– Старый мерзавец! – прошипел Искен, явно не ожидавший подобного поворота. – Какого дьявола вы не отправились на все четыре стороны? Неужто мало было того кошеля с золотом, что я вам дал? Чья-чья, а ваша шкура обязана поистрепаться в этой передряге, уж в этом я готов поклясться!..

– Но-но! – Мелихаро, вздернув нос, решительно занял позицию между молодым чародеем и магистром. – Хитрый хрыч, конечно, тот еще подлюга, но не всяким лощеным двуличным соплякам позволено его судить. Хотя, признаю, вы, мессир Висснок, были чрезмерно щедры к нему – теперь этот пьяница не просохнет еще года три, если, конечно, останется жив после этого треклятого приключения.

– Рено, отчего твои приятели при встрече со мной так напрашиваются на взбучку? – в бешенстве процедил Искен, делая вид, что не замечает, как лезут ему в нос разноцветные перья со шляпы Мелихаро.

– Быть может, потому, что вы, будучи от природы и по происхождению расчетливым и гнусным типом, причинили немало горя госпоже Каррен, и мы, являясь ее настоящими друзьями, не в силах спокойно смотреть на вашу хитрую смазливую физиономию? – демон не собирался уступать ни пяди и явно был готов к драке.

– Да вы никак рехнулись! – воскликнула я, в свою очередь успев втиснуться между ними и энергично растолкать в стороны. – У нас совершенно нет времени на...

– У нас будет полно времени, если вы откажетесь от дурацкой идеи потакать зарвавшемуся ученому-неудачнику, которому стукнула в голову идея свести в могилу сначала вас, а затем и добрую половину княжества! – сварливо отозвался Мелихаро, тут же позабыв о своей ссоре с молодым чародеем, и я застонала: похоже, мне предстояло повторить тот самый спор, что я вела только что с Искеном.

– Магистр Аршамбо всего лишь хочет изменить этот мир к лучшему! – я ощутила обиду за ученого, которого все наперебой обвиняли в тайном умысле худшего рода, тем самым подвергая сомнению и мою проницательность – ведь я поверила в искренность Аршамбо и сама вызвалась помочь ему.

– Пфф! – фыркнул демон с крайним презрением. – Человек, который не в силах поддерживать порядок под крышей собственного дома, изменит этот мир к лучшему? Не смешите меня, госпожа Каррен! Посмотрите на его дом и его слуг – и увидите мир, устроенный по его усмотрению! Беспорядок и запустение во всем, что не касается его научных опытов, пара-тройка приближенных обманщиков, изображающих интерес к его изысканиям, но преследующих тайную цель поживиться, – тут Мелихаро одарил выразительным взглядом Искена, однако стыдно стало и мне самой, – да распустившиеся слуги, беспрепятственно разворовывающие все, до чего дотянутся их немытые руки. А если по нелепой случайности рядом с ним появится честный человек, то у Аршамбо даже не хватит ума его сберечь!

– Именно так! – поддакнул магистр Леопольд. – Вспомните, какие отвратительные гренки нам подали в первый день!..

Речь демона нашла поддержку даже у Искена, который, как оказалось, готов был пойти на невероятные жертвы ради того, чтобы меня переубедить.

– Он прав, Рено, – тут он повернулся к Мелихаро. – Хоть это и не значит, сударь, что я забуду иные ваши дерзкие речи и не заставлю вас попросить за них прощения, перед тем повыдергав все перья из вашей шляпы!..

Демон открыл было рот, чтобы ответить Искену в том же духе, но я, поняв, что только зря потрачу время, выслушивая их перебранку, перебила его:

– Господа, вы можете следовать за мной или остаться здесь и продолжить ваши прения, но это ничего не изменит. Я еду к храму и попытаюсь открыть портал. Подумайте хорошенько и признайте, что этого не избежать – раз магистр Аршамбо подобрал ключ к этой двери, значит, кто-то ним рано или поздно воспользуется, и, скорее всего, мы еще пожалеем, что предпочли пройти мимо. К тому же, я предпочитаю верить, что в этом княжестве все-таки нашелся человек, способный переменить мир к лучшему, и не желаю слышать, как его очерняют те, что сами его недавно обманывали. Вы со мной?

Пререкания не затянулись слишком уж надолго – все хорошо знали мой характер, и, к тому же, у каждого из присутствующих, исключая разве что магистра Леопольда, имелся свой резон для того, чтобы неотлучно сопровождать меня.

Искен, конечно же, не мог упустить случай, позволяющий подобраться к вожделенной короне. На его лице, обычно выражающем преувеличенно легкомысленное отношение к жизни, отражалась нешуточная внутренняя борьба: молодой чародей вновь действовал по собственному почину, продолжая умалчивать о моем появлении около Аршмабо, и решения давались ему нелегко, поскольку каждое из них могло непоправимо спутать карты весьма важных особ. Очутись на моем месте кто угодно другой – Искен, ни минуты не колеблясь, отчитался бы о том своим кураторам, чтобы они распорядились имеющимися у меня возможностями по своему усмотрению. Сейчас же он собирался во многом положиться на случай, поскольку то было единственным способом держать меня вне поля зрения своих господ, и это было необычайно мучительным выбором для столь расчетливого человека, каким всегда был Искен.

Мотивы демона, которые тот ничуть не скрывал, были куда проще и человечнее: он намеревался показать, что будет следовать за мной, чем бы это не обернулось. Во взглядах, которых он попеременно бросал то на меня, то на Искена, читалось: "Я-то, заметьте, не веду двойную игру и на меня всегда можно положиться!". Но странным образом это не успокаивало меня, так что я вскоре предпочла перевести взгляд на магистра Леопольда, который трясся на своем муле и всей своей сгорбившейся фигурой выражал самое естественное человеческое чувство в данных обстоятельствах – досаду. Оглянувшись на него в очередной раз, я заметила, что магистр рассматривает какой-то свиток с печатью и из груди у него рвутся печальные вздохи.

– Что это, мессир? – полюбопытствовала я, слегка придержав коня.

– Ах, ничего такого... пустяки... ерунда, не стоящая внимания, – забормотал Леопольд, и от его грустного тона даже каменное сердце горгульи треснуло бы пополам.

– Как же ерунда, если вы из-за нее так печалитесь? – воскликнула я, теперь уж всерьез вознамерившись узнать правду. – Что это за бумага?

– Понимаете ли, – неохотно начал магистр, глядя куда-то вдаль, – вышло вот какое дело: пока я искал кабинет, где обретался секретарь госпожи ван Хагевен, то наткнулся на магистра Урбана, главу кафедры магической истории. Как вы, должно быть, помните, он едва не порушил нашу затею, узнав, что магистр Аршамбо тайно взял себе второго аспиранта. Но к моему удивлению, в этот раз он приветствовал меня так тепло, точно я его добрый приятель. Не успел я подумать, что мое выступление на симпозиуме, по-видимому, произвело на него доброе впечатление, как этот господин принялся жать мою руку и эдак негромко приговаривать, что давно ждал этого момента, а усмирение недовольства мессира Аршамбо возьмет на себя, ведь, если признаться честно, даже глубочайшие познания магистра в истории не искупали его дрянного характера... ну и тому подобное. Я было совсем растерялся, ничего не понимая, однако он сунул мне этот свиток, и я прочитал... Впрочем, смотрите сами!

Подозрительно звонко шмыгнув красным носом, магистр Леопольд передал мне тугой свиток. Я, с трудом развернув его, пробежала глазами по первым строчкам и растерянно хмыкнула: то было прошение адептов третьего года обучения, обращенное к главе кафедры магической истории. Суть его заключалась в том, что адепты желали, дабы впредь лекции по магической истории у них читал магистр Леопольд, а не магистр Аршамбо, и многословно перечисляли преподавательские достоинства лжеаспиранта – занятия с ним показались адептам необычайно увлекательными и познавательными, а методы лектора – смелыми и революционными.

– Он сказал, – Леопольд снова вздохнул с мечтательной тоской, – что та аудитория, где я случайно сотворил магическую вьюгу, стала в некотором роде легендарной: каждую ночь неизвестные проказники рисуют на ее дверях снежинку. А несколько адептов подали заявку на организацию факультативных занятий, при условии, что их буду вести именно я. Клянусь вам, он почти светился от счастья, ведь, по его словам, кафедра уже добрый десяток лет получает штрафные баллы за то, что не ведет индивидуальную работу с адептами – по причине отсутствия всякого желания у адептов изучать историю магии углубленно. А затем он пригласил меня на чаепитие и угостил меня прекрасными эклерами – у них на кафедре подается изумительная выпечка!.. Но что тут говорить – выбросьте-ка эту бумаженцию, и все тут. Подумать только – лектор Академии! Это курам на смех, кристально ясно, что...