно, — в его лице проступило волнение, — или ещё живы драконы, которые были свидетелями того, как нить связала человека и потомка Невидимого Бога…

Глядя на его руки с пятнами краски, я задала только один вопрос:

— А могу я полететь с тобой?

Ответ был понятен заранее.

— Это слишком опасно, Роника. Тебе нельзя показываться на глаза другим драконам, ты же знаешь. В Замке-Артефакте ты в полной безопасности, на правах хозяйки, пока меня нет дома. И всё, что от тебя потребуется, это не выходить из Замка и не впускать сюда никого.

Я кивнула. И выдержала испытующий взгляд Дэйна, безмолвно отвечая: мол, теперь-то я глупостей творить не стану.

Когда мы с драконом выходили из комнаты, я оглянулась через плечо на картины, и мне пришёл в голову ещё один вопрос:

— А этот магический артефакт… оживляющий картины… как его добыть?

— Хочешь бегать по нарисованным полям? — улыбнулся Дэйн, обнимая меня за плечи. После наших обоюдных признаний он как будто расслабился, позволив себе показать свои истинные чувства другому живому существу. Может быть, раньше дракон не осознавал, насколько он одинок и нуждается в тепле. Зато я теперь видела и понимала всё.

— Хочу бегать, да, — честно ответила я, — это же замечательно. Представь, когда-нибудь за окном будет зима, а ты нарисуешь лето, и мы шагнём в него!

— Мы, — задумчиво повторил Дэйн, словно ему требовалось время, чтобы привыкнуть к этому слову. — Роника, я бы хотел себе такой артефакт. Если б ещё знать, где он находится!.. В той книге по живописи, с которой ты сняла чары, могли быть сведения об этом артефакте. Я так думал, но прочитал её всю и ничего не нашёл, — с досадой закончил дракон.

— Ну ладно, — вздохнула я, чувствуя его тёплую, крепкую ладонь в своей руке, — значит, обойдёмся без артефакта. Когда ты улетаешь, Дэйн? Завтра?

Время близилось к вечеру, и я подумала, что хорошо бы немного позаниматься магией. А в отсутствие Дэйна я буду делать это сама — и очень стараться!

— Завтра утром, — подтвердил он. — У нас с тобой ещё есть несколько часов до ночи, — и, встретившись с ним глазами, я поняла, что Дэйн подумал о том же, о чём и я.

После вечерней трапезы, в Круглой Комнате, я рассказала о том, как мне удалось погасить огоньки Инора. И тот даже не сообразил, что случилось. До этого ли ему было, когда небо пылало, а сверху спускался жаждущий мести, разгневанный брат!

— Интересно! — Глаза Дэйна загорелись, и он посмотрел на меня так пристально и изучающе, что я даже смутилась и опустила глаза. Неравнодушный же из него наставник вышел!

— Значит, ты можешь не просто снимать чары с предметов, но и отражать атаки? Уничтожать чужую магию в полёте? Это новый уровень, Роника! — Дэйн поднял обе руки, и на кончиках его пальцев, как на фитильках свеч, зажглись огоньки. — А ну-ка, потуши. Не бойся, атаковать я не стану. Я ещё не уверен, что ты сумеешь быстро расправиться с моими чарами.

Я сглотнула, сосредоточилась, глядя на огоньки, и спустя пару мгновений они исчезли. Внутри меня как будто отпустило невидимую струну.

— Отлично, — похвалил Дэйн. — Давай-ка ещё раз, теперь я увеличу огонь.

Так мы тренировались, пока я не устала, и не наступила глубокая ночь.

— Плохо то, что со временем твой источник силы опустошается и вынужден наполняться снова, — говорил Дэйн, пока мы шли по освещённому факелами коридору. — Тогда ты становишься беспомощной, Роника. Уязвимой.

— А у вас всё иначе? — спросила я, едва поспевая за ним. Возбуждённый, увлечённый идеей раскрытия моей магии, Дэйн шагал вперёд, не задерживаясь.

— У нас — да. Чтобы обессилить дракона надолго, потребуются колоссальные усилия со стороны его врагов. А такого обычно не происходит.

— Везёт вам, — буркнула я.

— Ничего. Ты становишься всё сильнее и выносливее, с тобой даже так сладить будет нелегко, — уверенно заявил Дэйн, задержавшись у лестницы. — Пожалуй, скоро мы сможем устраивать поединки.

Я взглянула на него с лукавой улыбкой снизу вверх:

— А не боишься, что я возьму верх?

Дэйн только усмехнулся.

— Любой наставник рад успехам ученика, как своим, моя дорогая Роника.

И мы спустились вниз, держась за руки.

Мне всё ещё казалось, что это волшебный сон. Что не мог сердитый, гордый, порою злой дракон так быстро переменить своё отношение. Даже невзирая на то, что видел меня в смертельной опасности.

Слишком уж всё невероятно, так не бывает в жизни. А если ещё и найдётся способ сделать так, чтобы мы с Дэйном могли заключить брак без преследования его родни, наша история и вовсе покажется сказкой.

— Спокойной ночи, Роника, — сказал Дэйн, остановившись у двери моей комнаты.

— Спокойной ночи, — я не спешила уходить, дожидаясь поцелуя. И дождалась: Дэйн наклонился ко мне и коснулся моих губ своими — легко и нежно. Он мог и умел быть нежным, и я невольно подумала, что лишила какую-то драконессу замечательного супруга.

Впрочем, может, и не лишила. Наша сказка могла закончиться, как ночной кошмар. Где-то были заговорщики, жаждущие драконьей крови; наверное, это они обещали «спасти» меня из Замка-Артефакта. Где-то Инор, наверняка зализавший свои раны, строил очередные коварные планы. Кто знает, может, и ещё откуда-то надвигалась опасность, просто я о ней не знала?

— А вот теперь — спокойной ночи, — Дэйн погладил меня по щеке, и я ответила, скрывшись за дверью:

— Пусть нам снятся только добрые сны…

Раздались его удаляющиеся шаги.

Какое-то время я стояла, прижавшись спиной к двери, затем двинулась к постели. Мне почудилось, что за окном что-то сверкнуло, но это была молния — всего лишь молния. Начиналась гроза.

Провожать Дэйна было тяжело. Как назло, дождь лил не переставая, тёмно-серые с голубоватым оттенком тучи заполонили всё небо, и казалось, что оно висит совсем низко над землёй — вот-вот упадёт.

— Возвращайся, — шепнула я Дэйну, крепко обняв его на прощанье. — И будь осторожен. Инор небось злится, как демон! Как бы он не попытался на тебя напасть — с него станется!

— И ты будь осторожна. Ни в коем случае не впускай никого в Замок, — ещё раз, напоследок, предостерёг Дэйн. Отошёл и, не обращая внимания на ветер и хлеставшие сверху косые струи дождя, обернулся драконом. Сейчас я смотрела на это не с ужасом, а с восхищением. Всё-таки драконы — прекрасные существа!

— Пойдёмте, волшебница, — раздался у меня за спиной писк Эллейн. И, когда белый ящер, взмахивая огромными крыльями, скрылся среди туч, я со вздохом зашла обратно. Закрыла дверь на ключ, который дал мне Дэйн — и по замочной скважине тотчас пробежали золотистые искорки. Ключ был магическим, как и сам Замок-Артефакт.