На несколько мгновений Эрик напрочь позабыл о боли. Спину покрыл холодный пот.

— «Полакомился»? А вы его… И вы тоже… Да кто вы такие?! — выкрикнул он, начиная понимать. — Каннибалы, что ли, чертовы?

— Каннибалы — это слишком грубое слово, — с явным неудовольствием на лице заметил шеф. — Некоторые из нас называют себя кровопийцами. Или вампирами. Кому как угодно. Но я убежден, что мы все еще люди. Пусть с несколько иными потребностями, нежели у большинства. Нам это нужно, чтобы жить. Понимаешь?

— Бред собачий…

— Эрик, я серьезно. Ну зачем мне врать, когда мы себя раскрыли, а ты сидишь связанный в подвале?

Железная логика, черт побери. Но то, что шеф говорит… Он вообще в своем уме? Какие-то вампиры… дети-убийцы… Что это, черт возьми, такое? Такого в реальности ведь не бывает…

— Ты брешешь!

— Вот, — кивнул шеф. — Ты не веришь. И я бы не поверил, окажись я на твоем месте. Думаешь, это какая-то фантастика, да? Я тоже думал так поначалу, парень. Но это уже не фантастика, это реальность. Ты правильно сказал, что многое зависит от восприятия. Тебе просто нужно привыкнуть. И это станет реальностью. Как для нас являются реальностью какие-нибудь телевизоры, которые для древних людей были бы магическими говорящими коробками.

У Эрика это просто не укладывалось в голове. Вампиры… каннибалы… неважно. Они пьют человеческую кровь, потому что этого требует их организм — он правильно понял? Как нормальным людям нужна вода, так и этим извергам — кровь! Это происходит взаправду?..

— Да, Эрик, — сказал шеф, как будто услышав его мысли, — такова реальность. — Он встал на месте. — В больнице нам были нужны только пакеты с кровью. Остальное украли для того, чтобы никто не понял, что именно мы хотели украсть. Хотя это была не моя идея, и я считаю, что это была излишняя осторожность…

— А мальчика… Вы потом его отравили?

— Никто его не отравлял. Он умер потому, что долго не пил крови. Нам надо было проверить, что произойдет, если перестать пить кровь.

— Боги морские…

— Он стал для нас проблемой, — добавил шеф. — Он чуть нам все не испортил.

— Так вы спокойно жертвуете своими? Он же ребенок, ради всего святого! И ты еще называешь вас семьей… что это за семья такая… — вымолвил Эрик. С каждой минутой ему становилось все тяжелее говорить. — Я слышал, люди уезжают из города… Они ведь не уезжают на самом деле?..

Шеф коротко кивнул.

— Нам ведь нужно как-то питаться.

— Ненормальные… — процедил Эрик.

— Зависит от того, с какого угла взглянуть. Твои слова, кстати, — беззлобно заметил шеф. — Для нас это теперь совершенно нормально. Организм чувствует жажду — ты пьешь воду. Так же и у нас. Мы такие же люди. Просто вместо воды у нас кровь. Хотя так если посмотреть, кровь — та же жидкость. Вода, только красная и со специфическим вкусом.

На губах толстяка застыла пугающе спокойная улыбка. Нет, он не был безумцем. Он понимал, что говорил. Он верил в то, что говорил. И это пугало еще больше.

— Ты, верно, считаешь нас чудовищами.

— Вы и есть чудовища, — процедил Эрик, глядя на шефа исподлобья. — Или ты хочешь сказать, что это не так? Тоже будешь оправдывать это моими словами про разные углы?

— Нет, парень. Я вот что тебе скажу: мы были обречены с самого начала. У нас не было ни единого шанса на то, что мы сможем жить прежней жизнью. Думаешь, мы не пытались? Мы начинали с крови коров и свиней, но это не помогло. Мы все равно чувствовали голод. Кто-то однажды предложил устроить с жителями обмен, мол, они будут сдавать кровь, а мы их в свою очередь не будем трогать… и это, возможно, сработало бы — живи мы в другом мире. В этом же мире нас обозвали бы ненормальными, извращенцами, как ты сейчас. Мы могли бы скрываться, устроить схему через больницу, запустить какую-нибудь сдачу донорской крови… но это было сложно и долго, и вряд ли бы эта задумка сработала. Люди бы сдали раз, сдали два, а потом утратили бы к этому интерес, и мы бы остались ни с чем. Можно было бы в теории закупать донорскую кровь, но рано или поздно у кого-то могли возникнуть вопросы, куда девается столько крови. К тому же она замороженная; она может быть заменой до поры до времени, но все же нам нужна именно свежая. У нас не было иного выбора, понимаешь? Нам пришлось похищать людей.

Шеф замолчал, поглядел на Эрика, выжидая, пока тот все переварит.

— И что вы сделали с похищенными?

— А ты еще не понял? Мы организовали ферму крови. У одних мы забираем кровь, пока другие в это время ее восстанавливают. Восстановили — мы забираем у них, а предыдущие отдыхают. И так по кругу. Снова, и снова, и снова.

Эрик молча уставился пустым взглядом себе под босые ноги. У него просто закончились слова. Эти люди — нет, эти нелюди! — они использовали жителей Бланверта как какой-то скот! Да даже к домашней скотине отношение лучше…

— Мы хорошо относимся к этим людям, Эрик, — сказал шеф со взглядом, будто это действительно так.

— Не считая того, что вы их похитили и удерживаете взаперти, забирая их кровь? — язвительно ответил Эрик.

— Да, не считая этого.

— Мерзкими каннибалами от этого вы быть не перестаете.

— Мы не каннибалы, — сдерживая раздражение, проговорил шеф.

— Как скажешь, урод.

— Мы кормим их как следует. Мы аккуратны, когда берем у них кровь.

— Ты кому это доказываешь? — с презрением выпалил Эрик. Шеф засопел недовольно, промолчав. — Что дальше? Зарежешь и меня тоже, как свинью? Не просто так ведь ты мне все это рассказал…

— Ты хотел ответов, парень, ты их получил. Но убивать я тебя не собираюсь, нет, — шеф покачал головой, тряся двойным подбородком. — Мы не убиваем людей.

— Да что ты говоришь!

— Это будет напрасной тратой. Зачем нам убивать, раз нам нужна кровь? Убьем — и потеряем восполняемый источник. Ты сам напросился, Эрик. Честно, я не хотел, чтобы все так закончилось. Ты мне казался толковым парнем.

— Просто закрой уже свой поганый рот, — процедил Эрик сквозь зубы. «Я найду способ выбраться! — думал он. — Я не стану скотом… Я еще с вами поквитаюсь… Вы еще получите свое…»

Шеф, ничего не говоря, посмотрел на Эрика каким-то непонятным взглядом, а затем развернулся и прошагал к выходу. Щелкнул переключатель, и мир снова уменьшился до белого прямоугольника. Недолго его заслоняла толстая фигура, затем послышался скрип петель, а за ним — хлопок, и последний свет померк.

Эрик остался наедине с собственными мыслями и чувствами — но ненадолго. Как бы ни были сильны его гнев и ненависть, тело его оказалось слабее, и он потерял сознание.

Ким зашел на кухню и весь напрягся. За столом сидел старший брат и курил, поглядывая в окно. Звуки с улицы, доносящиеся через открытую форточку, разбавляли тишину. Брат сделал затяжку, выпустил мягкое облачко дыма и обратил внимание на неподвижно стоящего Кима.

— Сядь со мной, — сказал он.

Ким выдвинул стул из-за стола и сел. Он почувствовал, как руки стали скользкими от пота. Сидение было как будто с иголками. Он несколько раз кашлянул от едкого дыма, кружившего в воздухе, у него заслезились глаза, однако брат продолжал курить, не обращая внимания.

— Я хочу поговорить с тобой кое о чем, — сказал брат.

— О чем же?.. — неуверенно спросил Ким, стараясь не выдавать волнения. Получалось плохо. Он знал, о чем будет разговор. Этот разговор назрел давно, однако он его постоянно избегал.

Брат выдохнул очередную порцию дыма и постучал сигаретой о стеклянную пепельницу.

— Вся эта шумиха началась только по твоей вине, — сказал он, продолжая смотреть в окно.

— Знаю… — втянул Ким шею в плечи.

— Знает он… А ты знаешь, что из-за тебя нас едва не раскрыли? Боже, неужели было так сложно приглядеть за мальцом, а, братец? Ты мне казался ответственным парнем.

Ким молчал, не зная, что сказать на это. Он не чувствовал себя виноватым. Он был заложником ситуации. Он делал то, что совсем не хотел делать, что было так противно нутру, что его постоянно преследовала тошнота.