Но были в «Хагане» и люди, считавшие, что проявлять сдержанность («хавлага») — не значит сидеть за оградой, нужно сделать оборону активной. Первым начал такие действия наш старый знакомый — Ицхак Саде. В те годы ему было уже 46 лет, выглядел он степенно и носил очки. Но боевой задор в нем не угас. Летом 1936 года Ицхак Саде был послан «Хаганой» организовать оборону западных пригородов Иерусалима, которые обстреливались каждую ночь с соседних холмов. С тех самых холмов, на которых сейчас уже находятся еврейские кварталы. Саде лично стал во главе небольшого отряда, каждую ночь отправлявшегося в горы и сражавшегося с арабами, обстреливая деревни — «гнезда» банд. Постепенно отряд увеличился до 70–75 человек. Обычно использовалась тактика «молота» и «наковальни». «Молот» — подвижная группа — гнал арабов на сидевших в засаде бойцов «наковальни». Тактика эта была отнюдь не самой безопасной, так как ночью вполне можно было перестрелять и друг друга. К счастью, все проходило отлично: Саде хорошо обучил людей. Он не только командовал, но и лично участвовал в схватках. И еще он рассказывал своим молодым бойцам о Трумпельдоре. Позднее, в 1937 году, когда его направили обеспечить безопасность больших каменоломен, снабжавших стройматериалами Тель-Авив, Саде дополнил свою тактику следующим приемом: он со своими ребятами запросто среди бела дня захаживал в арабскую деревню, известную отнюдь не мирным нравом. Отбиралось для таких мероприятий человек 6–7, которые шли в кафе, посиживали там, неторопливо попивая кофе и болтая с хозяином о том, о сем. Затем расплачивались и не торопясь уходили. На арабов это производило впечатление. И на евреев тоже. С англичанами же было джентльменское соглашение — они не мешали.

Летом бурного 1936 года случилось событие, очень важное для дальнейшего повествования. Но тут надо начать издалека. Фамилия Вингейт (Wingate) к тому времени была уже известна на Ближнем Востоке. Рейджинальд Вингейт был одним из самых высокопоставленных и заслуженных британских деятелей в нашем регионе. Его карьера началась задолго до Первой мировой войны — на рубеже XIX–XX веков, когда англичане сражались в Судане с мусульманскими фанатиками — «махдистами»[41]. Тогда Рейджинальд впервые отличился — был начальником британской разведки и хорошо себя показал. Кстати, в тех событиях участвовал и Черчилль, написав о них впоследствии книгу «Речная война». А командовал английскими войсками Китченер. С тех пор Рейджинальд дослужился до должности Верховного комиссара Египта (полунезависимого). Именно он в Первую мировую войну организовал посылку из Египта всего необходимого для арабских повстанцев Лоуренса Аравийского. Словом, в те годы в нашем регионе это был «большой человек». Вейцман познакомился с ним лет на 20 раньше, чем с Ордом Вингейтом — главным героем этой сказки. Когда Вейцман прибыл в наш регион в 1918 году в составе сионистской комиссии, то получил, по его словам, много ценных советов от Рейджинальда Вингейта, хорошо знавшего арабов. Советы эти, по сути, сводились к тому, что арабу верить нельзя, ибо у него в каждую фразу вложено много разных смыслов. (Тогда так считали многие европейцы, жившие на Востоке.)

Рейджинальд Вингейт, как и большинство британских «практиков», выступал против Декларации Бальфура, указывая, что в Египте она разозлила и мусульман, и христиан. В общем, сэр Рейджинальд был обычным британским колониальным деятелем высокого ранга. Наш же главный герой, Орд Чарльз Вингейт (Orde Charles Wingate), хоть и дослужился до генеральского чина лишь к концу жизни, обычным отнюдь не являлся. Часто пишут, что он был двоюродным братом Рейджинальда, но, как я выяснил, двоюродным братом верховного комиссара Египта был не сам Орд Вингейт, а его отец. К тому же наш герой состоял в родстве и с Лоуренсом Аравийским, отец которого являлся родственником матери будущего «Лоуренса Еврейского». Орд Вингейт родился в Индии в 1903 году в аристократической англо-шотландской семье. Отец дослужился до полковника. Но жили они очень скромно, почти бедно — много жертвовали на благотворительность. Семья отличалась религиозностью, так что не вызывает удивления и религиозность самого Вингейта. Неудивительно и то, что он выбрал военно-колониальную карьеру: это была семейная традиция. Труднее понять, где и почему Вингейт начитался Маркса и как это у него сочеталось с религиозностью и службой в колониальных войсках. Вообще, Вингейт был человек эксцентричный. Получив военное образование, усовершенствовался в арабском языке, потом попросился на службу в Судан, где его родственник Рейджинальд Вингейт был всемогущ. Орд с его помощью поступил в 1927 году на службу в «Силы защиты Судана». Это была колониальная часть, в которую вербовались местные жители. Командовали ею английские офицеры. Тут были свои плюсы и минусы. Часто приходилось подолгу жить в совершенно диких местах. Зато молодые офицеры получали такую самостоятельность и такую власть, о которых не приходилось и мечтать в других частях. Если в регулярной армии Вингейт числился лейтенантом, то в суданских силах он был «бимбаши» — довольно высокий чин, что-то вроде майора. Там вполне проявился характер нашего героя. Когда он во главе небольшого отряда ловил у эфиопской границы браконьеров — охотников за слоновой костью (слонов уже тогда охраняли), людей вовсе не безобидных, все шло прекрасно. Когда же надо было служить в более окультуренной местности, где присутствовало начальство, — «прекрасно» не было, ибо начальства он просто не выносил. Оно его, кстати, тоже. Когда Вингейт стал знаменит, о его нестандартном поведении складывали легенды… Орд отличался великолепной физической подготовкой. Поговаривали, что в Судане он ставил опыты на себе. К примеру, сколько человек способен пробыть на солнцепеке. Уже тогда Вингейт уверовал, что предназначен для больших свершений. Он даже попытался совершить в Африке одно необычное дело. В тех местах ходили легенды о заколдованном оазисе. «Зарзура» — арабский вариант сказки о спящей красавице. Но некоторые полагали, что в этих легендах есть рациональное зерно и что оазис существует. Вингейт пытался его найти, предприняв очень трудную и опасную экспедицию, но не преуспел. Времена великих открытий в Африке к тому времени уже прошли. Вскоре после этого разочарованный Вингейт вернулся в Англию и женился на прекрасной восемнадцатилетней девушке Лорне. Говорили, что девица тоже была эксцентричной. А еще будто в детстве ей нагадали, что она выйдет замуж за человека, который станет прославленным воином. В Африку после неудачи с оазисом Вингейта больше не тянуло. Он решил служить в Англии.

Изучал разные вещи — от артиллерии до солдатских пайков. Попытался поступить в какое-то очень престижное военное учебное заведение, но конкурс туда был велик, и его не приняли. В Лондоне Рейджинальд Вингейт не был так всемогущ. Орд Вингейт посчитал, что с ним поступили несправедливо, начал скандалить. Трудно сказать, был ли он прав. Но, дабы избавиться от «скандалиста», ему предписали ехать в Палестину в отдел разведки 5-й дивизии. Так летом 1936 года Вингейт впервые оказался на Земле Израильской, в Хайфе, где в английских штабах и столовых только и разговоров было о том, какие евреи плохие и сколько из-за них неприятностей. Он слушал, слушал, да вдруг и сказал: «Все против евреев. Поэтому я — за них».

В конце 1936 года положение мятежных арабов было отчаянным. Их, с позволения сказать, войска были легко разбиты англичанами. Арабская забастовка закончилась, не дав результатов кроме обнищания самих арабов. И даже индивидуальный террор, хоть он и не прекратился полностью, сильно спал — рука у генерала Дилла была тяжелая. На деревни, уличенные в помощи террористам, накладывался большой коллективный штраф. В городах штраф накладывался на кварталы или на рынки. Разрушение домов, где находили оружие, комендантский час, массовые аресты — все это дало результат.