— Держи-ка язык за зубами, девка, — пригрозила похитительница. — «Ненормальные»! Тебе-то легко говорить!.. Ты никогда не испытывала этого голода, ты ничего не знаешь… вообще ничего, так что лучше закройся и больше не говори! — ее это здорово задело.

Алисе не хватило смелости еще раз надавить на больное место. Она побоялась, что ее попросту убьют. Убьют ведь, им ничего это не стоит — видно по глазам — и некому будет спасать Киру…

— Зачем вы пьете кровь? — осторожно спросила Алиса. Ей позволяли пока спрашивать, и она спрашивала, надеясь непонятно на что. Помощи неоткуда ждать. Она одна.

— Потому что нам это нужно, — сказал похититель. — Без этого нам никак не выжить.

— Вы как… вампиры, что ли?

— Наверное. Только удлиненных клыков у нас нет, — похитительница потянула угол рта, демонстрируя зубы. — И кожи бледной тоже нет. И серебра с чесноком мы не боимся. Как и солнечного света тоже. Насчет большей продолжительности жизни ничего не скажу — никто не проверял пока.

— И вы умрете, если не будете пить кровь?

— Точно.

«Они пудрят тебе мозги! — подумала Алиса. — Какие вампиры? Вампиров не бывает, такое только в кино показывают, это выдумка! Но… Жану я тоже не верила — и теперь я здесь…»

— Хватит пустой болтовни, — сказала похитительница. — Дорогой, бери уже нож. Я голодна как волк.

«Постойте!» — хотела сказать Алиса, но губы лишь безмолвно зашевелились. Похититель тем временем взял нож, задумчиво посмотрел на Киру, потом — на застывшую девушку.

— А с ней как поступим? — спросил он.

— Потом разберемся, — пренебрежительно махнула рукой похитительница. — Пусть смотрит, если хочет. — Она села с краю дивана, положила голову Киры себе на колени, и это разгневало Алису:

— Не трожь ее!

— Девочка, ты так очаровательно храбришься, — беззлобно говорила женщина, — ты бы видела себя со стороны. Ты, конечно, можешь попытаться нам помешать, но ты спроси себя — а получится ли это у тебя? Я бы на твоем месте не рыпалась.

Алиса была бессильна. Огромный нож в руке похитителя, грозно блестя лезвием, загипнотизировал ее, сковал ее мышцы, не давая пошевелиться.

— Откуда начнем? — спросил похититель.

— Может, с этой маленькой ручки? — похитительница взяла левую руку Киры и тоже положила ее себе на колени.

— Постойте! — воскликнула Алиса и сделала робкий шаг навстречу. — Вам не нужно это делать!..

— Нам — еще как нужно, — резко сказала похитительница. — Правда, дорогой?

Он не ответил, поджав губы.

— Она ведь совсем еще ребенок, — слабым голосом говорила Алиса, тщательно подбирая слова. — Она никому никогда не делала ничего плохого, она просто… маленькая девочка, которая любит рисовать, смотреть мультики и гулять со своими друзьями…

— Захлопни-ка ты свою варежку по-хорошему, или я ее тебе сама закрою, — злобно воскликнула похитительница. — А ты чего задумался? Не обращай на девку внимания! Она только трепаться и может, она ничего нам не сделает.

Однако похититель проигнорировал ее слова, и Алиса, видя это, проговорила с набежавшими на глаза слезами:

— Пожалуйста… умоляю вас, не делайте этого…

— Дорогой? Ты же не собираешься ее слушать? — холодно сказала похитительница.

Похититель отвел глаза куда-то в сторону, шумно выдохнул, а затем изрек:

— Конечно не собираюсь. Назад пути уже нет, — он склонился над Кирой, приготовив нож.

— Нет! — отчаянно выкрикнула Алиса, сделав еще один шажок вперед. — Возьмите меня! Делайте со мной, что хотите! Пейте кровь, режьте, сколько вам хочется — только отпустите мою сестру!

Нож, приближавшийся к руке Киры, замер. Похититель посмотрел на свою пассию со взглядом, мол, может, так и поступим? Он как будто даже оживился, обрадовался, услышав это.

— И зачем тогда мы столько за вами следили? — фыркнула похитительница. — Зачем тогда мы подбирали хороший момент? Ты не понимаешь: нам нужна именно мелкая, а не ты. Нам твоя старая кровь ни к чему.

— Мне пятнадцать! — соврала Алиса, хотя собиралась вообще сказать, что ей тринадцать, однако в последний момент поняла, что на тринадцать она не выглядит.

— Старовата. Будь ты на пару лет младше…

В этот момент Кира приоткрыла глаза, неожиданно придя в себя. Увидев зависшее над ней лезвие, она широко распахнула глаза, запищала в страхе и попыталась вскочить, однако похитительница не позволила ей это сделать, ухватив одной рукой за талию. Другой рукой она закрыла ей рот и прошипела как змея на ухо:

— Будешь пищать — отрежу язык. Будешь дергаться — переломаю конечности. Я понятно выразилась?

Бедная Кира глядела на нее, ничего не понимая. Она не услышала слов — вернее, услышала, но смысл полностью ускользнул от нее. Она была до смерти перепугана и притихла только из-за леденящего душу голоса похитительницы.

— Сестренка! — позвала Алиса. — Сестренка, я здесь!

Кира увидела ее. На лице Киры возникло жалобное выражение, как у котенка, брошенного хозяевами на произвол судьбы.

— Я с тобой, сестренка! Все будет хорошо, — пообещала Алиса, сама не веря своим словам. — Я не дам тебя в обиду!

— Вот правильно, — одобрила похитительница. — Говори с ней. Успокой ее.

Алисе хотелось выть от бессилия. Она ничего не могла сделать… Ничегошеньки! Только смотреть, как над сестрой измываются два психопата, и пытаться успокоить бедняжку. Она сжала ладони в хрупкие кулаки. Она так жалела, так злилась, что была собою — бесполезной, слабой, неспособной никого защитить.

Лезвие ножа коснулось кожи. Кира плаксиво замычала, но, завидев страшные глаза похитительницы, моментально притихла.

— Не спеши, дорогой. Сначала сделай маленький надрез…

— Кира! — позвала Алиса, пытаясь ее отвлечь. — Смотри на меня! Не смотри на них, только на меня — я с тобой!

«Боже, что я делаю? — пронеслось у нее в мыслях. — Они ведь убьют ее! Может, отобрать у мужчины нож? Но это ведь невозможно! Он быстрее меня зарежет! Но даже если отберу… что я с этим ножом сделаю? Начну угрожать? Они же меня всерьез не воспримут! Господи!..»

Лезвие ножа надавило на кожу маленькой руки, но пока ее не разрезало. Ладонь похитителя дрожала.

— Ты меня совсем утомил, дорогой. Дай-ка нож, я сама все сделаю. Только девчонку придержи.

Он не спешил передавать нож.

— Мы отпустим ее, — вдруг заявил он.

— Еще чего! — воскликнула похитительница негодующе. — Я не для того столько ждала! Я голодна, морской черт меня раздери, и я не собираюсь отпускать деликатес! И она нас видела… они обе нас видели.

— Им все равно никто не поверит, если они про нас кому-то расскажут, — серьезно заметил похититель. — Мы отпустим ее, — повторил он твердо, — когда ты насытишься. Я не притронусь к ее крови.

Похитительница посмотрела на него, нахмурившись, а затем как-то даже обрадовалась, легонько улыбнувшись, и сказала:

— Как скажешь, мой дорогой.

Она взяла у него нож и недолго думая сделала небольшой надрез на тыльной стороне Кириного запястья, заставив ту приглушенно пискнуть. Подождала, пока в ранке наберется немного темной крови, а затем жадно слизала ее. Удовлетворенно причмокнула губами.

— Какой нежный сладенький вкус, какой запах… — прошептала она в удовольствии. — Я… Аж голову затуманивает… Ты не чувствуешь, дорогой?

— Чувствую, — признался тот, сглотнув слюну.

— Ты уверен, что не хочешь попробовать?

— Нет… Я не могу.

— Тогда знаешь что? Я сама. Я выпью все сама… она такая… я даже не могу описать словами…

По щекам Киры бежали слезы. Боясь гнева похитителей, она плакала без единого звука. Алиса сама едва сдерживала слезы. Она в свою очередь боялась, что лишит сестру той ничтожной моральной поддержки, если тоже сейчас заплачет. Вдруг она поняла, что похитители как будто впали в какое-то оцепенение. Мужчина смотрел куда-то сквозь диван, женщина тоже неотрывно глядела в одну точку на полу. Только Кирин взгляд испуганно метался между ними, и когда он вновь с мольбой уставился на Алису, та поняла, что надо скорее что-то сделать, пока есть возможность. Она отберет нож и…