В дверь раздался стук, вырвав мэра из мыслей. Он полуобернулся и увидел широкое лицо шефа полиции, просунувшееся в приоткрытую дверь.

— Заходи, — буднично сказал он и повернулся к нему уже полностью. Когда шеф встал перед ним, Данди Акер дружелюбно поинтересовался: — Как наши дела? — он сложил руки за спиной. — Ты сделал, как я просил?

Шеф кивнул.

— Полицейские на площади и внимательно наблюдают за обстановкой.

— Замечательная работа, — мэр потрепал его по плечу. — Конечно, нет никаких предпосылок, что жители могут заволноваться больше положенного — в конце концов, у нас же празднование, мы все отдохнуть собираемся, — однако предосторожности лишними не будут. Я прав? Конечно прав!

— Вы не боитесь, что это вызовет лишние напряжение среди жителей? — осторожно спросил шеф. — Не то чтобы я сомневался в вашем решении, конечно же, — поспешно добавил он как бы в смущении.

— Если вы не будете мозолить людям глаза, то все пройдет нормально. Присутствие полиции на подобного рода мероприятиях — совершенно естественно. — Мэр усмехнулся, а затем поднял указательный палец, вспомнив кое-что: — Да, а что насчет твоего представления?

— Какого представления? — растерялся шеф.

— Ну же, друг мой, мы совсем недавно говорили об этом и говорили серьезно! Неужели ты забыл? Такое важное дело! Не огорчай меня!

— А, — понял шеф, — вы про бешеных псов…

— Именно! Так что с ними? Как продвигается дело?

— Устроить налет мы можем хоть сегодня.

— Нет, сегодня не надо. Завтра. Сделайте это завтра.

— А что касается псов, то мы отловили дюжину таких.

— Замечательная новость. Хорошая работа, мой друг, очень хорошая. Хвалю.

— Не стоит. Я делаю это ради общего блага.

— Вот поэтому — хвалю, — широко улыбнулся Данди Акер. — Когда наши увидят пример того, что происходит с теми, кто ставит себя выше других, они сто раз подумают, прежде чем отбиваться от семьи и охотиться в одиночку. Для чего же тогда была организована ферма? Аппетиты нужно тоже держать в узде. По крайней мере, в ближайшие месяцы и, может быть, год, покуда мы еще слабы.

— Это еще не все, что я хотел сказать про этих «бешеных», — сказал шеф.

— Да? — с каким-то даже разочарованием спросил мэр. — Тогда прошу, продолжай.

— У меня есть основания полагать, что с этой проблемой мы столкнемся еще не один раз. Видите ли, из двенадцати вампиров, что мы поймали, четверо находились в каком-то совершенно невменяемом состоянии. Одного такого мне довелось увидеть своими глазами. Это был мужчина лет пятидесяти. На слова он не реагировал, будто не понимал или не слышал того, что мы говорим. Глядел на нас пустыми глазами, как у куклы, — даже у животных больше понимания в глазах. Он скорее был как… зомби из фильмов ужасов, знаете? Болезненный он какой-то был, худой и осунувшийся.

Улыбка на лице мэра стремительно померкла, брови сошлись на переносице, будто два бревнышка на сплаве.

— Когда мы попытались его задержать, он совсем съехал с катушек, — рассказывал шеф. — Он бросился на моего помощника и отгрыз ему пол-уха, затем отпихнул его и полетел на другого моего подчиненного, но я пристрелил неадеквата быстрее, чем он успел кому-то еще навредить.

Данди Акер подумал-подумал, а затем спросил:

— А другие трое что?

— Другие трое были менее агрессивны, хотя тоже сопротивлялись при задержании и пытались убежать. Мы посадили их в камеру, и они очень негодовали из-за этого — правда, ничего членораздельного из их мычания мы так разобрать не смогли…

— Они все еще там? — спросил мэр. — Я бы хотел увидеть их после праздника…

— Простите, я еще не договорил.

— Конечно, продолжай, пожалуйста.

— Дальше в камере началось совсем ненормальное. Один завыл как волк и расквасил себе башку об стену. Остальные поглядели на него и как сцепились в драке. Полицейский, что приглядывал за ними, аж застыл, как он говорит, в ужасе и не решился вмешаться. В итоге один вампир прикончил другого, разорвав ему глотку, а потом забился в угол и притих.

— Какого черта у них там произошло? — губы Данди Акера изогнулись в обратной улыбке. Не нравилось ему то, что он слышал. Совсем не нравилось. Еще не хватало им таких вот индивидов…

— Пока не могу сказать. Вы, можете, конечно, попытаться поговорить с выжившим, если хотите. Но он был совсем плох, когда я уходил.

— А вы сами пытались что-нибудь из него выудить?

— И не раз — да только он нас по-прежнему игнорирует. Сидит в том же углу без движения и только губами что-то шевелит. Пытались по губам читать — но каких-то слов разобрать не смогли.

Мэр задумался, потирая пальцами подбородок.

— Наркоманы? — предположил он.

— У меня тоже возникла такая мысль. Слушайте дальше, — шеф скрестил руки на груди. — Мы допросили других пойманных вампиров, и двое признались, что пили трупную кровь.

— Трупную кровь? — изумился мэр. — Они что, совсем головой тронулись?

— Они сказали, что им было любопытно. Хотелось попробовать что-то новое.

— Так это что, своего рода наркотик?

— Не факт, потому что мы не знаем, пробовал ли трупную кровь кто-то из неадекватной четверки, — заметил шеф. — И боюсь, вряд ли узнаем, судя по состоянию последнего живого. Однако все допрошенные отмечали невыносимый голод, который, по их словам, ничем нельзя утолить. Они пили кровь, но этого им было недостаточно. Они описывали свое состояние как некое помешательство, которое толкало их на необдуманные поступки.

— Как похищение девочки посреди белого дня, например, — вспомнил Данди Акер. Шеф медленно моргнул как бы в знак согласия, а затем говорил:

— Кроме этого они жалуются на провалы в памяти. Дескать, находились в одном месте, а потом раз — и оказались в совершенно другом. Как будто незаметно заснули и ходили во сне, как лунатики, а потом резко проснулись. Примерно так они это описывают.

— И что ты, думаешь, все это значит? — настороженно спросил мэр.

— Что новая диета на крови, похоже, воздействует на людей по-разному. Чей-то организм воспринимает ее нормально, но а кто-то… кто-то мучается с побочными эффектами или вовсе начинает сходить с ума.

— Это проблема, — недовольно цокнул языком мэр. — Но хорошо, что она вылезла сейчас, а не потом. — Он помолчал, задумавшись, а затем изрек: — Все-таки попытайся разговорить безумца. Может, дело все-таки именно в трупной крови и наркотическом эффекте… Но вести ты, конечно, принес тревожные…

— Я могу идти?

— Конечно, ступай.

Шеф вышел из кабинета. Мэр вновь повернулся к окну и глядел на собравшуюся внизу толпу. Он не мог не подумать — а вдруг и его организм однажды начнет давать сбой? Тоже начнет пропадать память или появится неутомимый голод… Да нет! Очень маловероятно. Невозможно. Симптомы бы давно вылезли наружу, его организм прекрасно воспринимает кровь. Он чувствует себя отлично, даже лучше, чем до того, как стал вампиром. Он полон сил и жизни!

Данди Акер приободрился. Натянул на лицо самую широкую, дружелюбную и обворожительную улыбку, на которую был способен. Он называл эту выверенную и идеально натренированную улыбку Улыбкой-для-важных-дел. Она была воистину страшным оружием. Не было еще ни одной жизненной проблемы, которую бы она не решила.

Пора было спускаться к людям.

Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Люди, сидевшие в камере, вздрогнули. На них сверху вниз уставился белобрысый охранник с грозным выражением на лице.

— Подымайся, — скомандовал он.

В камере повисла напряженная тишина; сидящие вдоль стен пленники робко переглядывались, пытаясь понять, кто тот несчастный, вытянувший неудачный жребий. Очень быстро взгляды уставились на Эрика, на которого охранник взирал ледяными глазами. Эрик не стал испытывать терпение каннибала. Он поднялся и проследовал к выходу. Снаружи поджидал еще один охранник — этот был с длинными волосами.

— Двигай, — он грубо толкнул Эрика в спину.