Сидни громко фыркнула.

- Да уж!

Ворон глянул на неё.

- Мне понравилось твоё упрямство сегодня. Ты сильнее, чем думаешь, птичка.

Девушка вытерла слёзы и внимательно посмотрела на авилака, не понимая, что её тревожит. Потом сообразила: Вэдимас выглядел по-человечески старым. Не то чтобы он был сгорбленным, с морщинами, где только можно. Но седина в чёрных волосах выглядела непривычно. И сеть морщинок около глаз тоже смущала. Ведь трансформация между ипостасями омолаживала организм. А Вэдимас Рукша выглядел лет на шестьдесят. Он почувствовал её взгляд и вопросительно вскинул бровь. Сова миролюбиво улыбнулась.

- Мы так и не познакомились. Меня зовут Сидни, можно просто Сид!

- Как?.. Ты что, мальчишка? – возмутился коракс. – Птичка моя, раз тебя так угораздило с именем, то хотя бы не коверкай его на мужицкий манер. Сид – это вообще ни о чём! Как холуй какой-то!.. Сидни – звучит куда лучше! Изящнее, если хочешь… В следующий раз плюнь в лицо тому, кто назовёт тебя Сидом!

И сова засмеялась, наверное, впервые с момента своего перевода к кораксам.

.

Шли дни, а Сидни всё ещё барахталась в своих переживаниях и тоске по прошлому. Пусть не так сильно, но она продолжала страдать из-за расставания со Стивеном и вынужденного перевода в Мренго-са. К тому же это происходило в атмосфере травли и насмешек со стороны кораксов, что не способствовало душевному выздоровлению. За эти месяцы не нашлось ни одного человека или оборотня, которые подружились бы с совой. Один только старый ворон не отказывался поговорить с девушкой. Не то чтобы Сидни сейчас хотелось с кем-то поболтать или отправиться в город повеселиться, но друзья смогли бы выдернуть её из пучины самокопания и самоистязания. Отвлечь от прошлого! А так оборотница целыми днями сидела в своём домике и вспоминала Куты, переживала, искала причину случившегося. И вопреки обиде понимала, что упрёки Энджи Крофтон вполне обоснованы. Бедная сова из провинциального городка явно не дотягивала до уровня Стивена Эгертона – внука наместника и любимого племянника командующего Южным округом королевства. А как тут дотянуть?! Что она видела в своей жизни? До знакомства со Стивеном оборотница ни разу не была в ресторанах и естественно не знала, как себя там вести. Во время учёбы она с друзьями ходила в ночные клубы, где никто не думал о манерах. Там пили пиво прямо из бутылки и не думали, как съесть бутерброд, его хватали и быстро запихивали в рот. Сидни нахмурилась, вспоминая день рождения Стивена, когда она давилась слюной, не зная, с какой стороны подступиться к блюду. А кто мог её научить? Мать, вечно занятая домашней работой и младшим братом? Отец, который отлупил дочь за помаду, купленную на найденные деньги... Сова смахнула слёзы. Да, она - деревня! Самая настоящая! Может, поэтому Эгертон и променял её на журавлиху! Крофтон была из зажиточной семьи. Её родители владели несколькими магазинами одежды. Сидни не раз видела, как журавлиха приносила каталоги Белль и они вместе выбирали модели. Крофтон и ей предлагала заказать что-нибудь, но сова не могла позволить себе такие траты... Девушка вспомнила, как Энджи вела себя за столом. И не только на том проклятом дне рождения, а даже в обычные будни в столовой. Журавлиха всегда кушала аккуратно, по чуть-чуть, словно нехотя. А Сидни… Сидни ела так, как учили дома: хорошо поработал – хорошо поел. К тому же, когда еды… не то чтобы не хватает, но добавки не попросишь, то ешь всё и с аппетитом.

Зациклившись на своём несовершенстве, оборотница часто фантазировала о том, как она меняется из простушки в принцессу. Девушка представляла себя изысканной, утончённой леди в красивом наряде и с модной причёской. Идёт она такая, уверенная в себе, а мужчины головы вслед поворачивают. И среди незнакомцев вдруг оказывается Стивен Эгертон. Он тоже смотрит на девушку с восхищением и понимает, какую ошибку допустил, променяв её на выскочку-журавлиху. Хватается за голову и кается! А Сидни ему с королевской невозмутимостью заявляет:

- Раньше надо было думать!

- …Что? – старый ворон недоуменно глянул на девушку.

Сова тряхнула головой, выныривая из сладких, мстительных мечтаний, посмотрела на свою военную форму, берцы и тяжело вздохнула. Да уж, королева выискалась!

Но мысль о чудесном перевоплощении оказалась живучей, как крапива, и продолжала настойчиво долбиться в мозг оборотницы. А когда она узнала, что Вэдимас из потомственной интеллигентной семьи, то решила действовать. В один из вечеров, когда ворон, вернувшись после дозора, устало присел рядом, девушка, дождавшись удобного момента, спросила:

- Вэдимас, вы же из тех самых Рукш, что вхожи в дом вожака Великой стаи и в королевский дворец?

- А тебе зачем? – насторожился коракс.

Сидни помялась немного и призналась:

- Я из простых работяг. Плохо знаю правила этикета и не умею себя вести в приличном обществе. Я… - она запнулась, чувствуя, что начинает краснеть, и почти просипела: - Научите меня!

Ворон не даром был старым и мудрым, а оборотница слишком молодой и наивной.

- Думаешь, он увидит тебя и поймёт, какое счастье потерял?.. Сидни, ты где-то нашла забродившие ягоды? – старик засмеялся, откровенно потешаясь над ней. – Глупая птичка!.. – и уже серьёзно добавил. - Любят не за манеры, а просто так! Даже в драной, штопаной форме!

Но девушка не собиралась сдаваться.

- Вэдимас, пожалуйста!.. Разве это плохо, что я хочу стать лучше?

- Нет, не плохо. Расти над собой нужно всегда. Вопрос в другом! Для чего ты это делаешь? – коракс развёл руками. - И твоя причина мне не нравится.

- Но…

- Сидни, если ты понимаешь собственное несовершенство и пытаешься стать лучше – это одно. Но если ты затеяла всё для бесполезной мести бывшему любовнику, то мне жаль своего времени.

- Бесполезной?

- Нельзя мстить мужчине за нелюбовь. Он, сам того не ведая, уже наказал себя. Ибо истинная любовь – редчайший дар и встречается не так часто, как многие думают.

- Но плохо сейчас мне, а не ему! – в сердцах крикнула девушка. - Он забыл меня!

- И ты забудь, - спокойно посоветовал Вэдимас. - Зачем забивать свою память чужими людьми? А он чужой, Сидни! Был и останется чужим, даже если ты научишься есть улиток с помощью эскарготного пинцета.

Оборотница поняла, что не уговорит, и отвернулась. Плечи её поникли. Ворон не утешал и не обнадёживал. Какое-то время он молча сидел рядом, думая о своём, потом сказал:

- Первая любовь редко бывает счастливой, зато она всегда опыт. Ты получила болезненный, но самый главный урок в жизни.

- Какой?

- Полюби себя в первую очередь. А потом научишься любить других. И не всех, а тех, кто этого заслуживает.

Вэдимас поднялся со скамьи и побрёл в сторону своего закутка. А Сидни осталась одна, подавленная воспоминаниями и его отказом. В какой-то момент она опомнилась и заметила забытую вороном книгу. Он постоянно носил её с собой и при каждом удобном случае сидел и что-то читал. Оборотница с интересом рассматривала обтянутую чёрной тканью обложку. Наверняка она была зачарована, потому что не мазалась и не протиралась от времени. Переплёт украшал золотистый узор. А вот название сова не смогла прочитать, потому что оно было написано рунами. На миг Сидни испугалась, что держит в руках книгу заклинаний или проклятий. Но потом поняла, что будь это так, она уже почувствовала бы магическое воздействие. Девушка осмелела и осторожно открыла первую страницу. Она восторженно ахнула, когда руны ожили и, закружившись, вдруг сложились во вполне понятный текст, написанный на Byndi – языке филинов и сов!

- Как так?!

Но потом Сидни отвлеклась на саму книгу: аккуратно касалась плотных страниц, что-то читала, куда дольше задерживаясь на иллюстрациях. Она не была библиофилом, но то, что книга необычная и редкая, поняла. В какой-то момент девушка решила, что держит в руках дневник, куда владелец записывал свои мысли и оставлял рисунки.

- Ты добро везде увидишь, посмотрев на мир светло,