В Хайфе, большинство населения которой составляли арабы, дрались основательно. Тогда-то в распоряжение «Хаганы» и поступило оружие «Кибуца», о чем я уже упоминал в главе 23. Бедуинов в Хайфе не было, но арабы-полицейские открыто присоединились к толпе и пустили в ход оружие. Евреи тоже действовали энергично. «Летучие группы» атаковали арабов из автомобилей. Одна из них, что была побольше, удачно действовала прямо из автобуса. У страха глаза велики: арабы сообщали, что действуют целых 3 автобуса. Английская полиция вылавливала «летучие группы».
Схватки происходили и в небольших поселениях. Так, недалеко от Иерусалима есть поселок Моца, основанный в 1894 году во времена Первой алии, в наше время фактически слившийся с городом. Тогда в августе 1929 года арабы из близлежавшей деревни Калуньи сумели захватить крайний дом поселка до прибытия англичан и вырезали жившую в нем семью Маклеф. Но упустили девятилетнего мальчика, который выпрыгнул из окна и спрятался. В дальнейшем у арабов будут основания пожалеть о том, что мальчишка остался жив: Мордехай Маклеф будет служить в «ночных ротах» Вингейта (о них дальше) и станет со временем прославленным израильским генералом.
Лирическое отступление
Забежим вперёд. Русская поговорка говорит: «Долг платежом красен!». Арабская деревня Калунья не ушла от возмездия. Она оставалась гнездом арабских банд и в начале 1948 года в канун израильской Войны за независимость стала важнейшим пунктом арабской блокады Иерусалима. Весной того года она была сметена евреями, освобождавшими дорогу из Тель-Авива в Иерусалим. Арабы бежали. Ныне на этом месте стоит еврейский городок Мевасерет-Цион — пригород Иерусалима.
Некоторые из атакуемых арабами поселений были эвакуированы британской полицией, другие успешно держались, иногда используя оружие из «запечатанных ящиков». На пятый-шестой день беспорядки стали стихать, так как прибыло много английских войск. В Хайфе англичане для начала произвели аресты среди евреев. Но все это было уже неважно: там, где была «Хагана», евреи устояли.
Глава 29
Резня в Хевроне и Цфате
Сейчас мне предстоит рассказать о трагедии, которую Израиль с болью вспоминает до сего дня. Эти события не заслонились ни последующими израильско-арабскими войнами, ни гитлеровским геноцидом. Они сильно поубавили веру еврейского и арабского народов в саму возможность мирного сосуществования.
Итак, у нас четыре святых города: Иерусалим — он вне конкуренции, Хеврон, Тверия и Цфат. В досионистские времена именно там благодаря религиозным евреям и теплилась еврейская жизнь. Самая маленькая из общин была в Хевроне, которая составляла в 1929 году около 600 евреев.
Лирическое отступление
По сравнению с былыми временами это уже было много, ибо в 1924 году туда переехал знаменитый в религиозном мире слободкинский ешибот[21]. Его ученики (150 человек), которые все без исключения были ортодоксами и антисионистами, составляли четверть еврейского населения Хеврона. Слободки — пригород Каунаса (Ковно). Переезд ешибота в Хеврон ни в коей мере не был вызван еврейскими национальными устремлениями. Просто в то время правительство Литвы (тогда независимой) распространило на ешивебохеров (учащихся ешив) воинскую повинность. Вот они оттуда и уехали срочно. Быстрее и проще всего тогда можно было попасть в Страну Израиля. И ешибот обосновался в Хевроне. К святыне поближе, от сионистов подальше.
Арабы никогда не видели от евреев Хеврона ничего, кроме добра, охотно пользуясь услугами еврейского врача, аптеки, пекарни, банка. Евреи и арабы ходили друг к другу на праздники. Когда в августе 1929 года обстановка стала накаляться, иерусалимская «Хагана» предложила помощь. Старейшины хевронской общины поинтересовались, какова помощь, которую могут прислать. Узнав, что не более 10 человек, кое-как вооруженных, отказались, понадеявшись на добрососедство. А то ведь присутствие сионистов может, не дай Бог, арабов обозлить. Больше бойцов из Иерусалима прислать не могли: самим сил не хватало.
И вот пришла беда: толпа арабов обрушилась на еврейский квартал. В городе был небольшой отряд полиции, которым командовал английский офицер. Среди полицейских был один еврей, остальные — арабы. Эти два человека — англичанин и еврей — храбро пытались остановить толпу и даже убили 8 громил. Но арабские полицейские стреляли в воздух. Толпа просто обогнула двух защитников, при этом ранив англичанина камнем, и ворвалась в еврейский квартал. Началась настоящая резня, в которой 59 евреев были убиты, еще 7 умерли от ран.
Жертв могло бы быть и больше, но и среди арабов нашлись добрые люди, в том числе полицейские, укрывшие еврейских соседей. Благородство проявили 19 арабских семей. Это все было в первый день волнений, в пятницу 23 августа. К вечеру прибыл отряд английской полиции и эвакуировал оставшихся евреев. И Хеврон надолго стал чист от евреев. Лишь после Шестидневной войны мы вернулись туда. Но уже такими, что умели за себя постоять.
И это еще не все. На пятый день волнений случился погром и в Цфате, в котором проживало 3 тысячи евреев и 12 тысяч арабов. Цфатские евреи традиционно учили Священное Писание, жили за счет мелкой торговли и благотворительности (халуки[22]). «Хаганы» там тоже не существовало, британская полиция была малочисленной (9 англичан и 15 арабов). Так что бить евреев в Цфате было легко. Было убито 15 человек, несколько десятков ранено, 3 умерли от ран. Кстати, араб, возглавивший погромную толпу, служил чиновником в муниципальном отделе здравоохранения.
Лирическое отступление
События в Цфате приняли совсем другой оборот весной 1948 года. Но сперва казалось, что ждет тамошних евреев новая резня, намного более страшная, чем в 1929 году — к арабам подошла подмога из Сирии, Ливана, Ирака. Вступление этих полурегулярных отрядов («Арабская армия спасения») в страну Израиля, ещё до официального окончания британской власти было явно незаконным. Однако англичане не только не воспрепятствовали арабам подойти к Цфату, но даже передали им господствовавшие над городом вершины. Маленький еврейский квартал в Цфате оказался в осаде. На стороне арабов был подавляющий численный перевес.
Но другими стали многие тамошние евреи, после событий 1929 года. И, главное, неизмеримо сильнее стала, в Стране Израиля, «Хагана». Через две недели бои завершились массовым бегством арабов (и пришлых и местных). Эта сенсационная победа породила легенды. Религиозные евреи говорили о вмешательстве высших сил.
Глава 30
Кто что понял (или не понял)
Многому научились евреи в 1929 году. Прежде всего, стало ясно, что нужна массовая военизированная организация. Только она может защитить евреев от арабов. И если нельзя иметь легальные силы, нужно создавать их нелегально. Скепсис Жаботинского испарился, он признал ошибку и воздал хвалу «Хагане».
Пацифистская организация «Брит шалом» — «Союз мира», действовавшая с середины 20-х годов, потеряла свой авторитет у большинства евреев в Стране Израиля.
Лирическое отступление
Стоит, всё-таки, сказать, здесь, о наших лево-либеральных интеллигентах и реакции этих кругов на события 1929 года (не путайте их, читатель, с тогдашними социал-демократами, те их ультра-пацифистских взглядов не разделяли).
Организация «Брит Шалом» («Союз мира») возникла в 1925 году. В ней было не больше 100 человек, но туда вошли видные тогдашние интеллектуалы — Артур Руппин, Генриетта Сольд, Гершон Шолем, Мартин Бубер и другие — люди бесспорно достойные, но, как выяснилось, политически наивные (о Руппине уже говорилось в книге о Трумпельдоре, о Сольд ещё поговорим). Многие интеллигенты в то время сочувствовали идеям «Брит Шалом». Близок к ним был и ректор новоиспеченного еврейского университета Иехуда Магнес, участвовавший в разработке их программы. А сводилась она к тому, что ради мира надо отказаться от идеи еврейского национального государства и удовлетвориться двунациональным, арабско-еврейским, где все будут равноправны.
Казалось бы, события августа 1929 года должны были бы любому показать утопичность этих планов. Но вот что сказал Иехуда Магнес, открывая осенью того года новый семестр в Иерусалимском университете: «Если не сможем найти мира и понимания, если единственная возможность создать еврейский национальный очаг — строить его, опираясь на штыки некой колониальной империи, то всё наше предприятие ничего не стоит. И лучше, чтоб вечный народ, который пережил множество мощных империй, терпеливо берёг свою душу и ждал». А «Брит Шалом» обратился к английским властям с просьбой о помиловании 26 арабов уличенных в зверских убийствах во время беспорядков. И 22 из них избежали смертной казни.
Всё-таки «Брит Шалом» вскоре распался. Но со временем Магнес снова начал собирать пацифистские арабофильские группы[23] …. Наивность неистребима у некоторых. Идея единого еврейско-арабского государства дожила, в среде старшего поколения еврейских интеллектуалов, до 1960-ых годов.
