Здесь речь пойдет не о старинной общине евреев города Кайфын, а о евреях Харбина и Шанхая, поселившихся там в новейшее время.

Североманьчжурский город Харбин начал расти в конце XIX века как столица «Желтороссии» — русской сферы влияния в северном Китае. И как центр КВЖД — китайской восточной железной дороги[73]. В городе возникли русские кварталы. С 1901 года евреям разрешено было там селиться, в интересах быстрейшего освоения края. (Тогда Северная Маньчжурия была мало населенным, полудиким районом Китая).

Итак евреи стали селиться в Харбине, где не было трудностей с правом на жительство и погромов. В частности, там осели некоторые евреи, участники русско-японской войны.

Постепенно возникли общинные, религиозные и культурные учреждения. Некоторые харбинские евреи разбогатели. А затем грянула Первая мировая война. Началось выселение евреев из прифронтовой полосы. Кто-то добрался тогда даже до Харбина. В ходе гражданской войны появились там новые беженцы. Одни спасались от большевиков, другие от белых. Тут стоит заметить, что и в Сибири, и на Дальнем Востоке гражданская война несла евреям, кроме обычных для всех бед, особые опасности. Некоторые предводители белых на востоке России проявляли столь же лютый антисемитизм, как те, что сражались на Украине. Если атаман Семенов или барон Унгерн-Штернберг убили сравнительно немного евреев, то только потому, что и жило их на востоке страны мало. Сам адмирал Колчак евреев тоже не жаловал. Но резни не допускал.

В Харбине, на территории Китая, обстановка оставалась спокойной. Среди лиц, бежавших туда из Сибири и Дальнего Востока, огромное большинство составляли, конечно, русские белоэмигранты. Среди них было достаточно антисемитов, но здесь они не могли разгуляться.

До середины 30-х годов советской власти не удавалось взять под полный контроль русскую границу на Дальнем Востоке, проходившую во многих местах по полностью безлюдным районам. Так что в Манчжурию пробирались новые беженцы. В большинстве своем это были «раскулаченные», высланные большевиками в дальневосточную глухомань. И староверы, осевшие там издавна, но не вынесшие Советской власти. Встречались среди беженцев и евреи.

Харбин в двадцатые годы стал одним из центров русской эмиграции и одним из очагов культуры российского зарубежья. Евреев там насчитывалось приблизительно 20 тысяч. И они были очень активны в экономике и культурной жизни.

В 1931 году Маньчжурия была захвачена японцами. И там провозгласили государство Манчжоу-Го, независимое от Китая. (На практике оно полностью зависело от Японии.) На положении русской эмиграции и евреев это не сказалось.

Но вскоре в Харбине, по примеру Германии, появилась русская фашистская партия. Понятно, как они относились к евреям. Японские власти, однако, не обращали внимания на их призывы. Даже антисемитская агитация берлинских союзников не имела успеха у японцев. И евреи Харбина пережили войну относительно благополучно.

Драматичнее развивались события в Шанхае. Шанхай довольно молодой город. Его бурное развитие началось только в XIX веке, когда Шанхай стал главными воротами проникновения в Китай западного капитализма. Со всеми его плюсами и минусами. В городе возникли американский, британский и французский кварталы, имевшие собственное управление, независимое от китайских властей. Вот в британском секторе и возникла первая еврейская община. Это были сефарды, переселившиеся в Британскую империю с приходившего в упадок Ближнего востока. В большинстве случаев, они попали в Китай через Индию. Сефардские евреи играли значительную. роль в шанхайской торговле. Некоторые из них стали очень богаты. На первых порах они приглашали на работу, в качестве низших служащих, евреев из Кайфына, родной язык которых был китайский. В этом городе, в центральном Китае, еврейская община существовала со времен средних веков (возможно, с XII века). И тамошние евреи «окитаились» и даже внешне походили на китайцев.

А когда разразилась революция и гражданская война в России, в Шанхае появились бежавшие из России ашкеназы. Их было тысяч пять, в большинстве неимущих — все потеряли при эмиграции. Прибыли и собственно русские беженцы. Были среди них и антисемиты. Но в Шанхае они чувствовали себя еще менее уверенно, чем в «издавна русском» Харбине.

Сефардская община, насчитывавшая примерно тысячу человек, оказала материальную помощь евреям выходцам из России. Но, при этом, держала новоприбывших за бедных родственников и не сближалась с ними.

Ситуация сложилась похожая на ту, что в XVII веке была в Западной Европе, куда бежали ашкеназы из Речи Посполитой от казаков Хмельницкого. А в тех землях уже обосновались богатые сефарды, ранее мигрировавшие туда с Пиренейского полуострова.

К началу 30-х годов жизнь бывших российских евреев в Шанхае более или менее наладилась. Установились связи с соотечественниками в Харбине. И тут началось прибытие немецких евреев, а с 1938 года и австрийских.

Все ранее обосновавшиеся в Шанхае евреи, разумеется, помогали новоприбывшим. Шанхай оказался одним из немногих мест на земле, где двери перед беженцами не захлопнулись наглухо.

В 1937 году Шанхай, после жарких боев, был оккупирован японцами. На положение беженцев это не повлияло. Туда еще можно было въехать по китайской визе. И вскоре германские эмигранты, к которым причисляли и австрийских, составили большинство в еврейском мире Шанхая. А один из уголков города стали называть «Маленькая Вена». А в настоящей Вене китайский консул Хо Фан Шан, праведник мира, выдавал австрийским евреям визы до последней возможности, действуя против приказов своего начальства. После «Хрустальной ночи» венские евреи называли эти визы «визами на жизнь». В Шанхай в 1941 году попали и некоторые евреи из числа спасенных праведником мира Сугахарой, японским консулом в Каунасе. Он тоже выдал им визы без согласия вышестоящих инстанций. В частности, оказалась там знаменитая в религиозных кругах ешива из местечка Мир (теперь она в Иерусалиме).

Материальное положение многих эмигрантов было трудным. Случалось, что брались евреи за работу, которую китайцы считали слишком тяжелой и грязной.

Сколько собралось евреев в Шанхае в конце 1941 года, когда Япония вступила во вторую мировую войну? Называют цифру 30 000 человек. Возможно, это преувеличение. Ибо был и отъезд евреев из Шанхая. С 1937 года шла японо-китайская война. Хотя она не касалась евреев прямо, они стали искать места поспокойнее. И кто смог достать визу в США, Австралию и т. д., уехал. По минимальной оценке в городе, ко времени, когда Вторая мировая война охватила восточную Азию, проживало 18–20 тысяч евреев. В огромном большинстве людей без гражданства — бывших германских и российских жителей.

И вот Япония вступила в войну с США и Британской империей. Конечно, всех граждан этих стран тут же арестовали. В том числе и евреев-сефардов, подданных Великобритании. А несчастных беженцев не тронули! Но это было еще не все. Японские власти, в связи с войной, ввели в Шанхае карточную систему. И всем германским евреям (к ним отнесли и австрийских) выдали льготные продуктовые карточки, как немцам. Такого Берлин стерпеть не мог. Последовал яростный дипломатический нажим. Из Германии даже прислали специалиста по решению еврейского вопроса. С опытом работы в Польше. (А это было не просто в условиях войны — где Германия, а где Япония! Но когда касалось евреев, трудности Гитлера не останавливали.)

В конце концов, идя навстречу союзнику, японцы в 1943 году организовали в Шанхае гетто. Жизнь там была, конечно, трудная, но много легче, чем в тогдашних европейских гетто. До геноцида не дошло.

Короче говоря, не истребляли японцы евреев. Проявляя зверскую жестокость к китайцам, плохо относясь к военнопленным (во времена Трумпельдора было иначе), они вели себя умеренно в еврейском вопросе. И в Китае и на Филиппинах, куда тоже просочились перед войной немецкие евреи.