И даже дорогой костюм невзрачного серого цвета не способен был как-то исправить положение.
- Доброго дня, - сказал Чарльз вежливо. – Прошу прощения, что вынудил ожидать нас.
- Конечно, конечно, дорогой племянник, - отставив чашку с блюдцем, дядюшка поднялся. Двигался он как-то дергано. И чашку едва не уронил. А вот рука оказалась влажной даже сквозь перчатку. – Это ты прости меня, что я вот так… не предупредивши… и право слово, самому до ужаса неловко, однако вот…
Он запинался.
Слегка краснел.
- Решил вот… я отправлял письмо… ты, наверное, знаешь, что отец… погиб.
- Знаю, - согласился Чарльз.
- Похороны… состоялись… твоя матушка присутствовала.
А вот этого Чарльз не знал. Матушка не удосужилась поставить в известность. Может, и к лучшему? Не знал, и идти не пришлось. Или поэтому и не поставила? Догадывалась, что все не так просто.
- Она… всегда была хорошей дочерью, но отец этого не понимал. Он был очень… строгим человеком. Деспотичным даже. Но сейчас его нет, и вот… мне подумалось, что, возможно, нам стоит… познакомиться поближе? Я… понимаю, что звучит это…
Он постоянно запинался.
И краснел еще сильнее.
- Однако я люблю сестру. Пусть даже и никогда не решался пойти против отца… я слаб, признаю… мы там все… и вот теперь я глава. И понятия не имею, что делать. И надо ли что-то делать… наверное, надо… отец изрядно потратился.
Политика – дело дорогое, не говоря уже о заговорах.
- Так что, скорее всего, придется кое-что… активы… но тебе, наверное, не интересно.
- Отнюдь, - пусть даже дядюшка суетливостью своей, нелепым этим видом вызывал отвращение, но он-то по сути не виноват. Знал ли о планах деда? Вряд ли. Может, догадывался о чем-то, но если и так, то к делам серьезным его вряд ли бы допустили.
И уж точно не оставили бы в живых.
Не сейчас, когда по заговору идет работа.
- Если будет нужна моя помощь, то… родственники и вправду должны поддерживать друг друга.
Дядюшка выдохнул, как показалось, с немалым облегчением.
- Если, конечно, меня не решат отравить снова.
- Снова? – взмах белесых ресниц и растерянный взгляд. – Я… мы… никто бы ни…
- Полагаю, вы тут ни при чем. Это дед.
- Да… может быть… но мы… понимаешь, Чарли… мой отец… он всегда точно знал, чего хочет добиться. И шел к цели, несмотря ни на что… ни на кого, - дядюшка отер дрожащей рукой лоб. – Он не считался ни с желаниями, ни… ни с чем. И противостоять ему… для этого нужен характер. И связи. Думаешь, если бы не заступничество Её императорского Величества, твоей матери позволили бы остаться с мужем? Да и самому этому браку… нет, нет и нет. Он нашел бы способ. Я и сейчас не уверен, что смерть твоего отца – случайность.
- Это не случайность.
- Нет, нет, Чарли… я не в том смысле… он показал себя как герой. И был героем. Сильным человеком. И отец пытался договориться… точнее подмять его под себя. Все же род, пусть древний, ни состояния, ни… ничего. Но не вышло… и тогда это назначение. А ведь, насколько я знаю, планировалось, что граф останется при дворе…
Чарльз прикрыл глаза.
Успокоиться.
Не стоит верить словам, тем паче словам человека, которого видишь во второй раз в жизни.
- Впрочем, это лишь домыслы, да… не более того… он ходатайствовал об опеке. Над твоей матушкой. Над… вами.
Он покачал головой.
- И дозволение почти было получено, но вмешались Её императорское Величество… в общем, это дела старые. Я лишь хочу сказать, что… рядом с моим отцом было сложно остаться собой.
Вздох.
И комканный платок в руке.
- Но сейчас… сейчас все меняется… у меня нет таких устремлений… я просто хочу… просто жить. И чтобы семья тоже… пусть даже сложный период, но его преодолеем. И поэтому… я буду рад, если мои племянники… племянница… ты ведь тоже весь в делах, молодая жена опять же… так вот, если моя племянница погостит у нас.
- Боюсь, её здоровье…
Дядюшка замахал руками.
- Я беседовал с целителем и не с одним. Ей много лучше. А свежий воздух полезен. До поместья недалеко. У меня отличный экипаж. И целителей я нанял. Будут постоянно рядом с девочкой. Ей… полезна будет смена обстановки. Уж извини, но с твоей супругой она не поладила. Та напоминает бедняжке о дурном. Да и моя сестра, возможно, порой бывает резка…
- Погоди… когда ты успел?
- Я написал письмо сразу, как вы появились. И получил ответ. Она… очень страдает.
Чарльз фыркнул.
Как-то на страдающую сестрица совсем не походила, скорее уж на вечно недовольную, но…
- Подумай сам. Я не собираюсь её… что? Прятать? Красть? Травить? Зачем мне это надо? У нее другое имя, и прав каких-то, кроме как на придание, Августа не имеет. Как и её ребенок.
Дядюшка сложил руки на животе. Красноватые подпухшие ладони в мелких трещинках.
А ведь и вправду… в чем выгода?
- Что до приданого её, то поверь, эти пара десятков тысяч в нынешних обстоятельствах – капля в море. Я скорее уж заинтересован в том, чтобы найти общий язык с тобой. И с сестрой.
- А что она думает?
- Спроси, - дядюшка поднял руки. – Просто спроси… а я вот пока чай допью.
Августа стояла перед зеркалом. Вполоборота. Простое платье, широкое, не скрывающее положения, в котором находится Августа. Бледная кожа. Синие круги под глазами. Волосы заплетены в косу. И… почему-то больно.
- Здравствуй, - она неловко улыбнулась. – Ты из-за дядюшки?
- Он тебе писал?
- Писал. Только он и писал… у меня было столько подруг, и где они, спрашивается? Это странно… вернуться и понять, что ты на самом деле никому-то не нужна. Подруги? Где они теперь. Точнее я знаю, что они есть… и читала в газетах. Объявления. Эбигейл выходит замуж. Нэнс объявила о помолвке. У Ливи вечер состоялся… только меня не пригласили. Это я исчезла. Для них.
- Нужно время, да и ты сейчас…
- В положении, - она обняла живот руками. – Странные ощущения, Чарли… будто я и не я одновременно. Я прекрасно помню, что со мной происходило. И в то же время это было будто и не со мной? Как такое возможно?
- Не знаю.
Чарльз остановился. Она… она впервые смотрит спокойно, без слез и скрытой ненависти. Не обвиняет. Не проклинает.
Возможно…
- И я не знаю. Мне… мне нужно уехать. Куда-нибудь.
- У нас тоже есть поместье.
- Есть. И с кем я там буду? С матушкой? Да она не усидит. Надо ведь устраивать вечер, представлять твою жену обществу, - вот сейчас Августа не сумела скрыть раздражения. – Выводить в свет. Знакомить… да и не только. Она не сможет остаться в стороне. Ты? У тебя дела. Ты и дома-то появляешься редко. И что останется? Снова одиночество? Нет. Дядя… он милый. И кузины тоже. Я хочу познакомиться с ними поближе. Может, там я не буду отверженной? Неудачницей?
- Ты не отверженная.
- Нет, - Августа покачала головой. – Именно так и есть. Я сбежала. Разорвала помолвку. Сочеталась браком тайно и с личностью не самой достойной, если верить тебе.
Вот только верить не обязательно, и Августа прекрасно этим пользуется.
- И твоя жена… она смотрит на меня так, будто это я всех убивала. Хотя я никого… точнее… наверное, я убила бы. Тогда. Не знаю, любовь это, магия, что-то еще… но мне не хватает его! Так не хватает… и когда я вижу, как ты смотришь на свою жену. Или как она смотрит на тебя, во мне поднимается такая ненависть, что… мне нельзя оставаться рядом с вами, Чарли. Просто нельзя. Я или сойду с ума, или сделаю что-то страшное.
Она провела пальцем по щеке.
- Я вспоминаю его… постоянно. И завидую. Вам. Отчаянно. Тому, что у тебя есть она… и у нее – ты. Что никто не придет и не разрушит вашу жизнь, как вы разрушили мою. Что твои дети не останутся без отца, а сам… ты уважаемый человек, Чарли. Тебя ценит Император. Тебя будут рады принимать в любом доме… Ты…
- Хорошо, - согласие далось с трудом. – Если ты того желаешь.
- Желаю.
- Но целитель должен быть рядом.
