В Рилгане суды делились поквартально, так как город огромный. Для каждого сословия свой отдельный суд. Миряне, военные, купечество и дворяне. Марк знал, что в этом мире не было упора на религиозность. Поэтому был очень рад, что нет никакой инквизиции. Кстати, это довольно интересный феномен. Есть подозрения, что это из-за магии.

Если ты сам можешь творить чудеса, то чем тебя может удивить бог? Есть Альтэндо, но он воспринимается, скорее как могучий маг, герой прошлого, чем божество. Хотя святые отцы и пытаются привить к нему благоговение. Возможно, Марк находился сейчас на стыке создания религии.

Никаких новостей ему не сообщили. Перед сном он повернулся к стене и приказал сердцу повысить ЧСС. Через секунду он опять получил всплеск гормонов. Сильно хотелось бегать по камере и хоть как-то выплеснуть энергию. Это полезная штука, но каждый раз такое испытывать такое себе. Странно, что нет отката, но у него, кстати, и нет усталости после полного слива маны. Это ещё его ребята заметили.

Незаметно потратив лишние восемнадцать единиц, он закрыл глаза и попытался уснуть. Управление сердцем и гормональной системой было из ряда вон выходящим явлением. От следующей мысли он чуть не вскочил с кровати. Точно! Вот что восстановило ему эритроцитарную массу так быстро после ранения! За кроветворение отвечает костный мозг, селезёнка, вилочковая железа и лимфатическая система. Вот так от управления одним лишь сердцем он пришёл к мысли, что всё намного сложнее.

Андреналин вырабатывается надпочечниками... Это ещё больше. При таком раскладе, есть вероятность, что дистортами управляется большая часть систем организма, как бы ни все. Это, конечно, догадки, но он всегда их может проверить. С учётом того, что целительную магию нельзя применять на себе, это довольно вкусное отклонение от существующего мироустройства.

А вот следующая мысль остудила энтузиазм. Если дисторты можно набирать, значит ли это, что контроль будет повышаться? И какая корреляция идёт с их набором? Проводить такие эксперименты он не мог себе позволить. Однако, того, что есть, уже хватит надолго. Через два часа он уснул.

Третий день начался также со слива маны, но Марка внезапно отправили в другое место. Нацепили блокирующий наколенник, и повели в общую камеру для подростков. Что? Но его вина ещё не доказана! Каково чёрта они делают?

— Разве суд уже прошёл?

— Заткнись и заходи внутрь.

Дверь в каменный мешок закрылась. Здесь уже не было привычных прутьев. Четыре койки. Две из них заняты. С верхней, свесив ноги, на него смотрел молодой голюдь. Марк заметил четыре чёрных ногтя на правой руке. Второй был обычным человеком. Подростком с широко расставленными глазами и покрасневшим от расчесанных прыщей лицом. Парочка из них открыто сочилась.

— Я Гург.

— Луркас, — ответил голюдь, размахивая ногами.

— Шай, — прыщавый протянул ему руку и Марк, подавляя отвращение, пожал её. Нужно наладить дружественный контакт.

— За что тебя?

Марк занял нижнюю свободную койку.

— Вообще, я только подозреваемый. Не знаю, зачем меня сюда перевели.

— Это понятно. Мы тоже ни в чём не виноваты. Так за что? — переспросил Шай.

— Подозрение в убийстве.

С соседней кровати наверху присвистнули.

— Ты-то и убил? Понял, Луркас, да?

— Ага.

— И кого же ты «убил»? — улыбаясь, спросил подросток.

— Никого. Я же сказал, меня только подозревают, — вещей с ним никаких не было, так что раскладывать нечего.

Здесь хотя бы одеяла постелены, а не просто солома.

— А может, ты врёшь?

— С чего это? — нахмурил брови Марк.

Голюдь ловко спрыгнул с кровати и поковырялся языком в зубах.

— Ты же в первый раз в тюрьме?

— И что? — не понимая, спросил Марк.

Мелкий подошёл и выписал ему щелбан в широкий лоб.

— А то.

Шай загыгакал, как сдерживающий смех осёл.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя нормально понял...

— «Если ты хочешь, стоби я типпя наманна поняль» — передразнил его голюдь, коверкая слова и оголяя щель между зубами, через которую мог проехать трамвай. — Ты же беленький весь, что ты городишь? Кого ты там убил?

— К-кромуша, — загоготал Шай, родив «гениальную» шутку.

— Да какой кромуш? Ты посмотри на него — сощурил в отвращении лицо Луркас.

Марк понял, куда клонится дело и встал с кровати.

— Парни у вас какие-то претензии ко мне?

Они переглянулись и заржали как гиены. Луркас, этот метр с кепкой, расставил плечи, словно у него за спиной рама, и зашагал как киборг.

— «У вас какие-то претензии, мистер»?

— Ой, не могу, мистер, ахахах — со слезящимися глазами схватился за бок Шай. — Всё, ты теперь будешь не Гург, а Мистер.

— Мистер Гург, что желаете на обед? — они чуть ли не скатывались по кровати от смеха.

Идиоты. Марк было тоже улыбнулся.

— Чего ты лыбишься, Мистер? — вдруг посерьёзнел Луркас. — Тебе кто-то разрешал?

Марк устало вздохнул. Юмор юмором, конечно, но эти дешёвые понты как будто сошли с экрана блевотного боевика про мстюна-спецназовца, попавшего в тюрячку. Подойдя к Луркасу, он вмазал ему смачную затрещину.

— Это за щелбан, — сказал Марк, демонстративно вытерев руку о штаны.

— Что-что?

Удар ногой от Шая он заметил вовремя и отскочил назад, но помещение камеры такое маленькое, что он не сможет придерживаться своей обычной скоростной тактики, а прыщавый малый был года на три-четыре его старше и массивней. Голюдь кинулся в ноги, целясь по яйцам. Отстранив его ногой, Марк пропустил удар в челюсть. В глазах немного поплыло. Следующий удар уже был по голени. Голюдь ему отомстил после того как встал.

Боль тут же пронеслась в мозгу. Сейчас его зажмут и безвкусно отметелят. Быть жертвой он не привык. Нужно срочно выпутываться. Марк участил сердцебиение. Выброс адреналина позволил отпихнуть двух противников от себя. Кристалла у него с собой не было. Так что сейчас мигала синяя цифра восемнадцать. Синтезировав средний камень в руке, он долбанул им по голове Шая и тут же развеял, чтобы эти идиоты не догадались.

Кровь проступила на голове прыщавого и, шатаясь, тот упал на задницу. Марк не стал мешкать и пинком повалил зеленокожего противного доставалу.

Прыгнув на него сверху, он яростно бил в подставленные руки, прорываясь к лицу, пока тот не заскулил. Лишь тогда он опомнился. «Чёрт, это было лишнее», — подумал Марк. Встав, он оглянулся на Шая. Тот уже очухался и смотрел на него с ненавистью. Жалость это, конечно, хорошо и благородно, но какое-то внутреннее тепло расползлось по груди, когда он ударил ногой сидящего на жопе прыщавого в живот. После чего тот уже изучал пол в позе эмбриона.

Зеркала чтобы посмотреться не было, но Марк уже чувствовал, что скула набухла. У него ещё осталось тринадцать маны.

— Вот как мы сделаем парни, — Марк присел на свою кровать и смотрел на поднимающегося Шая. — Я тут случайный гость, могу чего-то не знать. Я не трогаю вас, вы не трогаете меня. Всё просто.

Шай помог забраться Луркасу на верхнюю койку, так ничего и не ответив. Остаток дня они провели молча.

Марк не заметил, как заснул. Его разбудили через два часа после отбоя, светя чем-то в глаза и крича в лицо.

— Что... Что случилось? — не понимая, спрашивал он.

Руки заломали два бугая и потребовали слить всю ману. Корячась головой вперёд, он выпустил из ладони синюю дымку. Остальных ребят повалили на живот и приставили к головам длинные ножи. Когда вся мана ушла, его тоже кинули лицом вниз. Разбуженный посреди ночи, он не понимал, что происходит. Подняли Шая, а потом и Луркаса. После тюремщики ушли.

Парочка гопников, как ни в чём не бывало, улеглась и тут же заснула. А вот Марк ещё чувствовал это унижение от насилия и нарушения его прав. Внутри всё кипело. Неужели он заслужил такое обращение? Он что скот?

Но ведь ты убил человека, неужели ты не раскаиваешься в содеянном?

Это другое. Самооборона. У меня не было выхода.

Да неужели?