Между тем сам кронпринц В. Вюртембергский полагал, что если такой сильный противник, как засевший в Эпинале, решит сопротивляться, то никакие «три батальона» все равно не помогут[873].
Эти планы и, главное, запрашиваемая у вюртембержцев помощь, вызовут резкую критику со стороны историка М.А. Вейля и сарказмы со стороны историка Ф. Бувье. Послание Платова от 9 января, по мнению Вейля, характеризует в целом робкую манеру действий донского атамана на протяжении всей кампании 1814 г.: «воображаемые страхи, которые постоянно парализовывали его операции и мешали его казакам сделать что-либо хорошее», в конце концов утомили русского императора. Александр I «устав от его малодушия, тем более опасного в сочетании с наглым бахвальством», отстранил Платова от командования казачьим корпусом[874].
Взявшийся судить победителей Вейль критикует не только медлительность и нерешительность Платова, но и общий характер командования союзников. Вейль подводит читателя к мысли, что отряд Платова оказался под Эпиналем в общем-то случайно, по крайней мере, его появление здесь не соответствовало замыслам главнокомандующего армией.
Историк цитирует письмо командующего резервом М.Б. Барклая де Толли от 9 января 1814 г. из Алткирха Шварценбергу, из которого, по мнению Вейля, становится ясно, что главнокомандующий хотел видеть отряд Платова двигавшимся в направлении Нёшато, а это Барклай де Толли приказал Платову соединиться с Щербатовым в Эпинале. Барклай де Толли спешит успокоить Шварценберга, что отдал Платову распоряжение после оккупации Эпиналя сразу же двигаться через Мирекур на Нёшато, откуда отправить партии на Бар-ле-Дюк и наладить связи слева от Лангра с австрийцами, а справа - с князем Щербатовым. В Эпинале же для поддержки коммуникаций оставить только несколько казаков, которые останутся здесь до подхода войск Наследного принца В. Вюртембергского[875].
Вейль, подчеркивая, что Барклай де Толли отдал Платову приказ, «даже не озаботившись согласовать его с генералиссимусом», раскритиковал подобную манеру взаимодействия союзников: можно констатировать «оригинальный характер взаимоотношений между союзными генералами, конфликты, которые почти ежедневно имели место между самыми высокопоставленными командирами и, как результат отсутствия единства в управлении, ошибки»[876]. Вейль пытался представить дело так, что генералы часто (как в случае с приказом Барклая де Толли Платову) принимали решения «интуитивно», не согласовывая их с главнокомандующим, а когда их распоряжения уже были приняты к исполнению, пытались придать своим приказам более или менее вразумительный смысл, сделать вид, что предугадали замыслы и намерения главнокомандующего.
Мы видели, что 6 января Барклай де Толли действительно писал М.И. Платову, чтобы тот поспешал к Эпиналю. В тот же день Барклай де Толли поставил в известность об отданных Платову распоряжениях Шварценберга относительно желания Шварценберга видеть Платова под Нёшато... в «Журнале военных движений» за 2 января указано: «...корпус вюртембергских войск послан к стороне Люксейля; а легкий корпус Платова через Эпиналь к Нёшато»[877]. В предписании от 6 января Барклай де Толли, обращаясь к Платову, писал: «...в Эпинале, куда Ваше сиятельство имеет направление...»[878]. Так что Барклай де Толли в предписании от 6 января Платову не менял его маршрут движения, а просил ускорить само движение, и каких-то расхождений с намерениями Шварценберга в этом отношении нет.
Акцентируя недостатки в действиях союзных армий, Вейль, с другой стороны, укоряет и французских маршалов (в первую очередь, Виктора), его главный императив: все могло бы быть по- другому[879] Даже такое малозначительное наступательное движение французов, как под Эпиналем, вызвало в союзных штабах обеспокоенность, писал Вейль. Можно предположить, что если бы Виктор со всем тем, что он имел у себя под рукой да с резервами из Нанси, действовал более энергично, то ему удалось бы не только замедлить и значительно задержать продвижение колонн союзников через Вогезы, но и закрыть им доступ к бассейну реки Мозель и даже создать угрозу коммуникациям войск Богемской армии, двигавшимся на Лангр и Везуль[880]. Такой результат не мог быть достигнут мгновенно, но в той ситуации, в какой находилась Франция, было важно прежде всего выиграть время, как можно дольше задержать союзников. 10 января это было еще возможно, но не было сделано[881].
10 января IV корпус В. Вюртембергского подтянулся к окрестностям Эпиналя и расположился между Элуа и Сен-Набором[882].
На совещании с кронпринцем В. Вюртембергским был принят план совместных атакующих действий: пехота вюртембержцев будет выбивать неприятеля из дефилейных мест, атакуя Эпиналь по главной дороге, а казаки Платова с частью казаков Щербатова[883] пойдут слева в обход Эпиналя на Ле Форж, чтобы действовать неприятелю во фланг, в то время как один полк из отряда Щербатова займет справа от Эпиналя дорогу на Брюйер, а три полка Грекова 8-го уйдут вперед к Шарму, чтобы не допустить при отступлении неприятеля соединения его с другими войсками[884]. Конечно, такой план, предусматривающий взаимодействие частей на основном направлении удара с фланговыми маневрами трех казачьих групп, требовал согласованности и точного хронометража, что на незнакомой пересеченной и лесистой местности было непросто осуществить.
Об этом же плане сообщалось и в рапорте от 10 января из Пуксё Щербатова Шварценбергу. Щербатов писал, что на следующий день, 11 января, Наследный принц Вюртемберга намерен атаковать Эпиналь, а отряд генерала графа Платова при этом будет действовать слева и впереди за Эпиналем, чтобы отрезать отступление врага или предотвратить получение им подкреплений из Шарма. Щербатов писал, что также примет участие в атаке на Эпиналь и в случае ее успеха он мог бы далее двинуться в зависимости от обстоятельств на Нанси или Туль, чтобы выйти на дорогу из Страсбурга в Париж[885].
В тот же день, 10 января, от М.Б. Барклая де Толли из Алткирха на имя М.И. Платова в 7 вечера было отправлено предписание совместно с Щербатовым неприятеля из Эпиналя изгнать[886]. В случае, если враг окажется достаточно силен, следовало просить помощи у кронпринца В. Вюртембергского[887]. Предписание это запоздало, события развивались быстрее.
11 января кронпринц В. Вюртембергский повел общее наступление на Эпиналь. Наступление IV корпуса велось тремя колоннами, по обоим берегам Мозеля. Колонна генерала Л.Ф. Штокмайера[888], в состав которой входили два батальона пехоты 9-го полка и два батальона 7-го полка, двинулась в 8 утра по правому берегу Мозеля от Элуа через Досель на север через Эпинальский лес, чтобы подойти к Эпиналю с востока. Рядом, по правому же берегу, для связи между первой и второй колоннами шел 2-й пехотный полк генерала К.Ф.Д. фон Деринга. Параллельно ему по левому берегу Мозеля прямо на Эпиналь через Пуксё, Арше и Динозе шла вторая (средняя) колонна фельдцейхмейстера графа Ф. Франкемона. Фланги ей прикрывали три эскадрона 2-го егерского полка подполковника фон Гайзберга. Здесь же находились одна конная батарея и две пешие. Третья колонна генерала К.А.М. Йетта фон Мюнценберга вышла из Пуксё в 5 утра и двигалась через Дуну и Вьё-Сен-Лоран левее колонны Франкемона, чтобы подойти к Эпиналю с запада. Эту колонну прикрывали четыре эскадрона 4-го егерского полка майора фон Рейнхардта. Здесь же двигалась еще одна батарея из шести орудий. По той же дороге вслед за Йеттом шел в резерве 3-й драгунский полк полковника Вагнера с четырьмя орудиями под общим командованием Адама Вюртембергского[889].
