— Культ Поветрия, будь он проклят! — в сердцах выкрикивает чародей. — Они все же смогли проникнуть сюда. Почему никто не сторожил рядом с дверьми?!

Ответа ни у кого нет, а Гнисир продолжает хладнокровно изучать место происшествия.

«Служанка не боролась, генерал Ангерс тоже. А вот Игена пыталась защищаться, стул был опрокинут, и уже после убийства поднят обратно, после чего на него опять посадили уже мертвую королеву. Она умерла не сразу, в муках, пока кровотечение не сделало свое дело. Кто-то словно хотел помучить. Это не похоже на работу высшего призрака», — Ирай переводит взгляд на пятна крови на теле и руках генерала Ангерса, которые ему не принадлежат.

«Но Хетлид точно охотился за Игеной и был здесь, но опоздал, после чего решил покинуть Альм-Норит», — перед мысленным взором собираются десятки вариантов произошедших событий, но только один из них выделяется среди прочих. А в комнате тем временем становится люднее.

— Что такое? — спрашивает Шерил, а потом видит мать и срывается с места. — Почему вы стоите столбом?! Используйте исцеляющую магию! Что здесь вообще случилось?!

— Её величество мертво. Мы уже ничего поделать не можем, — мэтр Учибаеши горестно склоняет голову.

— Да как же так? Мы же победили! — всхлипывает Шерил, прижимая к себе мать и пачкаясь в её крови.

— Покиньте комнату, — архимаг Дигер выгоняет всех воинов, кроме Сивера Нотса и команды Ирая. — Похоже, это действительно был отвлекающий маневр, но это странно. Я был уверен в крепости своих чар. Даже Наречие Смерти не должно было помочь Хетлиду пробраться сюда, только изнутри можно было однозначно снять магический замок после его активации.

— Ирай, сделай что-нибудь! Это приказ, — Шерил же явно не собирается сейчас обсуждать причины провала защиты.

— Боюсь, у меня нет таких возможностей, ваше высочество, — сдержанно отвечает красноволосый, продолжая блуждать взглядом по помещению.

— Ты же можешь откатить время назад. Ты ведь так уже делал! — по лицу девушки текут слезы.

— В первый раз это сделал Гримуар Космоса, а во второй — маг Времени. К тому же путешествия во времени нарушают Мировой Закон и лишь создают альтернативные временные линии, которых быть не должно, — говорит Гнисир, теперь смотря на лица присутствующих.

Кэйла старается выглядеть спокойной, но по походке видно, что такого она не ожидала увидеть по возвращению. Её взгляд пуст, но она подходит к Шерил, пытается успокоить и оттащить от мертвого тела. Сивер Нотс тоже изменил привычному спокойствию, но не спешит ничего делать. Лекс Бронир совсем растерян и вряд ли сможет среагировать на резкое изменение обстановки, как и Хирона. А вот Дасиилай раздувает ноздри, чуя недоступные другим запахи, уши Амеллы стоят торчком, а фиолетовые глаза ловят взгляд зеленых, после чего Гримуар еле заметно кивает.

Даже Клогги хмурится, но не от тяжелой картины, так как Игена была для нее никем, а из-за очень знакомого присутствия, которое она уже ощущала в прошлом под солнцем и ветрами Арреля. Она тоже замечает взгляд Ирая и показывает язык.

«Ладно, пора. Один из присутствующих — предатель, и, если быть точным, враг может скрываться под чужими лицами. Я знаю только одного такого, кто мог это сделать. Если вычесть тех, кто сражался в городе, остается всего один человек, который оказался ближе всех к месту убийства», — черные цепи повинуются воле душелишенного, чтобы упасть стальными тисками на теле мэтра Учибаеши.

«Нет, Вулиана в теле мага. Ты потерял осторожность, старый друг», — Ирай не ожидал, что сможет даровать покой еще одному прежнему товарищу так скоро.

Противник сразу понимает, что его раскрыли и пытается атаковать Ирая, но нет, магический удар идет в сторону в обеих принцесс, но полностью гаснет о возникший из ниоткуда щит. Амелла была наготове, а стены и потолок покрываются переливающейся чешуей, это уже барьер Гримуара Драконов. А вот кулак Клогги тем временем бьет мага по лицу, заставив упасть на пол. Всё произошло невероятно быстро, другие не сразу выходят из ступора, пытаясь понять происходящие события.

— Тело мэтра захватил убийца королевы, — громко объявляет Ирай. Черные цепи уже щедро глотают силы врага, но не до конца, так как убийство Вулиана будет означать смерть мэтра Учибаеши.

— Хей, молодой командир, я знал, что тебя обмануть не получится, — говорит Вулиан, больше не сопротивляясь. — Надо было бежать, а не пытаться убить принцесс. Не знал, что ты окажешься здесь.

На лбу мага появляется следы огненной руны, значит, Вулиан уже получил вложенное знание, как и Кристо.

— Но ты не сможешь меня убить, не убив этого человека. Спасибо Ифрату, которому ты стал служить, я многоликий, которого нельзя силой изгнать из чужого тела. Нам придется немного поиграть, чтобы решить возникшую ситуацию, игрушка Ифрата, — Вулиан не похож на себя, значит, руна также воздействует на разум, вызывая чрезмерную агрессию.

Однако поток слов прекращается, когда «Иссушение родника жизни» начинает работать в полную силу, изгоняя жизнь как из мэтра Учибаеши, так и из Вулиана, который страшно кричит, а потом навсегда затихает. По боевым качествам он сильно уступал другим Беспокойным Духам.

«Ты должен был помнить, Вулиан, что я могу завязать с Наречием Хаоса, но Злословом я быть не перестаю».

Цепи спадают с еще одного мертвеца и рассыпаются в пыль, пока в комнате царит молчание. Подобная жестокость не всем понравится, но Гнисир изначально не старался изображать из себя добродетельного героя.

— Как же так? — шепотом спрашивает Шерил, которая за столь короткий срок потеряла еще одного из ближайших помощников.

— Многоликий, проникая в чужое тело, убивает владельца, — говорит Ирай. — Он сказал иначе, чтобы посеять сомнения. Мэтр Учибаеши уже был мертв, когда переступил порог этой комнаты, ваше величество.

Девушка поднимает заплаканные глаза на советника, который ошибся обращением. Но нет, это не ошибка. Со смертью королевы на трон восходит первая принцесса. Вероятно, с новым королем, который тоже стоит рядом. Похоже, именно сейчас Шерил начнет понимать, что Поветрие может быть куда страшнее.

— Свет жизни в бесконечном цикле… Свет жизни в бесконечном цикле… — теперь новая королева пытается с помощью легенды вдохнуть жизнь в мертвые тела, но из этого ничего не получится. Не существует магии воскрешения, даже Ифрат здесь ничего поделать не сможет, так как превращать человека в душелишенного нужно заранее.

Оберон Львиный с опаской смотрит на зверолюдов, которые возвышаются вокруг. Стоящий напротив Асмодель Белокостный уже внушает трепет, а в окружении сородичей эффект усиливается. Но куда важнее то, что от пришедших из Домена Зверей захватчиков прибыл посланник с приглашением в чужой лагерь. Оберон верит, что зверолюды не станут обманывать насчет безопасности людских послов, но все равно внимательно смотрит вокруг, сжимая рукоять меча. Да, зверолюды не стали требовать оставить оружие, словно хотят показать, что не боятся его.

— Я рад, что вы согласились прийти сюда, генерал, — произносит уже бывший член ордена Предсвета. Бирюзовые глаза внимательно смотрят на пришедших людей, а в облике не получается увидеть какой-либо угрозы или хотя бы напряжения.

— Так решил император-чародей, — сдержанно отвечает Оберон. — Что ты хотел обсудить со мной, Асмодель? Ты говоришь от лица всех зверолюдей?

Собеседник отвечает не сразу, так что у Оберона достаточно времени, чтобы посмотреть на игру рассветного солнца на его бивнях и доспехах некогда золотого цвета. Сейчас наплечники и нагрудник украшены замысловатыми узорами, что может быть какой-то традицией жителей другого мира. Зверолюди вокруг, разбившие лагерь рядом с большой рекой, тоже ждут ответа Асмоделя.

— Я говорю от лица главных кланов, но не все из нас с этим согласились. С этим я ничего поделать не могу. Я предлагаю Гвент-Дею, нет всему Аргену и человечеству объединиться против общего врага. Сотни тысяч наших воинов вступят в битву, но в награду мы заберем себе на выбор два материка из четырех: Арген и Витро.