Но вот в сентябре 1937 года около Дамаска, в курортном городке Блудан, собралась панарабская конференция под председательством иерусалимского муфтия. Владевшие Сирией и Ливаном французы тоже хотели тишины и не собирались осложнять себе жизнь ради англичан. Арабы там собрались легально. Конференция выразила протест против раздела страны[42]. Был создан «комитет защиты Палестины» для сбора денег, закупки оружия, вербовки добровольцев. Вскоре после конференции произошло стремительное обострение обстановки: в Назарете по дороге в церковь был убит арабом Луис Андрюс — тот самый британский чиновник, который разоблачил перед комиссией Пиля легенды об изгнанных арабских крестьянах. Незадолго перед этим он был назначен губернатором Галилеи. Тут арабы снова перегнули палку. Англичане этого стерпеть уже не смогли и ответили как должно. Высший Арабский Совет был распущен, сотни видных арабов арестованы, несколько самых активных высланы из наших мест за тридевять земель. Муфтий бежал в Ливан. Англичане объявили, что снимают его с должности. Но надо было думать раньше. Снятие с должности муфтия само по себе было незаконно и только прибавило ему популярности. В своей деятельности муфтий между тем все больше склонялся от Муссолини к Гитлеру. Дело было в том, что весной 1937 года в Испании, где фашистские диктаторы вмешались в гражданскую войну, итальянские войска потерпели позорную неудачу. Потом это будет случаться часто, но тогда произошло в первый раз (после Первой мировой войны) и было сенсацией. Тут была не Эфиопия. Испанские республиканцы уже получили советское оружие. И при встрече с серьезным противником военная техника и бойцы Муссолини оказались явно не на высоте.

А немцы, несмотря на свою немногочисленность[43], проявили себя в Испании сильными воинами. Именно тогда, в 1937–1938 годах, на страницах мировой печати впервые появились слова «Юнкерс», «Мессершмитт», «танковый клин» и т. п. Становилось ясно, кто есть кто в союзе двух диктаторов. Муфтий это тоже хорошо понимал. А у нас в Стране Израиля с осени 1937 года снова вспыхнула война, которая, впрочем, и не затухала окончательно с весны 1936 года.

Английские планы раздела Палестины повлияли и на евреев. Само собой подразумевалось, что те территории, где не было еврейских поселений, отходили к арабам. И евреи вдруг увидели, что освоенные ими земли, во-первых, малы, во-вторых, не представляют единого комплекса. Ситуацию надо было исправлять. Так резко активизировалась операция «Стена и башня». Суть ее была в следующем: еще до начала беспорядков было куплено много земель в районах, удаленных от мест компактного проживания евреев. Их пришлось осваивать в ходе арабских волнений еще в конце 1936 года. Но разговоры о разделе страны подхлестнули операцию, и в 1936–1938 годах было основано 36 поселений. Часть земли для них выкупалась уже «на ходу».

Была разработана специальная тактика, согласно которой евреи на купленных землях появлялись внезапно: подъезжал караван машин, сгружались заранее приготовленные доски, брусья, и мигом, еще до темноты, вырастала стена — два параллельных сплошных забора, близко один от другого, между ними щебенка. Это вокруг поселения. А в центре — башня с прожектором. Пушек у арабов не было. Жизнь показала, что, если поселение уже заложено, арабам его не взять. Кажется, все это были кибуцы. Некоторые из них даже добились в те годы экономического успеха, несмотря на трудную обстановку полуосады. И то был звездный час кибуцного движения.

Два из построенных поселений имеют драматическую историю, в дальнейшем связанную с Вингейтом. Первое из них — кибуц Тират Цви, основанный религиозными сионистами[44] летом 1937 года, то есть во времена относительно спокойные. Но в конце того года, как известно, начался новый виток арабского восстания. Тират Цви находился далеко от других еврейских поселений, и арабы решили начать с него. Сначала разоружили располагавшийся поблизости полицейский пост. Это им легко удалось: арабы-полицейские отдали оружие без единого выстрела. Затем ударили непосредственно по Тират Цви. Напали внезапно, ночью, так как тогда еще считалось, что ночная темнота — на стороне арабов. Это и подтвердилось: им удалось сразу же вывести из строя прожектор. Бой шел в темноте. В итоге арабы были разбиты и бежали, а евреи потеряли двух человек. Потери арабов неясны, но они явно были чувствительны. Исход этого дела вызвал громкую сенсацию.

Тут следует заметить, что англичане разрешали иметь немного легального оружия в поселениях «стена и башня», но его явно не хватало. А в других, старых поселениях, было и того хуже. По счастью, «Хагана» располагала и нелегальным оружием, которого у поселенцев было даже больше, чем легального.

К слову сказать, еще раз Тират Цви прославилось 10 лет спустя, но это уже далеко за пределами моей сказки. Там жили уже не те верующие евреи, что гибли, как овцы.

Громким делом стало также основание кибуца «Ханита». В первые месяцы 1938 года многие еще верили в возможность раздела страны. Опять встал вопрос о Верхней Галилее, прямо как во времена Трумпельдора. Еще в конце 1937 года Бен-Гурион заявил: «Если на северной границе будет 4–5 еврейских поселений, это укрепит наше право на Верхнюю Галилею». В марте 1938 года первое такое поселение было заложено: обычный социалистический светский кибуц. Считается, что это было геройским делом. В Ханите есть музей, рассказывающий о тех днях, о том, как из-за бездорожья последние километры грузы везли на ослах и верблюдах. О том, как прятали нелегальное оружие, как впервые использовали самолеты — пока еще только для наблюдения с воздуха за арабами. Во всех этих делах отличился наш старый приятель, Ицхак Саде, — он командовал «военным обеспечением операции». С нашей стороны в боях там погибло 10 человек.

В общем, даже в разгар восстания в 1938 году арабы не могли противостоять еврейскому поселенчеству.

А всего в 30-ых годах количество еврейских сельскохозяйственных поселений возросло со 107 до 252, а число еврейских крестьян с 45 тысяч до 137 тысяч.

Тактика «Хаганы» оставалась оборонительной, хотя за годы борьбы в ней изменилось многое. Появилась разведка: за арабами присматривали выходцы с Востока. Присматривала «Хагана» и за англичанами. Росло подпольное военное производство, к которому привлекали профессоров Иерусалимского университета, Хайфского политехнического института, Вейцмановского исследовательского института в Реховоте[45]. Но в условиях подполья с одной стороны, общей отсталости страны — с другой, сделать можно было немного. Главное, появились «полевые роты» — зародыш регулярной армии. В 1938 году в них состояло около 1 000 человек, все время находившихся в лагерях, в боевой готовности. Их старались обучить и вооружить получше. В случае нужды роты быстро перебрасывали в другие районы. Эти подразделения подчинялись центральному командованию «Хаганы» и имели кустарно бронированные машины. Людям платили жалованье, хотя и небольшое. Для содержания рот был введен специальный неофициальный налог «выкуп ишува». Его платили добровольно, но достаточно исправно, так как понимали его необходимость. «Ревизионисты», к слову, этот налог не платили: у них была своя организация — «Эцель».